Розы красные - Страница 55

– Шабо, ты – это он? – не выдержав, вслух спросил я. – Это ты – Дирижер? В чем заключается смысл твоей игры, черт побери?

Я быстро обыскал гостиную, небольшую спальню и совсем уж крохотную комнатушку, видимо, служившую рабочим кабинетом.

Шабо, не здесь ли ты разрабатывал свои планы?

На столе в кабинете лежало незаконченное письмо, написанное от руки. По всему было видно, что он сочинял его недавно. Я углубился в чтение:

Мистеру Артуру Ли, Прачечная А. Ли.

Это предупреждение, к которому я на вашем месте отнесся бы со всей серьезностью.

Три недели назад я сдал вам кое-какие вещи в химчистку. Прежде чем отправить их, я, как всегда, приложил перечень с описанием каждой вещи.

При этом копию я оставляю себе!

Список всегда составляется с абсолютной аккуратностью и бывает очень полезен.

Далее в письме говорилось о том, что некоторые вещи Шабо исчезли. Он переговорил об этом с кем-то в прачечной, и ему обещали вернуть пропавшую одежду. Но до сих пор ничего предпринято не было.

Я отправился к вашим работникам и встретился с ВАМИ. Я взбешен тем обстоятельством, что ВЫ утверждали, будто моей одежды здесь нет. И вот последнее, нанесенное мне оскорбление: вы осмелились утверждать, что вещи мог украсть мой привратник.

У меня нет никакого чертового привратника! Я живу в том же доме, что и вы!

Считайте, что я вас предупредил.

Фредерик Шабо.

«Что это за ахинея?» – поражался я, читая это бессмысленное, безумное и неуместное послание.

Мне оставалось лишь покачать головой. Неужели следующей мишенью станет прачечная «А. Ли»? Или он выбрал самого Ли в качестве жертвы? Дирижер?

Открыв ящики секретера, я обнаружил множество писем, адресованных разным банкам, компаниям и фирмам: «Ситибэнк», «Чейз», «Ферст Юнион», «Эксон», «Кодак», «БеллАтлантик» и десяткам других.

Я присел и принялся просматривать их. Все послания Шабо относились к разряду «грязной почты». Безумные письма с угрозами. Судя по ним, личность Фредерика соответствовала диагнозу врачей: паранойя и ненависть ко всему миру. Это был пятидесятилетний мужчина, озлобленный тем, что его выгоняли с любой работы.

Итак, я ничего не прояснил относительно Шабо, а только еще больше запутался. Я пробежался пальцами по этажерке и вытащил наугад несколько документов.

Это были планы-схемы ограбленных банков.

Тут же находилась планировка гостиницы «Мэйфлауэр»!

– Господи, – пробормотал я. – Это действительно он. Только какого черта все эти бумаги делают здесь?

Что происходило дальше, я точно не помню. Может быть, изменилось освещение или в комнате произошло какое-то движение, которое я смог смутно уловить лишь краем глаза.

Я отвернулся от стола, и глаза мои расширились от изумления.

На меня надвигался человек, крепко сжимавший в руке охотничий нож. Его лицо скрывала маска президента Клинтона. И он во весь голос выкрикивал мое имя.

– Кросс!

Я выбросил вперед обе руки, чтобы блокировать удар ножом, похожим на те, что находились в коллекции в соседней комнате. Мои ладони крепко обхватили мощную руку нападавшего. Если это Шабо, то он намного сильней и гораздо подвижней, чем казался в госпитале.

– Что ты тут делаешь? – орал он. – Как ты посмел? Как ты посмел прикоснуться к моему личному имуществу? – В голосе его звучало безумие. – Эти письма личные!

Я повернулся на правой ноге и дернул руку, держащую нож. Отточенное лезвие вонзилось на несколько дюймов в крышку стола. Человек в маске зарычал и выругался.

Что же делать теперь? Я не мог наклониться, чтобы достать пистолет из кобуры, укрепленной на лодыжке. Нападавший с легкостью выдернул застрявший нож и описал им смертоносную дугу лишь в нескольких дюймах от моего лица. Лезвие просвистело возле виска.

– Ты умрешь. Кросс! – сорвался на визг его голос.

