Рождество в лесу - Страница 6
Когда они подходят к двери, Нина пристально смотрит на Буку.
— Ты — гном? — спрашивает она.
— Не твоё дело, — отвечает Бука.
— Мы пришли за тобой, — говорит Ника.
— Никуда я не пойду, — говорит Бука.
Правда, тут же идёт к плите и ставит на огонь кастрюлю воды, чтобы искупать крольчат. От холода у них зуб на зуб не попадает. После купания их надо хорошенько накормить. И уложить спать, укрыв толстыми одеялами.
— Ох, ну и забот с вами, — ворчит Бука, спеша в большой дом за одеялами для малышей. — То шмели, то заблудившиеся дети. Ни минуты покоя. И всё на мне.
А тем временем в кроличьей норе родные Нины и Ники не находят себе места от беспокойства.
Прошла длинная чёрная ночь.
И ещё почти целый день.
— Куда они могли уйти в такую ужасную погоду? — плачет мама.
— Вечно ей на месте не сидится, — говорит Анки про Нину.
— Вдруг их схватила лиса? — сокрушается дедушка.
— Не говори ерунды, — отвечает ему тётя Инка. — Наверняка они просто хотели построить домик в снегу или набрать веток. И заблудились.
Папа сидит, положив на колени шляпу, и рыдает так, что слёзы оставляют на подкладке новые пятна.
— А вдруг это всё из-за шляпы? Вдруг она расстроилась, когда я отчитал её за снежного кролика?
— Конечно, расстроилась, — говорит мама. — Да убери ты уже этот злосчастный цилиндр!
Папа запихивает шляпу в шкаф.
Потом кладёт лапу дедушке на плечо.
— Я так по ним скучаю, — вздыхает он. — Ты ведь у нас самый умный, может, придумаешь что-нибудь?
— Могу попробовать, — отвечает дедушка.
Какое-то время он размышляет, потирая лапой седую морду, потом говорит:
— Если о ком-то думать сильно-сильно, то этот кролик — ну или другое животное — наверняка это почувствует. Давайте сядем в кружок, возьмёмся за лапы и подумаем о Нине и Нике. Они наверняка это почувствуют и вернутся домой.
— Какая блестящая мысль, — соглашаются все.
Они берутся за лапы — кролики, барсук, ежиха, белка, мыши — все, кроме мышат, потому что те спят в своих спальниках, — и думают о Нине и Нике.
Вспоминают, как они все вместе веселились. Какие маленькие были Нина и Ника в детстве и как беспомощно ползали в траве.
Иногда кто-нибудь выглядывает за дверь — проверить, не идут ли дети. Но вскоре, качая головой, снова занимает своё место.
— Темнеет, — говорит папа.
Один из самых непослушных малышей выбежал на улицу сделать последний кувырок и пописать перед сном.
И тут же вернулся с криком:
— Гном идёт! Гном уже здесь!
— Хватит глупостей, — строго обрывает его папа.
Но это и правда он! Гном. С носком на голове. А с ним — дети. И шмель в маленьком коробке.
Они едут на санках, которые Бука нашёл в столярке. Санки тянет лисица, пообещавшая в честь Сочельника хорошо себя вести и никого не трогать. Спереди Бука прицепил фонарь и маленькие латунные бубенцы, которые красиво звенят на ходу.
Ведь гном не может ехать абы как.
— С Рождеством! Я привёз вам ваших детей! — кричит он.
— А мы привезли вам гнома! — кричат Нина и Ника и спрыгивают с санок.
Мама с папой крепко обнимают их. А крольчата, мыши и полёвки радостно хлопают гнома по плечу.
— Да отстаньте вы от меня! Что это ещё такое? — шипит гном, правда, довольно дружелюбно.
— Хлопушки, хлопушки! Так полагается на Рождество, — объясняют они.
А папа всё-таки надевает свою шляпу, чтобы снять её перед гномом и поклониться.
— Милости просим, дорогой Гном, — говорит он. — Спасибо, что привёз наших детей.
Бука снимает носок и тоже кланяется.
— Я просто не хотел, чтобы они оставались у меня дома, — объясняет он.
И тогда дедушка запевает приветственную песню. Он поёт её даже два раза, потому что она довольно короткая.
Потом они водят хороводы вокруг ёлки. А потом спускаются в нору и едят до отвала — ореховую запеканку, пюре из кореньев, козинаки из шишек, черничное печенье и фрикадельки из листьев.
И, наконец, все вручают гному подарки.
Чего ему только не дарят! Но особенно он рад красному вымпелу — ведь это его любимый колпачок.
— Спасибо! — говорит он. — Как раз то, что мне нужно. И по размеру в самый раз. Лучшего Рождества я и не припомню.
— Мы тоже, — говорит Нина. — А можно задать тебе вопрос?
— Да, только если на него не придётся долго отвечать.
— Почему празднуют Рождество?
— Потому что Дитя пришло к нам в мир, — объясняет гном.
— Так будем праздновать вдвойне! — говорит папа. — Ведь к нам пришло целых два ребёнка!
И папа смотрит на Нину и Нику.
— С РОЖДЕСТВОМ! — кричит он и подбрасывает шляпу. Шмель просыпается и тоже взлетает в воздух.
Когда все, наконец, улеглись, устав от танцев, веселья и угощенья, Бука берёт лопату и на цыпочках выбирается из норы. Он собирает снег в огромную кучу и утрамбовывает её лопатой, плотно-плотно. В лунном свете кажется, будто на земле лежит половинка луны.
Бука приносит воды и заливает этот холмик.
К утру мороз сковывает его ледяной коркой. Бука прорубает дверцу и выгребает изнутри весь снег, так что остаётся только большая ледяная скорлупка.
Потом зажигает в ледяном домике свечки и будит остальных.
— Вставайте! — рявкает он. — Рождественская утреня!
— Утреня? А что это такое? — спрашивает Нина.
— Такая торжественная штука, — отвечает Бука. — Надо тихо сидеть. Не танцевать. Не есть. Не хлопать. Просто сидеть и радоваться тому, что на свете есть дети. Можно молчать. Но можно и петь. Идите скорей и захватите что-нибудь, на чём можно сидеть!
Все берут стулья, табуретки, подушки, набитые травой и мхом, и отправляются в ледяной домик гнома.
— О! — говорят они.
А ещё:
— Не может быть!
И:
— Вот это да!
Потому что ничего прекраснее они в жизни не видели.
Сквозь ледяную крышу светят звёзды. На полу отражается пламя свечей. Они сидят и радуются — всем детям, которые пришли в этот мир.
Чёрные дрозды поют. И малиновки тоже. Шмель жужжит. А остальные просто сидят и радуются. Они сидят до самого рассвета — и восходящее солнце окрашивает их домик первыми красными лучами.
Бука встаёт и тихонько пятится к выходу.
— Ты придёшь к нам в следующем году? — спрашивает Нина.
— Может быть, — говорит Бука. — А может быть, и нет, — добавляет он, вспомнив о том, что он — Бука.
