Рука дающая - Страница 7

— Приглядись к этому типу, — сказал Скорроган, — и припомни прежних ремесленников Кундалоа. Перед нами дешевка, производимая тысячами на потребу туристам. Рисунок искажен, выделка отвратительная. А когда-то каждый изгиб, каждая черточка что-то значили.

Взгляды их остановились на кувшине, что стоял у ног старого гончара, и даже невозмутимый Тордин вздрогнул от восторга. Кувшин как бы горел, он казался живым. Совершенная простота чистых линий, длинные изгибы заключали в себе тоску и любовь мастера. «Этот кувшин будет жить, когда меня уже не будет», — подумал Тордин.

— Вот настоящее искусство, — улыбнулся Скорроган. Этому кувшину больше ста лет… Раритет… Как он попал на эту свалку?

Группа землян держалась в стороне от гигантов-сконтариан, и Скорроган с достоинством и грустью смотрел на них.

«Да, они уважают нас, соляриане перестали ненавидеть Сконтар, они восхищаются нами, посылают свою молодежь учить наши науки и язык. Но Кундалоа для них уже не в счет», — думал он.

Тем временем и туристка заметила кувшин.

— Сколько? — спросила она.

— Не продать, — сдавленным шепотом ответил кундалоанец, одергивая на себе потертую пижаму. — Не продать.

— Я дать сто кредиток. Продать!

— Это мое собственное. Семья иметь много лет. Не продать.

— Пятьсот кредиток! — размахивала банкнотами туристка.

Старик прижал кувшин к впалой груди и смотрел на нее черными глазами, в которых появились слезы.

— Не продать. Иди. Не продать оамауи.

— Идем, — буркнул Тордин. Схватив Скоррогана за руку, он потащил его за собой. — Уйдем поскорее отсюда!

Сконтариане поспешили к космопорту. Тордин хотел поскорее забыть глаза старого кундалоанца, но не был уверен, что сможет… хоть когда-нибудь.