Русская война. 1854. Книга 4 - Страница 10

– И прям на три роты с пушками пошли? – удивлялся Михаил. – А почему не выкопали укрепления? Или не подползли, как вы это на тренировках делаете? Я же видел.

– Время и особенности противника, – ответил я. – Когда бросались на турок во дворце, то спешили, надеялись, что еще успеем взять султана, чтобы все было не зря. А тут, возле гавани, наше единственное преимущество было в силе воли. Наша армия же столько раз била турок, что те просто не могут не думать об этом. Знаете, что они кричали, когда мы доходили до них и брали в штыки? Илахи рухлар.

– Что это значит?

– Божественные духи. Вот есть шайтаны – демоны – их можно победить доблестью и честной сталью. А есть илахи рухлар – и против них уже ничто не поможет. Вот и приходилось нам быть этими духами, чтобы враг ни на мгновение не задумался, не осознал, насколько он сейчас сильнее. А то зажали бы нас и смели…

– Немыслимо, – Михаил покачал головой, а потом неожиданно добавил. – Кстати, о вас Анна Алексеевна волновалась. Невероятная женщина.

И столько искреннего восхищения было в его голосе… Я понял, что ревную. Но к чему? После того поцелуя у нас с Анной были только рабочие разговоры, мы оба решили, что дело прежде всего. А вот закончится война…

– Григорий Дмитриевич, а куда сундуки девать? – Степана закончили перевязывать, и он тут же решил заняться делами.

– Какие сундуки? – осторожно уточнил Михаил.

– Да из сокровищницы султана прихватили, – я почесал затылок. – Мы их перед каждым прорывом бросали, но потом… Каждый раз что-то шло не так, приходилось задерживаться. Ну и глупо было бы не захватить их дальше, если находилась свободная минута. Вот и на корабль затащили, когда поняли, что там свои.

– И что внутри?

– Мы надеемся на золото, – гордо улыбнулся Степан, забыв, как жутковато после раны смотрится его улыбка.

– Нет, золото вы бы не унесли, – покачал головой великий князь. – Оно же тяжелое, обычный мешочек с ним весит больше пуда. А если брать дорожный ящик, то туда пудов 300–400 поместится.

Сразу стало видно, что человек в отличие от нас имел дело с золотом и понимал, что оно собой представляет. А ведь на первый взгляд и не скажешь, что тут все не так просто. Пуд – это 16 килограммов, а минимальные 300 пудов, названные Михаилом – это 5 тонн. Да, такое в две руки на сундук мы бы точно не утащили.

– Тогда что там? – кажется, сейчас было совсем не до разбора добычи, но…

Я не мог забыть ни одного из наших, что сегодня погибли, постоянно думал о новом оружии врага, о подбитом дирижабле – долетел или нет – и нужно было хоть как-то отвлечься, чтобы не сойти с ума.

– А можно и мне посмотреть? – ефрейтор Николаев тоже закончил перевязку и, немного смущаясь, отошел от кровати спасенного им солдата.

– Сын? – как будто одним взглядом спросил я.

– Сын.

– Настоящий солдат.

Я не врал, на самом деле видел, что этот парень не праздновал труса ни в одной из схваток и всегда поднимался одним из первых. Надеюсь, все созданные нами лекарства и методики лечения окажутся не зря, и он встанет на ноги…

– Спасибо, господин капитан, – молодой солдат приподнялся на кровати и попытался отдать честь. Вот же!..

– Спасибо, господин капитан, – ефрейтор постарался украдкой вытереть слезу.

У меня сжались кулаки. Как же легко двигать на карте безымянные батальоны, но как же тяжело вести в бой тех, кого ты знаешь в лицо. Каждого! После такого просто нет никакого права на ошибку.

Я кивнул ефрейтору, благодаря за слова и предлагая присоединиться. Так мы вчетвером и пошли. Я, Михаил, Степан и Николаев. Возле захваченных в сокровищнице султана сундуков стоял караул из двух казаков, которые при нашем появлении вытянулись по струнке. Но лишь на мгновение, уже через пару секунд парни вместе с нами ждали, что же окажется в той единственной добыче, что нам удалось захватить.