Мой взгляд упал на бейсбольный мяч, целиком отлитый из стекла. Это был единственный предмет, напоминавший оружие и находившийся в пределах досягаемости. Я схватил его и нанес напавшему боковой удар в голову.

Я услышал хруст, когда стеклянный шар – пресс-папье встретился с его черепом. Мужчина взвыл, словно раненный зверь, зашатался, но устоял на ногах.

Я быстро нагнулся и выхватил из кобуры «Глок». Пистолет было застрял, но потом все же оказался у меня в руке.

Пошатываясь, мужчина продолжал размахивать ножом.

– Прекрати! Иначе я пристрелю тебя, – пригрозил я.

Но он продолжал надвигаться, выкрикивая какие-то нечленораздельные слова. Один из его ударов зацепил мое правое запястье, которое тут же загорелось огнем.

Я выстрелил. Пуля попала в верхнюю часть груди, но не остановила нападавшего! Он отступил на несколько шагов, развернулся и снова пошел на меня.

– Ты труп. Кросс! Ты ничто!

Он находился слишком близко, но мне не хотелось убивать его без крайней необходимости. Я с силой боднул его головой в грудь, стараясь попасть в то место, куда пришелся выстрел.

Он жутко, на высокой ноте, заорал, и этот крик больше напоминал стон. Мужчина выронил нож.

Я изо всех сил стиснул его руками. Мои ноги дрожали от напряжения, но я толкал его через всю комнату, пока с размаху не приложил о стену. Казалось, содрогнулся весь дом.

Кто-то в соседней квартире тоже стукнул в стену, жалуясь на шум.

– Вызовите полицию! – крикнул я. – Позвоните 911.

Наконец, я прижал его к полу, но он продолжал извиваться, вопя, что я делаю ему больно. Мой прямой удар в челюсть заставил его заткнуться и потерять сознание. Затем я стянул с него резиновую маску.

Это был Шабо.

– Ты. Дирижер, – задыхаясь, проговорил я. – Это ты.

– Я ничего не сделал, – приходя в себя, прорычал он. Шабо вновь принялся сопротивляться, отчаянно ругаясь: – Ты ворвался в мое жилище. Ты – идиот! Все вы проклятые идиоты! Слушай меня, засранец! Слушай! Я не тот, кого вы ищете!

Все происходящее напоминало обстановку в сумасшедшем доме, что как нельзя лучше подходило к данному захвату подозреваемого. Менее чем через час в квартиру Шабо приехали технические сотрудники ФБР. Я узнал двоих из них: Грега Войчика и Джека Хинея. Нам приходилось в прошлом вместе работать. Они считались лучшими специалистами в ФБР, и теперь приступили к методичному обыску, буквально разобрав квартиру «по косточкам».

Я остался с ними и наблюдал, как тщательно проводится этот мучительный нудный обыск. Грег и Джек со своими коллегами искали тайники в стенах, фальшивые половицы и прочее, где Шабо мог бы скрывать вещественные доказательства, связывающие его с совершенными преступлениями, а может быть, и свою долю выкупа в размере пятнадцати миллионов долларов.

Бетси Кавальерр подъехала к нам чуть позже команды агентов. Я был рад ее появлению. Как только рану Шабо обработали и перевязали, мы с Бетси попытались допросить его. Но он, казалось, не собирался отвечать на наши вопросы. Он не произнес ни слова. Сейчас он был по-настоящему безумен: то бесился и что-то выкрикивал, то в следующую секунду становился апатичным и ни на что не реагировал. Несколько раз он повторял свою излюбленную привычку выражения ненависти: он плюнул в мою сторону, так же, как плевался и в «Хэйзелвуде». Видимо, ему это понравилось, и он стал плеваться, пока во рту у него не пересохло. После этого он обхватил себя руками и затих.

Фредерик плотно закрыл глаза, чтобы не смотреть на нас, и перестал реагировать на происходящее вокруг. В конце концов, на него надели смирительную рубашку и увезли.

– Где деньги? – напоследок спросила Бетси, когда Шабо выводили из квартиры. – Он – единственный, кто знает об этом, – добавила она, когда дверь за Фредериком и его сопровождающими закрылась. – Но он, похоже, не собирается делиться с нами этой информацией. Боже, я еще никогда за все время расследования этого дела не чувствовала себя такой опустошенной.