Русский бизнес. Начало - Страница 3
В конце концов мне все это надоело и я с каким-то прямо-таки наслаждением послал тебя подальше и повесил трубку. Я надеялся, что ты сожрешь телефон на том конце или хотя бы перекусишь провод…
Пользуясь случаем, должен тебе сказать, что до сих пор считаю, что это получилось в очень большой степени из-за того, что ты гнал такую отрицательную волну. Что называется, накаркал. И не думай, что я шучу; тебе, как выпускнику механико-математического факультета должно быть известно, что от взгляда, по последним исследованиям японцев, изменяются даже электронные орбиты, и можно себе только представлять, какие ядерные реакции происходили вокруг под воздействием тех тараканов, что в таком количестве, ты уж меня прости, водились…
Ну, и так далее.
…Потом они оба, и зампосла, и атташе куда-то исчезли.
- Деньги кончились, - сказал Зура. - Почуяли, что денег больше нет… Им нужны только деньги.
Я смеялся. Странные, странные люди… Да и не может этого быть… Какие деньги?..
Я не могу понять сейчас, как я мог быть настолько близорук, а точнее, слеп и глух, как я мог быть тогда таким идиотом, как долго не понимал тогда, что к чему. Что к тем трем стихиям, о наличии которых я слышал, что там? - огонь, вода, медные трубы - прибавилась четвертая или пятая.
Как я не услышал железных шагов новой жизни?..
- Деньги, - назидательно говорил ты, - деньги валяются под ногами, надо только уметь их поднять.
Если ты выигрывал, а это хотя и редко, но все-таки бывало, то в доме появлялись физические проявления денег, - этой новой, таинственной субстанции, - странный, похожий на тягучий соус белый ликер “Авокадо” в необыкновенной, красивой формы бутылке, шоколадное печенье под названием “Орандже”, соленая рыба лосось.
Я представлял себе деньги, валяющиеся под ногами в виде картины из детства: вдоль нашего переулка у метро “Динамо” росли столетние дубы и осенью, в октябре, во время листопада вы шли по листьям, как по мелкой воде - утопая по щиколотку, и они шуршали у вас под ногами… Десятки, полтинники, сотни… Доллары, фунты, марки…
Позднее, в 70-х, дубы срубили, а вместо них построили две бетонных коробки - одну якобы для Союза композиторов, другую для кого-то еще…
Странное дело, начинаешь “философствовать”, но вместо осмысления, глубины и спокойной мудрости из-под пера льются одни иронические (и еще хорошо, если иронические) жалобы… Где же радость по поводу и без повода, радость, как у знаменитого мудреца из книги, которую купил недавно, - такая, что ему нужно было смотреть на часы, чтобы остаться здесь, а не уйти в иной мир, мир без времени, во время молитвы…
- А на что я, собственно, жалуюсь? - спрошу я себя, глядя на мелькающие, как их назвать - лица, морды? - в телевизоре.
Да, “Мерседесы” (не знаю, сколько стоят, меня бы устроил и “Фольксваген”) да, играют в гольф (это знаю, сколько стоит, недавно узнал: $ 20 тыс. в год, и это просто за право пользоваться, а содержание одного детского сада обходится в $ 20 в год…). Стоп, что-то я не про то…
Я про то, что вы представляете, с чем и с кем надо сталкиваться в будни, играя по выходным в гольф за $ 20 тыс? В каком, пардон, дерьме плавать? А может быть, впрочем, это я себя утешаю в своем безделье, и в этих “Мерседесах” хотя бы иногда сидят вполне приличные и даже милые люди, просто их трудно разглядеть за тонированными стеклами?..
Опять я не о том… Может и сидят. Хотелось бы, во всяком случае, на это даже не надеяться - верить.
Тогда о чем я?
О том, что, может быть, и мне запоздало и нелепо воскликнуть: нас предали!.. А вы помните господа, как плыл над толпой, запрудившей улицу Горького в каком году - 89-м? 90-м? - трехцветный флаг, как падал последний апрельский (прошлогодний) снег, как плакали многие, готовясь дать последний и решительный бой каким-то БТР, стоявшим на улице Герцена и подтягивавшимся к Кремлю, как плакал и ваш покорный слуга, правда несколько в стороне от основных событий, удерживаемый сердобольной подругой Мариной у подъезда гостиницы “Пекин”, удерживаемый от того, чтобы не пойти на приступ? Приступ чего? Стенокардии? Кто с кем боролся? Не помню уже. Да и какая разница теперь?..
