Русский дневник солдата вермахта. От Вислы до Волги. 1941-1943 - Страница 21

Женщина, в дом которой мы вошли, была настроена дружелюбно. Она поставила подогревать ужин, налила свежей воды, чтобы мы могли умыться, и положила полотенце. Ее муж угостил нас табаком и протянул полоски газеты, чтобы мы могли свернуть самокрутки. В свою очередь мы предложили ему попробовать наши, уже готовые, сигареты, которые он взял без ложной стеснительности. Дочка, настоящая красавица, сначала косилась на нас из темной комнаты, пока не убедилась в наших добрых намерениях.

Хозяева постелили себе на кухне, а нам отвели спальню, оставив дверь широко открытой. Мы настолько устали от долгого изнурительного марша, что с удовольствием легли бы в постель, но хозяин на хорошем немецком языке вовлек нас в разговор. В 1920-х годах он жил в Германии и бывал в Рекклингхаузене, Мюльхайме, Кельне и Нойсе. От Германии и немецкого образа жизни у него остались приятные воспоминания. Он утверждал, что те пять лет, которые он провел у нас, были самыми лучшими в его жизни. Никогда еще ему не приходилось так хорошо работать и так хорошо зарабатывать.

Хозяин стал сравнивать условия жизни в России с нашими. Отрицательные стороны у русских он видел в том, что рабочие при их высоких заработках могут мало что купить. Если сельские жители, получавшие вознаграждение за свой труд по большей части зерном и картошкой, могли изготовить себе одежду, обувь и постельное белье сами, то городской рабочий за одну пару обуви вынужден был вкалывать шесть недель.

– В Германии, – заявил он, – соотношение зарплаты и цен вполне допустимы.

Даже это было известно русскому рабочему. И если предположить, что он никогда не бывал за границей, то слышал он достаточно. Эксплуатируемый европейский пролетарий в 1913 году жил в двадцать раз лучше, чем житель Советской России сегодня.

– Почему такое стало возможным? – спросили мы его.

– Это явилось следствием профсоюзного воспитания рабочих в Германии, – ответил он.

– Как вы думаете, рабочий класс в России более готов к свержению существующего строя, чем сельские жители?

– Посмотрите на наших сельских тружеников, – улыбнулся он. – Какие они медлительные, смиренные, не умеющие себя организовать. Любой крестьянин боится перемен. А вот рабочему классу, если большевизм исчезнет, нечего терять. Он и так живет хуже некуда.

Эти слова были правдой. Хозяин с чувством гордости и одновременно горечи провел нас по своему хозяйству, показал, что он сделал собственными руками, и подчеркнул, что куры и козы, которыми заведовала его жена, помогают делать жизнь дешевле и обеспечивают независимость от денег, которые ничего не стоят в любом тоталитарном государстве.

Тогда мы поинтересовались, мыслят ли подобным образом другие русские или так думает только он, который научился критическому взгляду на происходящее за границей?

– Вовсе нет, – заверил он. – И хотя так рассуждать могут немногие, но чувствуют они то же самое.

Невероятно. В далекой украинской глубинке нашелся рабочий, который разбирался в политике и социализме лучше, чем Шпенглер, Ортега и другие признанные мыслители Запада. Его дом украшали трогательные пошловатые картины, но он был грамотным марксистом, не проповедующим учение, конечно, а просто человеком, способным самостоятельно мыслить и превращать свое жилище в зеркало состояния своего бытия.

На следующее утро на двух лодках нам пришлось запасать сено с болот. За этой работой нас и застал приказ о начале дальнейшего движения. Мы срочно построились и вовремя вышли на основную дорогу, чтобы пристроиться к главным силам. В глаза бросился сияющий от счастья Хан, в петлице которого красовалась красно-белая орденская ленточка. Ему только что вручили долгожданную награду. Наконец-то его заслуги были отмечены, а то он не переставал завидовать другим, которые хвалились своими знаками отличия.

– Знаешь, – сказал он, когда я поздравил его, – кадровому военному это нужнее, чем вам, резервистам.