Степан спрыгнул куда-то в трюм и через пару мгновений вылез обратно с тяжелой кувалдой, которую когда-то использовал местный плотник. Удар, тяжелый замок жалобно хрустнул, но удержался. Еще удар, замок отлетел, и я помог Степану поднять крышку. Сундук был наполнен опилками, чтобы защитить содержимое от влаги, а под ними лежали четыре простых меча и аккуратно сложенный зеленый халат. Словно мы не в реальности вынесли сокровищницу султана, а в какой-то фантастической книге.

– Эх, а я рассчитывал хотя бы на пару мешочков золота, – вытер пот Степан и хотел было идти к следующему сундуку.

– Подождите, – голос Михаила звучал напряженно.

Двигаясь очень осторожно, словно перед ним величайшая ценность, он присел перед сундуком и коснулся сначала мечей, потом зеленой ткани.

– Это не просто вещи, – великий князь поднялся. – Учитывая, где вы это взяли, я почти уверен… Перед нами священная мантия пророка Мухаммада и четыре меча, что когда-то принадлежали его ближайшим сподвижникам: Абу Бакру, Умару ибн аль-Хаттабу, Усману ибн Аффану и Али ибн Абу Талибу.

Я бы такие имена в жизнь не запомнил… А вообще, интересно. Какие-то простые слова, что используют турки, Михаил не знал. Но вот в истории их правящего дома или реликвиях пусть и чужой, но веры, разбирался. Причем не просто что-то когда-то прочитал, но и уважал. Это было видно по тому, как он смотрел на нашу добычу.

– Подождите, – я неожиданно вспомнил, как однажды был в Стамбуле в будущем. – Не буду ничего говорить про мантию, но мечи… Я слышал, что они украшены тысячами драгоценных камней. А эти совсем простые.

– Когда пророк начинал свой путь, ему точно было не до драгоценностей, – улыбнулся Михаил. – Дорогие ножны могут радовать глаз его потомков и впечатлять доверчивых гостей, но настоящая история всегда немного проще.

Вслед за первым сундуком мы вскрыли и остальные. Там, на радость Степана, действительно нашлось несколько десятков мешочков с золотом и серебром, но большую часть нашей добычи составили исписанные завитушками свитки. Расписки, как пояснил Михаил, и в рамках общения с османами они могли принести даже больше пользы, чем настоящие деньги. Золото еще ведь нужно потратить, чтобы добиться нужного результата и не привлечь внимания… А правильная расписка в руках правильного человека поможет растоптать тех, кто выступит против нас, не привлекая никакого внимания.

– Спасибо, – Михаил еще раз обвел взглядом палубу, остановившись на сундуке с реликвиями. – Вы совершили то, что в свое время не смог сделать даже Вещий Олег – дали бой врагу внутри самого Константинополя и вернулись с добычей, которую порой не могут взять целые армии. Я лично буду просить отца о награде для вас, но прямо здесь и сейчас хотел бы выделить по тысяче рублей каждому из своих личных денег.

Повисла пауза. Тысяча рублей – это огромные деньги. Возможно, не для меня, но для простых солдат так точно. Теперь после завершения службы перед ними будут открыты любые дороги, и каждый сможет заняться совершенно любым делом. Настоящая свобода и настоящая награда. Учитывая, что великий князь отдал нам сейчас половину своего годового содержания, тем она ценнее.

– Ура! – заорал один из казаков-охранников. – Ура великому князю Михаилу Николаевичу!

– Ура Михаилу Николаевичу! – искренне присоединился я.

И именно под эти крики связист получил сообщение о том, что «Адмирал Лазарев» благополучно пришвартовался к временной мачте у Румели Хисар. Ничего непоправимого не случилось, а новое оружие врагов… Главное, теперь мы о нем знаем и сможем придумать, как лучше ему противостоять.

– Капитан, – когда все разошлись, Михаил придержал меня. – Наш груз нужно будет доставить в столицу. Вы сможете без вреда для операции выделить для этого один из «Китов»?

– Если с «Адмиралом Лазаревым» не случилось ничего серьезного, то уже через пару дней можно отправить на север «Севастополь».

– Пара дней… Наверно, так даже лучше, – кивнул Михаил. – Заодно смогу рассказать отцу и о том, чем все закончилось при Дарданеллах.