- Измена! - закричал Мальчиш-Кибальчиш, - Изме-е-на-а-а!!!
И где-то далеко-далеко, в стане Красной Армии, в ответ запели трубы…
В нашем случае, разумеется, трубы поют только в руках пионеров из КПРФ, по Тверской, весьма похожей, по описаниям, на главные улицы нормальных западных городов: Нью-Йорка, Парижа, Тайбэя, Токио… Ну да, Москва - это скорее русский Тайвань, Гонконг, Остров Крым, Симфи, - неожиданно воплотившиеся аксеновские сны, - предел мечтаний оппозиционной интеллигенции семидесятых… Какие сны?! Проснитесь, господа! Ущипните себя! Мимо сверкающих витрин “Prada” и “Bulgary” мчатся всамделишные новехонькие иномарки, триколор в уменьшенном виде полощется над входом в суперотель вместе с корпоративными флажками, а настоящий сдан в Английский клуб, он же Музей Революции, подруга Марина ушла из жизни при странных обстоятельствах на собственной даче несколько лет назад.
Царство небесное…
Нас предали!..
Впрочем… разве мне кто-то что-то обещал?
Вот. Ведь самое смешное то, что, как мне помнится, нам или мне лично уж точно, никто ничего не обещал… Я (мы) все придумал (придумали) себе сами.
И это самое смешное.
И потом, потом, ведь все не так уж плохо… То есть все просто более-менее хорошо.
Вот я сейчас сижу за столом, так сказать, набирая эти строки на клавиатуре своего пусть старенького, но настоящего “Dell” и, поднимая голову, вижу книжные полки. На них - книги. Большинство из них куплено именно в последние годы.
Хорошо, что я их покупал, что не поддался мысли “на фиг это все теперь надо”. Ё-мое, вы только посмотрите - Введенский в двух томах, Мисима “Золотой храм” и “Исповедь маски”, Кафка в четырех, Гессе в восьми и Бунин (без малейших купюр) в шестнадцати томах… А?!
Недавно поспорил с одним старым хреном, собирателем книг. Говорит, что в последние годы перестал их покупать - неинтересно, мол, все есть. То ли дело раньше, когда надо было доставать, вытаскивать каждую книгу буквально из-под земли…
- Чепуха, - говорил я, - многие книги, вышедшие в последние годы, тоже давно превратились в раритеты, их не достанешь… Вот например, тот же Введенский… А Мандельштам, перепечатка Нью-Йоркского издания?… 1500 рублей, не меньше! Потом подумал: ну причем тут это? Зачем нужны теперь эти его обрезанные, прополотые, просочившиеся сквозь бетон советской поры книги - за перевод Мережковского в знаменитом литпамятниковском Бодлере боролись десять лет, ё-мое, как отсидеть, только за что, за что?!
А помните, например, Вячеслава Иванова в так называемой “малой серии” “Библиотеки поэта”, знаменитый символист, формат - специально чтобы прятать под полой или хранить под подушкой, стоил на рынке тридцать красных советских рублей, в начале реформ я его купил за десятку, и радовался как дитя, теперь это просто памятник, памятник нашей подземной жизни, не продашь и за билет на метро, сопливая молодежь не понимает, на филфаке (сам проверял, на фил-фа-ке!..) не знают, кто такой!..
Более того, во всех магазинах - двухтомник того же Иванова, все периоды, без купюр: римский, бакинский, бери - не хочу…
Никто не берет… Говорил с издателем из Питера - тот жаловался: полный убыток, не покупают! Говорят: плохой комментарий. Говорят: были бы деньги…
А, скажете, - вот! Деньги…
Но я отвечу: что, не найдешь 100 рублей, если так уж любишь Иванова? Только не говори, не говори, прошу тебя: да и кому он нужен, этот Иванов?.. Промолчи великодушно, ибо что нам еще останется в чистом плюсе, да в чистом поле, от этих странных лет, кроме хорошей личной библиотеки и спасенной души в конечном счете…
Не виллы же на Малых Антильских островах.
Они у тех - из телевизора… А, кстати, было бы неплохо…
И опять вру, ёрничаю, все не то, все не так. Не совсем так, точнее. Не в виллах же дело!..