Рождественский вор - Страница 4

Макс шумно вдохнул, шокированный ее дерзостью и собственной ошибкой в характере леди. Он ощутил, как ладонь легла ему на руку. Карманник получит только возмездие за все свои труды. Макс резко обернулся, с убийственным блеском в глазах.

– Нет, сэр, – прошептал продавец, торопливо отдергивая руку, – умоляю, не поднимайте шума. Я не пытался залезть в ваш карман. Хотел только попросить вас молчать. Видите ли, мы в курсе обстоятельств.

Макс нахмурился.

– Я о леди, – объяснил продавец, приподнимая узкое плечо в сторону пожилой дамы. – Там уже две марионетки, которые добавились к трем «джекам в коробочке» и набивным кроликам, что составляет приличную сумму. Которую ее дети, конечно же, заплатят. Мы ведем текущий подсчет. У леди есть свои… странности. И ее семья знает о них, так же, как и мы. Мы просто считаем, что это – просто довольно необычный способ делать покупки. Вы понимаете?

Макс понял. Он расслабился и улыбнулся. Ну и ну, вот значит как. Легче, чем он думал. Он сможет уклониться от наказания, если его поймают. Но ему не придется этого делать. Майор покачался на пятках.

– Разумная политика ведения бизнеса, – заявил он клерку, когда увидел, что старая леди отошла от прилавка, с которого только что стянула игрушку. Его взгляд стал пронзительным. Часы наблюдения за лесами и полями в поисках малейшего намека на что-то неординарное, обострили его восприятие. Макс снова улыбнулся. – Господи! Вы, должно быть, знамениты этим, – заметил он, увидев, как хорошо одетый джентльмен тайком прикарманил игрушечный пистолет.

Продавец нахмурился.

– Я имею в виду типа вон там, который только взял пистолет и засунул его себе в брюки. – Макс усмехнулся. – Еще один старый клиент?

Продавец широко распахнул глаза. Он порылся в жилетном кармане, вытащил свисток на цепочке и пронзительно свистнул. Джентльмен поднял голову, увидел, куда смотрит продавец, и побледнел. Затем бросился бежать. Два человека выскочили из толпы и помчались за ним, когда вор выскочил за дверь.

– Мы схватим его, не сомневайтесь, – проговорил продавец, дыша с трудом. – Его ждет веревка!

Макс заморгал.

– Веревка?

– Да, за это его повесят. Пистолет стоит больше десяти шиллингов. А вешают уже за пять шиллингов. Мы обычно хватаем таких людей на полпути, пока предмет не попал в их карман, но сегодня такая суета. Нам приходится нанимать дополнительных работников – сыщиков с Боу-стрит, без их красных жилетов, одетых, как покупатели. В это время года они охраняют для нас магазин. Мы хорошо платим. А они хорошо служат. Они поймали бы его сами – сыщики были так близко, что должны были увидеть его подозрительные действия. Но благодарю вас за то, что оповестили меня. Так. Могу я оказать вам какую-то помощь?

– Хмм, нет. Благодарю вас. Думаю, что мне стоит пойти поговорить об этом с матерью моей племянницы.

– Но я полагал, что вы собираетесь покупать подарок для племянника.

– Да. Доброго вам дня, – проговорил Макс и, повернувшись, быстро отошел от продавца.

Повесить человека за игрушку? Макс был поражен. На полях сражений мародеры расстреливались без церемоний. Но то было во время войны, чтобы защитить живых и почтить мертвых, время, когда необходимо было строго поддерживать дисциплину. Он забыл, как легко здесь, в Англии, вешали людей за менее серьезные преступления. Майор слишком часто видел, как наступает смерть, чтобы не научиться ценить жизнь, поэтому почувствовал отвращение при мысли, что его действия могли навлечь гибель на другого человека. Может быть, у этого парня тоже есть ребенок, подарок для которого он не может позволить себе купить. Может быть, ему нужны деньги на еду. Наказание будет слишком суровым за такое ничтожное преступление.

– Сэр? – раздался мужской голос возле его уха.

Макс обернулся.

– Звиняйте, – проговорил человек, отдуваясь после бега. – Но вы – тот джент, что подсказал клерку свистнуть, как он сказал. Мы потеряли его, проходимца, который украл пистолет, то есть. Увидели только его спину. Но вы его видели. Как он выглядит?

Макс вспомнил светловолосого худого джентльмена со светлыми глазами.

– Конечно, – ответил он. – Смуглый парень. Вот такие обвисшие щеки. Почти лысый, полагаю. Что ж, возвращайтесь к вашей работе, сэр. И с Богом.

