Русские кругосветные мореплаватели - Страница 5

В заключение он выражал уверенность, что культурным, гуманным обращением с подчиненными «мы достигнем более хороших результатов, чем пользуясь линьками и розгами».

Неправилен был бы вывод о низкой дисциплине на судах, возглавляемых этими мореплавателями. Воспоминания современников да и самые описания плавания свидетельствуют об образцовом порядке и высокой дисциплинированности, царивших всегда на кораблях. «Уменье начальствования» было в сильной степени присуще командирам. Все они отличались большой строгостью и требовательностью, но были одновременно справедливы и человечны в своем отношении к командам.

Многочисленные страницы путешествий показывают постоянную заботу командиров о своей команде. На первом месте, и при подготовке к экспедиции и в плавании, стояла всегда забота о физическом состоянии, о здоровье матросов. Качество пищевых продуктов было исключительно высоким, вряд ли царский флот, кормивший спустя 100 лет людей червивыми щами, видел когда-либо лучшее питание. Всегда были налицо различные средства борьбы с цынгой, этим бичом дореволюционных дальних плаваний. Использовалась малейшая возможность снабжения судна свежими, новыми и разнообразными припасами.

Жизнь на кораблях, казалось бы, однообразно утомительная в дальних плаваниях, была всегда наполнена разумным трудом, постоянной учебой и воспитанием людей. На зимовках происходили строевые учения, такелажные работы, обученье грамоте и арифметике, охота, рыбная ловля, лыжный спорт. Много внимания уделяли командиры развлечениям, справедливо считая, что разумный отдых отражается непосредственно на состоянии настроения и здоровья матросов, а тем самым и на исполнении служебных обязанностей. На заграничных стоянках команду знакомили всегда с иностранной культурой.

Еще более поразительно в условиях жестокой дореволюционной эпохи, да еще начала XIX в., отношение мореплавателей к туземным племенам Тихого океана.

Подавляющая масса зарубежной литературы, а равно и отечественной дореволюционной, повествующей о первобытных народностях, отличается ярко выраженным шовинизмом, грубым высокомерием и презрением к дикарям, сознанием своего расового превосходства над ними. Отсюда вытекали, естественно, и полное непонимание культуры, мировоззрения, психологии этих народностей и жестокое отношение к ним.

Резким исключением и в этой области являются кругосветные мореплаватели, и тут опередившие свой век. Они стоят в этом отношении на одном уровне с такими выдающимися путешественниками-исследователями, как Миклуха-Маклай.

Труды мореплавателей содержат богатейший материал для характеристики колониального положения тихоокеанских туземных племен начала XIX в. Литке, дважды побывавший на Марианских островах, нашел там громадные перемены к худшему за десятилетнее испанское хозяйничанье на островах. Давая резкую критику испанских порядков в колониях, описывая жестокую эксплоатацию каролинцев, в частности принудительный труд, автор замечает: «Для удержания их употребляются, может быть, и не всегда чистые средства, такие, к каким и везде капиталы прибегают, чтобы закабалить рабочих».

Другие мореплаватели — Головнин и Крузенштерн — дали уничтожающую оценку эксплоатации населения северных островов Тихого океана Российско-американской компанией. Только у этих исследователей нашлись сто лет тому назад слова, объясняющие «ненависть и вражду диких» к колонизаторам не врожденными свойствами туземцев, а жестокостью и эксплоатацией пришельцев.

Историка и этнографа поражает то обстоятельство, что впечатления сенявинцев от чукчей (луораветланов) совершенно не соответствуют другим сообщениям того времени. Источники XVIII да и XIX вв. твердят единодушно о дикости, угрюмости, воинственности, жестокости кочевых оленных чукчей. Между тем, участники экспедиции Литке нашли их весьма веселым, гостеприимным, мирным народом. Прекрасное объяснение этого противоречия дает сам Литке: «Дружеские, неоднократные посещения наших судов могли, конечно, произвести добрую перемену в и расположении. Но мне кажется, что они никогда не были стол беспокойным народом, как их описывали. Они были немирные, по куда с ними обращались дурно; с переменой обращения и они переменились. Все это я разумею об оленных, т. е. кочевых чукчах, которых и здесь около нас было довольно; оседлые же чукчи всегда слыли тихими».

