Рождественский вор (ЛП) - Страница 7

Тем не менее, тетушки с радостью приняли и подарок, и его.

Они выглядели точно так же, как тогда, когда он был еще мальчишкой – и когда тетушка ДеВитт потеряла мужа и ее незамужняя сестра, Араминта, приехала, чтобы жить с ней. Даже их платья казались теми же самыми. Возможно, так оно и было, подумал Макс. Их одежда всегда отличалась однообразием, без притязаний на моду. Но они были в высшей степени опрятны, как пара булавок, хотя и разных по размеру, потому что тетушка Араминта была худой, а ее сестра – полной. И их квартира тоже не изменилась, ни на один предмет мебели. По крайней мере, им не пришлось ничего продавать. Тетушки все еще жили в хорошем районе города и их пенсий, вероятно, было достаточно, чтобы оплачивать арендную плату. Или, может быть, их сосед, франтоватый герцог Блэкберн, помогал им с арендой из сострадания; он был известен как замечательный человек.

Комнаты были чистыми, наполненными воспоминаниями и восхитительным запахом имбирных пряников. Макс одновременно ощутил тоску по дому и почувствовал себя счастливым. Его тетушки не могли распоряжаться многим, но они знали, как этим воспользоваться.

Они суетились по гостиной, принося ему горячий сидр и теплые имбирные пряники, и стояли над ним, чтобы убедиться, что Макс прикончил и то, и другое. У них возникли дюжины вопросов, но больше всего им понравился ответ о том, что их внучатая племянница скоро приезжает в город.

– Замечательно! – радостно вскричала тетя Араминта. – Нам здесь снова нужен ребенок.

– Вздор! – рассмеялся Макс. – Готов поспорить, что вы испекли этих пряничных человечков для детей всех ваших соседей. Что тоже неплохо. Ведь нас не будет здесь на Рождество. Я увезу Гвен обратно в Фейр-Оукс, как только она прибудет.

– Нет! – хором воскликнули сестры.

– Да, боюсь, что так. Мне жаль заставлять ее снова путешествовать, – грубовато ответил он, – но как вы уже могли слышать, мое положение изменилось. – Он откашлялся и продолжил: – И поэтому я думаю, что Фейр-Оукс будет для нее лучшим местом.

Тетушки замерли и их лица вытянулись.

– Полагаю, что это так, – печально проговорила тетя Араминта. – Чистый деревенский воздух и так далее.

– У меня возникла отличная мысль! – внезапно заявила ее сестра, – которая все исправит. Можем ли и мы поехать тоже? О, тьфу, Араминта! Как он узнает, чего мы хотим, если мы сами не попросим? В конце концов, он ведь мужчина. – Она снова обратила свое внимание на Макса. – Мы просто без ума от Фейр-Оукса в это время года. Есть ли лучшее время для встречи Рождества? На днях мы как раз говорили об этом. Сколько лет прошло с тех пор, когда мы в последний раз бывали там? – спросила она сестру.

– Еще до того, как Макс уехал на войну. – Тетушка Араминта вздохнула. – Нас не приглашали. Твой брат заботился о нас, – сказала она майору, – но было ясно, что его жена едва нас терпела.

– Думаю, из-за того, что она знала, как мы разочарованы их образом жизни, – проницательно заметила ее сестра.

– О, позволь нам помочь с маленькой Гвен, – умоляюще проговорила Араминта. – Мы сможем принести с собой нечто большее, чем пряничный человечек для ребенка. Мы можем готовить и печь, точно так же, как тебе нравилось, о чем ты всегда говорил!

Настроение Макса упало. Они будут хорошими помощницами. Но как он сможет прокормить еще две души, какими бы маленькими, старыми и деликатными они не были? Кроме того, некоторые пожилые люди едят словно прожорливые волки. Может быть, они тоже голодны. Имбирные пряники едва ли подходят для солидного питания.

Что ж, хорошо, подумал он с обреченностью, сапоги тоже можно заложить, так же, как и шляпу… Нет. Не заложить, а продать.

– Вы должны быть готовы выехать завтра, – предупредил он их. – В Рождество.

Тетя Араминта захлопала в ладоши, а ее сестра засмеялась.

