Руку и сердце (СИ) - Страница 17
— Когда я вернулся из Афганистана, я ненавидел свою жизнь, ненавидел все вокруг. Каждое утро превращалось в пытку, моя жизнь была такой скучной, что я едва переносил ее. А потом, почти по воле случая, я повстречал одного человека, немного странного и удивительно волнующего, и он показал мне, что жить так вовсе не обязательно. Этот человек вернул мне все, чего мне не хватало, и пусть временами он заставляет меня лезть на стены, друга лучше, чем он, у меня никогда не было.
Здесь Джон неуверенно запинается, чересчур легко замолкает. Он кусает губу, явно пытаясь подобрать правильные слова, и заминка Джона как будто возвращает Шерлока к жизни. Он падает на колени и обхватывает лицо Джона ладонями.
— Джон, — шепчет Шерлок, и столько времени спустя, после всех попыток, ошибок и ужасающих провалов, ему на удивление просто кажется произнести эти несколько слов, — ты хочешь, чтобы мы поженились?
Джон смеется, его глаза сияют. Наклонившись, он прижимается лбом ко лбу Шерлока, обнимает его за плечи, целует раз, другой, третий, и только тогда, глядя ему прямо в глаза, отстраняется.
— Ну конечно же, я согласен, ты, ненормальный.
*
— Ты абсолютный, — Джон кусает Шерлока за нижнюю губу и рывком прижимает к двери спальни, одной рукой удерживая за талию, а другой неловко нашаривая ручку, — долбаный, — он проворачивает ручку, и они вваливаются в дверь, — идиот.
Шерлоку с трудом удается следить за происходящим. Он помнит, как Джон целовал его на полу в гостиной. Помнит, как Джон отстранился и пробормотал что-то насчет своих коленей. Помнит, как встал, уверенно потянув за собой Джона и не прекращая целовать его. Вслед за этим идут несколько более возбуждающие и расплывчатые воспоминания. Шерлок смутно припоминает, как Джон самым восхитительным образом кусал его за ключицу, но больше ничего конкретного, только омывающие со всех сторон волны удовольствия, возбуждения и счастья.
Теперь же они каким-то образом очутились в спальне, и у Шерлока складывается такое впечатление, что где-то по дороге он потерял рубашку, и, ох, у него оказываются расстегнуты брюки, когда только это успело произойти? Джон заполняет все, он как ураган, неодолимо увлекающий Шерлока за собой. Сейчас горячие и влажные губы Джона прикасаются к шее Шерлока, руки скользят по его груди и плечам.
— Это твой способ поговорить со своим женихом? — с трудом выдыхает Шерлок, чувствуя, что просто обязан попытаться, хотя сконцентрироваться, когда язык Джона скользит по его подбородку, а рука ныряет вниз, ложится на ягодицы, заставляя Шерлока тесно прижаться бедрами к Джону, крайне трудно.
— После того, через что ты заставил меня пройти за несколько последних недель, я буду разговаривать с тобой любым гребаным способом, какой выберу, — парирует Джон. Шерлок открывает рот, чтобы ответить, но Джон накрывает его губы своими, немедленно проталкивает язык внутрь, проводит им по небу, правой рукой наклоняя голову Шерлока под наиболее удобным углом. Шерлоку никак не удается справиться со слабым стоном и легкой дрожью в ногах, вызванными напором Джона. Рука Джона соскальзывает вниз, спускает с Шерлока брюки. Шерлок, поспешно от них избавившись, обнимает Джона за талию.
Джон, все еще полностью одетый, толкает Шерлока спиной вперед на кровать, а сам с впечатляющей ловкостью устраивается сверху, оседлав его бедра.
— Сразу предупреждаю, что завтра утром я, возможно, страшно разозлюсь и в нескольких отборных словечках расскажу тебе об особенностях честных и открытых отношений, — сообщает он. Произнесенная им фраза и использованный при этом тон были бы куда более пугающими, если бы при этом ладонь Джона не скользила по груди Шерлока, словно Джону хотелось никогда больше не отпускать его.
— На тебе слишком много всего надето, — отвечает Шерлок.
Джон только закатывает глаза и наклоняется с новым поцелуем, теперь уже гораздо более вдумчивым и глубоким. Он куда лучше подходит к медленно тлеющему возбуждению, чем безумный ураган, бушевавший до этого. Единственное, на что способен Шерлок, — ответить на поцелуй: глубоко внутри до сих пор ощущается леденящий страх потерять Джона, принуждающий Шерлока хвататься за того чуть сильнее обычного.