Дело, конечно, все было в отношении «белых» к туземцам. И следует всячески подчеркнуть исключительно гуманное, человеческое отношение к ним только со стороны русских кругосветных мореплавателей.

Различные белые — англичане, голландцы, испанцы, порту, гальцы, — посещавшие Океанию, зарекомендовали себя с самой скверной стороны. Бесчинства, грабежи, насилия, убийства мирного населения прогремели настолько по всем островам, что жители их, при приближении судна, прятали своих жен, детей, домашний скот, Даже такой мореплаватель, как Кук, стрелял в туземцев острова Танны (Ново-Гебридские острова) без малейшей необходимости.

Совершенно иным было поведение русских моряков. История не знает ни одного случая, когда наши мореплаватели прибегнули бы к оружию на островах Океании. Они не применяли оружия даже в случае необходимости, памятуя, что имеют дело с первобытными народами.

При описи Сенявинских островов экспедицией Литке население всячески мешало работе моряков, и дело кончилось форменным нападением на них туземцев. Литке распорядился тогда прекратить опись и объяснил это решение так:

«Конечно, мы могли бы держать дикарей в почтительном от Had расстоянии. Для сего оставалось одно средство — дать им почувствовать силу нашего огнестрельного оружия. Но средство сие почитал я слишком жестоким и готов был лучше отказаться от удовольствия ступить на открытую нами землю, нежели купить это! удовольствие ценою крови…»

Далее автор указывает с незлобливой иронией, что он ограничился тем, что «в ознаменование неудачи нашей и негостеприимного нрава хозяев» назвал открытую бухту «портом Дурного приема».

Следующая характерная черта первых кругосветных мореплавателей — их высокая культурность, образованность. Все они отличались прекрасным знанием военно-морских наук, математики, физики, астрономии, иностранных языков. Они были не только крупнейшими, высокообразованными специалистами военно-морского дела, но и выдающимися учеными исследователями. Работы их свидетельствовавшие о новых завоеваниях европейской науки на чала XIX в., имели успех во всем мире и переведены на все иностранные языки.

Наряду со всей служебной работой они были активными деятелями многочисленных отечественных и иностранных научных организаций. Крузенштерн был почетным членом Академии наук, Дерптского университета, Лондонского, Геттингенского, Парижского научных институтов и многих ученых обществ. Литке — член-корреспондент, а впоследствии президент Академии наук — был почетным членом Морской академии, Морского ученого комитета, Дерптского и Харьковского университетов, Парижской академии наук, Лондонского и Антверпенского географических обществ. По инициативе Литке было создано известное и ныне существующее Русское географическое общество, сыгравшее в XIX–XX вв. громадную роль во всестороннем научном познании России. Он же основал лучшую в свое время в Европе Павловскую магнитную и метеорологическую обсерваторию и много содействовал развитию Главной физической и Пулковской обсерваторий. Также и Головнин был почетным членом Харьковского университета и других научных обществ и организаций.

Литературное наследие мореплавателей велико и разнообразно. Помимо подробных описаний своих кругосветных путешествий, все они оставили много специальных трудов, имевших большое значение в деле квалификации военно-морских кадров. Занимались они и переводами иностранной специальной литературы и содействовали этим путем распространению новейших знаний среди русских моряков. Головнин, еще 30 лет отроду, дал работу о военно-морских сигналах, которой русский флот пользовался в течение четверти века. Им же написаны книги о тактике военного флота и о правилах описи морских побережий. Перу Литке принадлежат «Опыты над постоянным маятником, произведенные в путешествии вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», книги «О приливах и отливах в Северном арктическом океане», «Жизнь моряка» и др. Лисянский, помимо «Путешествия», написал тоже работу о морской тактике и т. д.