Макс нацарапал свой новый адрес на клочке бумаги. Ему не хотелось, чтобы они догадались, в каком скверном районе он остановился. Но майор хотел дать им шанс увидеть, как тяжело у него обстоят дела, с тем, чтобы они могли принять решение, не основанное на иллюзиях.

– Ну, вот мой адрес, если вы передумаете, – со смущением произнес он, передавая тетушкам бумажку.

Их веселый смех все еще звучал в его ушах, когда он снова зашагал по полуденной улице, перекусив, но лишившись части денег – и настроения.

Макс завернул за угол и приблизился к своему клубу. Он вступил в него за много лет до того, как заработал состояние – и снова потерял его. Майор продолжал уплачивать взносы из сентиментальности – словно демонстрируя веру в то, что однажды вернется. Он был рад, что делал это. Теперь он сможет воспользоваться всеми услугами, которые предлагал клуб – особенно едой. Там всегда был выбор бесплатных блюд, предлагаемых джентльменам. Не много, но достаточно чтобы утолить голод. Фаршированные яйца, маленькие пирожки с мысом, сыр и печенье. Все, что ему нужно будет купить – это виски или эль, и он сможет занести это на свой счет.

К тому же там будет тепло, с тоской подумал майор. Он сможет поесть и выпить, а учитывая, как мало пищи в его животе, то, может быть, и слегка захмелеть и ненадолго забыть о своей проблеме. Без сомнения, там он сможет отдохнуть и приготовиться к тому, что должен сделать дальше.

Макс потер ладони в поношенных перчатках, приближаясь к клубу и начиная подниматься по короткой лестнице. И остановился там. Но ведь в клубе могут находиться старые друзья. Что, если они позовут его с собой на обед? Или пригласят поиграть в карты или попытать удачу в глупом пари? Он не мог себе позволить сделать ставку даже на то, в чем был уверен. Удача изменяла ему.

Он повернулся и направился обратно вниз по лестнице, ощущая себя прокаженным. Но в Лондоне джентльмен без денег таковым и являлся.

Осталось только одно вероятное место, в котором он теперь мог попытать счастья. Макс думал пойти туда в самую последнюю очередь. Но кроме рождественского подарка, который он хотел купить, теперь ему нужно было кормить еще четырех человек – Гвен и ее гувернантку, и еще двух тетушек. А Джон был его лучшим другом, ведь они помогали друг другу в течение многих лет во всем, начиная со школьных заданий и заканчивая участием в разрешении трудностей, которые ставила перед ними жизнь. Джон не располагал большими средствами, но Макс не собирался просить у него слишком много. Всего лишь фунт или два, чтобы преодолеть финансовые трудности – до тех пор, пока он не найдет, что еще можно заложить. Походный футляр, например. Как только он доберется до Фейр-Оукс, то сможет продать его и вернуть Джону долг.

Главным образом, признался Макс, устало тащась поздним днем по улице, где снова начал падать снег, ему нужно узнать, как Лизабет приняла его письмо. Джон должен знать все: она была его сестрой.

Макс знал, что ему может быть больно, когда услышит о ее реакции. Но иногда боль необходима. Это будет подобно прижиганию окровавленного обрубка после быстрой ампутации – он видел, как врачи делают это на полях сражений. Ему нужно, чтобы эта рана затянулась раз и навсегда, или кровь из его сердца будет вытекать безостановочно. По крайней мере, так это ощущалось сейчас.

Он беспокоился о деньгах, о том, как раздобыть для племянницы рождественский подарок. Но все это время, словно низко звучащий аккомпанемент к симфонии тревоги и страха, который не прекращал звучать в его сознании, в мыслях присутствовала постоянная пульсирующая боль от потери Лизабет.

Макс зашагал быстрее, желая добраться до места до того, как передумает. В конце концов, у Джона есть право знать, почему его сестру отвергли. Лизабет потратила впустую лучшие годы своей юности, ожидая его, так что если Джон захочет ударить его за это в лицо, то, как считал Макс, его друг будет прав. Он даже полагал, что будет рад этому. Его поступок был отвратительным. Но выбора не осталось.

Макс торопливо направился к квартире друга, убеждая себя, что хочет только занять денег, одновременно зная, что ищет наказания или отпущения грехов. Но больше всего он хотел услышать хотя бы слово о его Лизабет – о Лизабет, поправил он себя. Она больше не принадлежала ему и никогда принадлежать не будет.