Мужчина коснулся шляпы и побежал делиться информацией с другим сыщиком. Когда Макс добрался до покрытых снегом тротуаров, то уже нигде не было видно ни их, ни незадачливого вора. Надеясь, что он их и не увидит, майор быстро зашагал в другом направлении. У него все еще не было подарка. Но зато, конечно же, имелся другой план, к которому можно было прибегнуть.

Итак, это не должно быть что-то дороже пяти шиллингов, размышлял Макс, приближаясь к открытому рынку. Не тот подарок, который ему хотелось бы подарить. Но одно дело тюрьма, а вот смерть – совсем другое. Здесь можно было совершить более мелкую кражу. Сборище уличных торговцев сбились в кучу под мостом, чтобы продать свои товары дешево, быстро и легко. Как для них, так и для меня, подумал Макс, шагая по импровизированным проходам мимо скученных столов и повозок, ручных тележек и тачек.

Он был рад, что шел сильный снег. Макс надеялся, что тот не станет таять теперь, когда он зашел под мост, потому что снег покрыл его пальто и высокую касторовую шляпу, так что никто не сможет увидеть, какого они высокого качества. Богатые люди не ходили сюда за покупками, и майор не хотел бросаться в глаза. Опять же, он осознал, что его сапоги достаточно запачкались, а белье он стирал себе сам, так что особая маскировка не требовалась. Макс предположил, что выглядит как джентльмен, которому не повезло, и который ищет дешевые вещи. Таким человеком он и являлся. За исключением того, что искал вещь, чтобы украсть.

Теперь нужно найти торговца, которого меньше всего огорчит потеря.

Здесь продавали одежду, новую и подержанную, туфли и сапоги, дешевые драгоценности. Ручные тележки были заполнены всем, что один человек может подарить другому на Рождество: от одеял до ламп, от индюшек до сладостей. Мыло, принадлежности для шитья и… игрушки. Макс прошел мимо весело раскрашенных деревянных щелкунчиков, железных копилок, фарфоровых кукол, слишком больших, чтобы унести их не заплатив – и при этом слишком дорогих, чтобы рисковать за них своей шеей.

Затем он увидел тележку с беспорядочной кучей тряпичных кукол – мягких куколок с черными пуговичными глазами и улыбающимися раскрашенными лицами. Майор остановился неподалеку. Очаровательно. Старомодно, но все же, когда он подумал об этом, то вспомнил, что когда был ребенком, то видел, как многие девочки тащили за собой именно таких кукол. Дешево. И их можно сложить и засунуть под пальто. Идеально.

У бородатого мужчины, стоявшего за повозкой, было такое же брюшко, как у святого Николая, и пирамида всяких вещей на его ручной тележке. Невозможно представить, чтобы хоть одна из них стоила больше трех шиллингов. Так что если случится худшее, рассудил Макс, то он всего лишь отсидит в тюрьме за свой грех, а не будет болтаться в воздухе. Он зашагал к тележке, его сердце забилось быстрее.

Молодой человек остановился и с безразличием уставился на кукол, словно думая о чем-то совершенно ином. Вон та в красном платье, слева. На самом деле кукла практически вывалилась из тележки.

Он протянул руку…

– Стой! Вор! – закричал толстый мужчина.

Макс решил, что его сердце остановилось. Вне всякого сомнения, кровь точно перестала течь по его венам. Но ведь он даже не коснулся проклятой игрушки! Она все еще на месте, лежит на боку и слепо таращится на него.

– Поймал тебя, мошенник, негодяй, подлец! – орал торговец. – Ты будешь похож на то, что ты украл, когда палач закончит с тобой, маленький дьяволенок. Да-да, когда твоя шея будет сломана, ты запляшешь так же безвольно, как и тряпичная кукла, это я тебе обещаю, – с ликованием воскликнул он.

Мальчик, которого одной мясистой рукой торговец поднял за воротник, уже сейчас свисал как кукла, подумал Макс. Мальчик напоминал жердь, был тощим как привидение, не слишком чистым и бедно одетым. Обувь была ему велика, шапка – тоже, а глаза казались слишком большими и испуганными для любого мальчишки. Макс видел такие лица в разрушенных войной городах. Они все еще снились ему в кошмарах. Тряпичная кукла с волосами из желтой пряжи свисала из сжатого кулака мальчика точно так же, как он сам болтался в кулаке торговца. Мальчишка увидел, куда направлен взгляд Макса, и вспомнил, что нужно бросить куклу.