Розовый коттедж - Страница 17

Стрела была не из острых, да и в цель она не попала.

— Да, она мне все рассказала. И еще она говорит, что Джим и Дэйви тебе помогут, и, полагаю, для перевозки позовут фирму Кэсло. Какие вещи она, то есть твоя бабушка, хочет забрать? Старый шкаф, я уверена, кресло-качалку, и ведь стол со стульями тоже ее? Как ей будет приятно оказаться вновь среди своей мебели.

Мисс Милдред остановилась на мгновение, чтобы перевести дух:

— Ах да, конечно…

— Что такое? — спросила я, когда она смолкла.

— Так глупо с моей стороны забыть об этом, но ты так неожиданно появилась, и всегда столько работы в саду. Я намеревалась сама зайти и сказать тебе об этом, но раз ты пришла… Зайдем присядем.

Мисс Милдред повела меня к скамье под простенькой аркой, как нетрудно было предсказать — обремененной вьющимися розами и пурпурными клематисами. Мы сели.

— Я вспомнила об этом из-за разговора о мебели и вещах твоей бабушки, но как я могла об этом позабыть, ума не приложу. Сестра говорила, что мне надо рассказать тебе обо всем, если мы увидимся, но я подумала, тебе станет страшно оставаться одной в коттедже.

Мисс Милдред остановилась, вид у нее был обеспокоенный. Я быстро сказала:

— Я не боюсь оставаться одна. В самом деле. Так что продолжайте.

— Ну, если ты в этом уверена… В понедельник, как раз накануне твоего приезда, сестра сказала мне, что вернется поздно, потому что у них на работе какая-то неразбериха — кто-то болел на прошлой неделе, и что она приедет на следующем поезде и привезет с собой документы, чтобы поработать с ними вечером. И еще она, как правило, ходит по понедельникам на рынок и покупает все, что нам надо на неделю — то, чего нельзя достать в деревне или купить в фургончике Барлоу. Поэтому я знала, что ей надо будет много нести, а с того поезда обычно никто не сходит, и тогда я решила прогуляться на станцию и встретить ее. Я немного задержалась, так что когда я дошла до тропки к Розовому коттеджу, то подумала, что срежу путь по Цыганской Лощине. К тому времени стемнело — то есть уже настали сумерки — но я отлично знала дорогу, а по лощине получается гораздо быстрее.

Еще одна пауза. Я решила чуть поторопить ее:

— Так вы направились в лощину?

— Нет. Я даже не дошла до перелаза. Я прошла полпути от дороги, когда увидела это. Во всяком случае, так я думаю, хотя сестра говорит…

— Увидели что, мисс Милдред?

— Огонек в садике возле вашего коттеджа. Как раз позади дома. Этот огонек перемещался.

Я поежилась:

— А это не могла быть миссис Паскоу? Она приходила из Холла, когда мужчины там работали, чтобы навести в доме порядок.

— В такой час? И потом Энни Паскоу ходит в понедельник вечером на собрания Союза Матерей и в тот понедельник тоже — я спрашивала у нее. Еще я спросила, нет ли еще у кого ключей, и она сказала, что, конечно, нет.

— В каком часу все случилось? Последний поезд? Это не могло оказаться лунным светом, отразившимся, к примеру, от оконного стекла?

— Нет. Говорю же: огонек двигался, словно кто-то ходил с ним.

Я замолчала на мгновение. Перед моим внутренним взором проплыли текст в рамке, висевший на стене в коттедже, а за ним сейф, с которого содрали обои. Одно дело — довериться викарию, но поставить об этом в известность через мисс Милдред всю деревню я была еще не готова. Поэтому я просто сказала:

— Вы, наверное, испугались? Ничего удивительного, что после такого вы спрашиваете, страшно ли мне там одной. Что же вы сделали?

— Я-то темноты не боюсь, — продолжала мисс Милдред, — но мне неприятно столкнуться в темноте с кем-то незнакомым. Я знала, что коттедж пуст, но там не было ничего, на что польстились бы воры, и потом мне не хотелось опоздать к поезду, так что я пошла дальше. Не по лощине. Я вернулась по тропке и дошла до станции по дороге.

— Я вас понимаю. Вы видели только огонек? Никого не было вокруг?