По новой дороге, не обозначенной на карте, мы дошли до маленькой деревушки, передохнули пару часов, двинулись дальше и прошли еще 20 километров. С наступлением темноты показалось село Войновка. Ночь спустилась рано, пошел дождь, хорошо еще, что не было ветра. Пролетел русский бомбардировщик и на несколько минут осветил местность, сбросив осветительные бомбы на маленьких парашютах. Мы сидели на лошадях, затаив дыхание. Было непонятно, то ли он нас заметил, то ли просто так на всякий случай сбросил на дорогу четыре бомбы, которые разорвались в поле справа и слева от нас. К счастью, осветительные бомбы погасли, так как наши лошади от испуга встали на дыбы и попытались рвануть вперед. Зенитки вслепую палили в небо. Самолет только один раз показался под облаками, осветив себя, когда выпустил несколько очередей трассирующих пуль.

Впереди нас телегой управлял возничий из обоза Часны, словак с оттопыренными ушами и жабьим ртом. Кожа на лице у него выглядела так, как будто в нее попал целый заряд дроби. Скорее всего, он заснул, так как колонна внезапно остановилась перед кукурузным полем. Мы сначала подумали, что это обычная остановка.

Когда Часны проснулся и не услышал впереди ни единого шороха, то понял, что свернул не туда. Пришлось срочно разворачиваться и по темноте практически на ощупь искать нужную дорогу. Перед нами на востоке все было тихо и черно, а сзади подпирала ничего не подозревающая половина всего нашего полка, если не больше. Проходил час за часом – тишина, куда-то пропал и посланный нами на разведку Микш. Тогда я поехал сам, но тоже безрезультатно. Создавалось впечатление, что всех поглотила русская ночь. Наконец пропажа обнаружилась. Мы наткнулись на наши роты. Оставалось только удивляться, как им удалось столь бесшумно уйти далеко вперед. Колонна отдыхала. Мы увидели стоящих и лежащих солдат. Это были наши люди. Удивительно, что они даже не заметили нашего отсутствия.

Я направился к дому, казавшемуся пустым. Но не тут-то было. На скрип от открывшейся двери проснулся Фукс, узнал меня и, кивнув, опять заснул. Тогда я стал втискиваться в темноте между спящими на полу и наткнулся на Рюкенштайнера.

– А, это ты? Ложись сюда!

Мне бросились в глаза странные продолговатые мешки, стоявшие прислоненными к стенам. Через пару минут мои глаза привыкли к темноте, и я понял, что передо мной – люди, спящие стоя. Время от времени в разбитые окна просовывались лошадиные морды, скаля зубы. То были кони, которые снаружи щипали сено с крыши. В помещении стояли холод и сырость. Никто не разговаривал, слышался только густой храп.

В половине четвертого утра колонна снова двинулась вперед. Мы проследовали небольшое село, переправились через речку и пошли по болоту. Болотная грязь жирно блестела, отражая лучи розового восходящего солнца и контрастируя с белыми шапками созревшего камыша. Лужи уже стали подергиваться тонкой корочкой льда. Ленивые водяные птицы проснулись и подняли шум. Затем мы прошли по крохотному мостику, слыша вдали разрывы снарядов, и, поднявшись по косогору, попали под сильные порывы утреннего ветра.

Нам приказали занять позиции возле поселка Чутово. Высоты все еще были заняты противником. Пришлось возвращаться, снова идти по мостику и через болото. До Чутова мы добрались в обход без особых происшествий, поймав по пути бегающих без присмотра лошадей. Толстый Констанцер угостил нас мясом и салом.

Поселок Чутово казался серым и покинутым в порывах холодного степного ветра под каплями нескончаемого моросящего дождя. Половина поселка была еще занята противником. Передний край проходил по руслу ручья, делившего населенный пункт надвое.

Жаркое из свинины еще не было готово, когда мы увидели отходящую назад пехоту.

– Что случилось? – крикнул кто-то из нас пехотинцам.

– Иваны идут!

Моторизованный взвод противотанковых пушек быстро проехал мимо в направлении главной дороги, ведущей на оставшуюся в тылу Новофедоровку. Мы не получали никакого приказа. Неужели про нас забыли?

Хюбл приказал приготовиться к отходу, но до наступления сумерек мы не смогли выбраться из села, так как все пространство до Новофедоровки находилось под огнем русских минометов. К вечеру нам стало ясно, что наши войска покинули Чутово. Тогда было решено выбираться через западную окраину поселка.