Джон прерывает затянувшийся поцелуй, выпрямляется и смотрит на Шерлока, взяв его лицо в ладони.
— Поверить не могу, что тебя считают гением, — произносит он и качает головой. Джон протягивает руку, медленно очерчивает большим пальцем соски Шерлока, спускается на ребра. Шерлок закусывает губу. — Мне не верится, что ты действительно думал, будто важно, как именно ты предложишь мне…
Шерлок приподнимается на локте и еще раз целует Джона. Он хочет украсть готовые сорваться с его губ слова, хочет, чтобы Джон прекратил напоминать ему, насколько Шерлок оказался бесполезен в этой сфере. Джон, кажется, понимает и только улыбается, когда Шерлок принимается неловко возиться с пуговицами на его рубашке.
Вдвоем они наконец-то избавляются от одежды Джона, и то, что единственной границей между ними становится кожа, просто потрясающе. Нежные, требовательные, превосходные губы Джона скользят по ней, не пропускают абсолютно ничего. Шерлок опрокидывает Джона на спину, и тот с готовностью подчиняется. Поцелуями Шерлок спускается по его груди, закидывает ноги Джона себе на плечи.
Джон что-то бормочет насчет бесцеремонности, но, когда Шерлок облизывает головку члена, а затем и вовсе берет его в рот, слова перерастают в стон. Шерлок не колеблется и не собирается медлить. Ему нужно, чтобы Джон полностью раскрылся, чтобы произошло это как можно скорее. Он принимается посасывать. Одной рукой Шерлок крепко вцепляется в бедро Джона, а другой берет его ладонь и кладет себе на голову.
— Ч-черт, Шерлок, — судорожно выдыхает Джон, и то, как он это делает, превосходно, это именно так, как хочется Шерлоку. Шерлок закрывает глаза и погружается в ощущения — пальцы Джона в его волосах, тазовые кости Джона под его рукой, вкус Джона у него на языке — погружается так, как нечасто себе позволяет. Он забывает обо всем, отпускает абсолютно все, но ощущение присутствия Джона, здесь, рядом, прямо сейчас, целиком принадлежит только ему.
Шерлок до конца растворяется в этих чувствах, ничего другого больше не существует, пока Джон, застонав, не вцепляется в его волосы еще крепче:
— Шерлок, если ты не прекратишь, я…
Шерлок быстро проводит языком по головке, очерчивает щель, левой рукой помогая себе ласкать член Джона. Ему хочется видеть, как Джон кончит. Шерлок поднимает взгляд и обнаруживает, что Джон, приоткрыв рот, неотрывно смотрит на него. С каждым мгновением дыхание Джона учащается, Шерлок кожей ощущает его беззащитность.
С губ Джона срывается проклятие, закинутые Шерлоку на плечи ноги дрожат, Джон резко дергается и кончает. Когда, в конце концов, ноги Джона соскальзывают с плеч Шерлока, а сам он обессилено падает на кровать, Шерлок отстраняется и вытирает рот. До сих пор ему удавалось игнорировать собственное возбуждение: он был настолько занят Джоном, что едва замечал охватившее его напряжение, но теперь Шерлок прекрасно осознает, насколько оно сильно, и готов умолять Джона прикоснуться к нему.
Впрочем, в этом нет никакой необходимости. Джон хватает его за плечи, тянет на себя, целует в губы, облизывает их, стонет прямо в рот. Он толкает Шерлока, так что тот оказывается лежащим на боку, и обхватывает пальцами его член. От первого прикосновения Шерлок вздрагивает, но ждать он не намерен, только не когда Джон целует его так, как сейчас. Правой рукой Джон обнимает Шерлока за плечи, удерживая его, а его рот, Шерлок даже не может припомнить, чтобы его рот был когда-нибудь таким горячим и потрясающим.
Джон ласкает Шерлока быстро, его прикосновения потрясающи. Шерлок машинально толкается бедрами навстречу, протягивает руку, складывает ладонь лодочкой и прикладывает ее к затылку Джона, так что теперь он может поцеловать его по-настоящему. Внезапно восхитительное трение прекращается, Джон отодвигается, но прежде чем Шерлоку удается настолько собрать мозги в кучку, чтобы выразить недовольство, рука Джона возвращается. Теперь она смазана лубрикантом, и ох, так гораздо лучше, чем раньше.