— Я не посчитала нужным подойти ближе, чтобы рассмотреть, — отвечала мисс Милдред с достоинством. — И я не могла ждать, пока кто-нибудь выйдет в передний садик. Мне надо было спешить. Когда я добралась до станции, поезд уже ушел, и я встретила сестру по дороге.

— Вы рассказали ей про огонек?

— Конечно же. Она рассудила, что туда идти глупо, но надо известить Боба Кроли. Это полицейский, он поселился здесь уже после твоего отъезда. Такой приятный молодой человек, у него двое детишек, близнецы — мальчик и девочка, и он, Боб, так любит свой сад! Я поделилась с ним разными красивыми цветами, когда они только приехали сюда, так что у него теперь прекрасный сад, хотя там больше овощи растут.

— И вы передали ему, что увидели?

— Да. Фредди Смарт — ты видела этого юношу, он носильщик на станции — обогнал нас на своем велосипеде; он возвращался домой, встретив последний поезд, и мы попросили его по дороге домой завернуть на Лэйн-Эндс к Бобу. И тот прямиком отправился к Розовому коттеджу. Он прошел мимо нашего дома, когда мы ужинали. Боб все там осмотрел, а на обратном пути зашел к нам и сказал, что там все в порядке, насколько он понял, не считая того, что кто-то копался в земле позади дома, возле кладовки. Так что, как ты видишь, я оказалась права.

— Кто-то копался? — озадаченно спросила я. Мне уже пришло в голову, что это мог оказаться Дэйви, который пришел за инструментами, но зачем бы ему понадобилось копать, да еще и в темноте?

— Именно так Боб и сказал. Копались сразу за сараем. Боб спрашивал об этом Дэйви Паскоу, потому что знал, что Дэйви забрал из кладовки инструменты твоего дедушки, но это случилось на прошлой неделе — ты знала об этом, милочка? Что твоя бабуля позволила Дэйви взять вещи из сарая?

— Да, я….

Пронзительный крик заставил нас обеих вскочить на ноги. Он раздался из-за живой изгороди, которая отделяла садик мисс Милдред от садика по соседству, где жила мисс Линси. Когда мы подбежали к изгороди, чтобы узнать, какое ужасное преступление совершилось за нею, над изгородью появилась голова и изрекла голосом, который составил бы состояние трагической актрисе:

— Я нашла его!

Я не видела мисс Линси несколько лет, но она совершенно не изменилась. То была женщина среднего веса, среднего возраста и среднего сложения, но больше ничего усредненного в ней не было. Худое лицо с выступающим орлиным носом, полубезумное выражение близоруких глаз: она имела, видимо из-за близорукости, привычку выставлять вперед голову и сверлить собеседника чрезвычайно пристальным взором — так большой ястреб следит за намеченной жертвой. Ее волосы, слегка тронутые сединой, «соль с перцем», были обычно завиты и уложены в старомодную прическу, напоминающую птичье гнездо, но сейчас они пребывали в полном беспорядке — после того как она буквально пролезла сквозь изгородь. Она сжимала что-то в руках, с триумфом повторяя:

— Я нашла его! Только он успел выбраться из-под изгороди! Все это время он провел в вашем саду!

— Кто? — спросила ошеломленная мисс Милдред.

— Да Генри! Если он питался вашим душистым горошком, мне очень жаль: он страшно любит душистый горошек, который растет за самой оградой — это такое искушение! Я протянула вдоль изгороди проволочную сетку, но он все равно как-то ухитряется пробираться. Какой же ты озорник, Генри! О, да это Кэйти Велланд? Энни Паскоу говорила, что ты здесь. Я бы хотела переговорить с тобой, но на кофе я тебя пригласить не могу, потому что он закончился, и печенья у меня тоже нет, но в другой раз, вероятно…

— Спасибо, сейчас я все равно иду домой. Скажите, а кто такой Генри?

— Ах да, подождите чуточку, я обойду. В самом деле, Милдред, я уже думала, не попадался ли Генри вам на глаза, ведь он почти неделю в бегах, и…

Голос отдалялся по мере того, как его владелица, повернувшись, снова исчезла за изгородью. Мы услышали, как хлопнула ее калитка, а потом она возникла у калитки мисс Милдред. В руках она держала черепаху.