Русская и Сербская Православные Церкви в XX веке. История взаимоотношений - Страница 7

В годы Первой мировой войны 1914–1918 гг. Сербия была оккупирована австро-венгерскими войсками, и возглавлявший Сербскую Церковь с 1905 г. Белградский митрополит Димитрий (Павлович, 1846–1930) вынужден был уехать вместе с королем и членами правительства на греческий остров Корфу через Албанию. В период этой эмиграции он старался сохранять руководство церковной жизнью в Сербии. В течение Первой мировой войны Сербская Церковь потеряла треть своего духовенства, более тысячи священников были убиты или пропали без вести[42].

Несмотря на военные тяготы, делегация Сербской Церкви в лице епископа Велешско-Дебарского (позднее патриарха) Варнавы (Росича) и архимандрита (в дальнейшем епископа Шабачского) Михаила присутствовала на выборах святейшего патриарха Московского и всея России Тихона в октябре-ноябре 1917 г.

Уже вскоре после начала Первой мировой войны – в ноябре 1914 г., в Сербию прибыл русский морской артиллерийский отряд под командованием капитана 1-го ранга Миклашевского. Отряд в составе семи батарей (около 600 человек) сражался против австро-венгерских войск, в частности защищал Белградскую крепость. В его составе был и военный священник, а также походная церковь, устроенная на территории Белграда. В первые же месяцы войны и русские святогорцы сформировали и отправили на Австрийско-Сербский фронт монашескую санитарную дружину (отряд) братьев милосердия, а позднее, после разгрома Сербии австро-венгерской армией, они пожертвовали в эту страну много церковной утвари, богословских книг, священнических одежд и т. п.[43]

Следует упомянуть, что к началу Первой мировой войны русское монашество Святой Горы переживало определенный расцвет. В 1912 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре (Руссике), двух больших скитах, 82 келлиях и 187 каливах проживало 4800–5000 русских насельников, что составляло более половины всех монахов Афона[44].

В период войны русские святогорцы активно помогали своей родине – на своих подворьях в России открыли лазареты для раненых солдат и офицеров, стали печатать многочисленные воззвания, листовки и брошюры для российской армии, жертвовали средства на помощь раненым воинам, но прежде всего неустанно молились об отчизне, армии в целом и поименно о воинах, просивших святых святогорских молитв[45].

Братство русских обителей (келлий) на Святой Горе Афон не только приняло участие в организации и отправлении в Сербию во второй половине 1914 г. русской санитарной монашеской дружины из 20 человек, но и попыталось послать подобный санитарный отряд в Россию, однако быстрое закрытие Османской империей черноморских проливов не позволило этого сделать. Планировалось создать и русскую санитарную монашескую дружину для отправки в Черногорию, но из-за активного вмешательства в дело ее формирования братии келлии святителя Николая Чудотворца («Белозёрки») Хиландарского монастыря этот отряд так и не был сформирован[46].

Необходимо отметить, что сербы и черногорцы очень нуждались в медицинской помощи. Еще в начале войны митрополит Черногорский и Приморский Митрофан сообщил в Россию, что у Черногорского общества Красного Креста нет средств, и просил оказать помощь, которая была оказана. С начала военных действий на Австрийско-Сербском фронте российским Славянским обществом было израсходовано на содержание сербов свыше 100 тысяч рублей и на другие различные нужды еще 25 тысяч. Ярким примером конкретной помощи стало устройство в Черногории лазарета для раненых и больных воинов русскими монахами Высоко-Дечанской лавры. Лазарет этот действовал до захвата монастыря австро-венгерскими войсками, после чего, как уже говорилось, русские насельники этой обители были арестованы и интернированы. По ходатайству Совета Всероссийского Русско-Черногорского благотворительного общества из России для разоренных захватчиками черногорских храмов были высланы богослужебные книги, священнические облачения, предметы церковной утвари и т. д.[47]

Послушники и даже рясофорные монахи по законам Российской империи являлись военнообязанными, и зимой 1914/1915 г. (согласно июльскому решению Святейшего Синода) правительство мобилизовало на фронт часть русских святогорцев, которых привезли в Россию окружным путем. Только из Свято-Пантелеимоновского монастыря было отправлено 90 иноков. Монахи служили в лазаретах, а иеромонахи состояли при походных церквях, совершая богослужения. В первой половине 1915 г. всех военнообязанных русских святогорцев, принявших монашеский постриг до начала войны, освободили от мобилизации[48].

В сентябре 1915 г. был открыт частично проходивший по будущей территории Югославии Салоникский (Македонский) фронт, где отступившие сербские части в составе армии Антанты сражалась против австро-венгерских и болгарских войск. В марте 1916 г. на Салоникский фронт были перевезены из албанского г. Шкодера остатки русского морского артиллерийского отряда под командованием капитана 1-го ранга Миклашевского, который сражался в Сербии с ноября 1914 г. В июне-июле 1916 г. на Салоникский фронт прибыли 2-я и 4-я особые пехотные бригады Российского экспедиционного корпуса – так называемые «бригада св. Михаила» под командованием генерал-майора Дитерихса и «бригада св. Георгия» под командованием генерала Леонтьева. Бригады отправлялись в Грецию из Архангельска через Францию, где они получали вооружение и обеспечение вспомогательных служб (связи, тыловой и медицинской).

Первые русские солдаты высадились в салоникском порту 30 июня 1916 г. По прибытии всего контингента бригады были включены в состав Восточной армии Антанты, насчитывавшей в целом 360 тыс. солдат: англичан, французов, сербов, итальянцев и др. В сентябре 1916 г. русские бригады приняли участие в наступлении на Флорину, где отличились массовым героизмом и понесли первые потери. Зимой 1916/1917 гг. шли преимущественно позиционные и некровопролитные бои, однако много солдат погибло в результате антисанитарной обстановки и различных эпидемий. Весной 1917 г. русские бригады вновь участвовали в нескольких наступательных операциях, сражаясь вместе с сербскими частями.

В составе бригад имелось военное духовенство. В 1917 г. главным священником русских войск и православных военно-походных церквей союзников на Салоникском фронте был назначен протоиерей Павел Яковлевич Крахмалов (1863–1949), с июля 1916 г. служивший священником 3-го Особого пехотного полка и благочинным обеих русских бригад на этом фронте. Во время войны он был контужен и ранен, имел ордена с мечами, до ордена святого князя Владимира 3-й степени включительно, и медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте[49].

Когда русские войска прибыли в район Салоник, русские афонские обители выразили им свое приветствие и поднесли воинам в благословение писанные на Святой Горе иконы. Все военнообязанные иноки и послушники, не имевшие возможности приехать в Россию в начале войны, отправились в Салоники, чтобы вступить в ряды армии. Братство русских обителей (келлий) Святой Горы также избрало своего представителя в комитет Русской салоникской больницы, где лечились раненые солдаты[50].

6/19 августа 1916 г. после напутственного молебна в соборе св. вмч. Пантелеймона, перед честной его главой, игумен Мисаил обратился с кратким словом к едущим в Салоники рясофорным монахам и преподал каждому отеческое благословение. Испросив прощения у братии, отъезжающие отправились на пристань, откуда на греческом пароходе выехали к месту своего служения[51].