Рождер Вест и скаковая лошадь - Страница 6

— Это вы, мистер Гейл?

— Ну, а кто, черт побери, может еще быть? Что случилось?

Дженкинс распахнул ворота.

— Худшего не могло произойти, мистер Гейл… — Было видно, что старший конюх совершенно растерялся. — Наш Сильвер… он умер. И если это недостаточно плохо…

Гейл не слышал остального, он побежал к стойлам. С десяток конюхов и жокеев уже собрались во дворе. Всюду мелькали фонарики. Лошади начали беспокоиться. Один из парней стоял возле гнедого, который всегда причинял неприятности, если его тревожили среди ночи.

Сид Картрайт стоял у открытой двери в стойло Сильвера.

Гейл первым делом спросил:

— Где отец?

— Я не знаю, мистер Гейл.

— Иди и отыщи его.

— Мистер Гейл, я…

— Отправляйся и найди его! — заорал Гейл, сверкнув глазами на перепуганного парнишку. Потом он вошел в отсек, хотя прекрасно понимал, что ничего не может сделать. Там уже было двое конюхов. Они изменили положение лошади так, чтобы хозяин смог сразу все понять. И Гейл увидел нечто такое, чему мог с трудом поверить: Сильвер был убит выстрелом сбоку головы. Крови почти не вытекло.

Один из конюхов обеспокоенно сказал:

— Мы нигде не можем отыскать Теда Картрайта, мистер Гейл.

Не имело смысла говорить, что Картрайт должен быть здесь, бесполезно было начинать расспрашивать всех этих ребят или Сида Картрайта. У Гейла было такое впечатление, как будто его оглушили. Лошадь, которая должна была принести ему славу, лошадь, стоящая целого состояния, лежала у его ног — масса никому не нужной конины…

Можно ли было вообразить что-нибудь более страшное?

Гейл чувствовал, что на него внимательно смотрят не только эти двое конюхов, но и вообще все его работники. Он шагнул назад к выходу. Там он увидел Сида Картрайта, который вроде бы утратил способность двигаться. Перепуганный 16-летний подросток, по сути дела еще мальчишка… Гейл заставил себя более доброжелательно посмотреть на него.

— Что все-таки, случилось, Сид?

Мальчик попытался заговорить, но не смог.

— Ну, ну, не спеши. Успокойся…

Гейл оглянулся:

— Где мистер Дженкинс?

— Пошел звонить в полицию.

Хорошо еще, что не все потеряли голову от неожиданности!

— Ну, Сид?

— Я не знаю, что случилось, мистер Гейл, даю вам честное слово, что не знаю! Я читал, а папа просматривал газету. Потом он сказал, что уже четверть одиннадцатого, пора сделать обход. У меня в книге началось самое интересное место, поэтому я сказал, что пойду в следующий раз. Пошел папа, и минут десять все было спокойно, но так как он обычно возвращается через пять минут, я выглянул проверить, что же случилось.

Мальчишка говорил отрывисто, руки у него дрожали. Он то и дело прикладывал их ко рту.

— Я закричал «Папа!» несколько раз, и вдруг увидел кого-то вон там, у дверцы… — Сид ткнул пальцем. — Он выскочил наружу и захлопнул дверь за собой. Когда я подбежал туда, то увидел отъезжающую машину. Вернее, ее задние огни. Вот и все.

— Ты не заметил, какой она была марки?

— Я думаю, что это была старая машина, потому что ее мотор сильно тарахтел и чихал. Но больше я ничего не могу сказать, мистер Гейл. Я сразу же побежал посмотреть на Сильвера. Решил, что если случились какие-то неприятности, то непременно с ним. Как только я увидел, что лошадь лежит, я закричал, чтобы разбудить мистера Дженкинса. И он мне велел поднять тревогу, сэр.

Гейл внимательно смотрел на парнишку, пока тот говорил, и новые мысли постепенно вытеснили у него из головы чувство паники, которое его сначала совершенно парализовало. Старик Картрайт был одним из его наиболее надежных работников, так что не было никаких оснований предполагать, что он обманул своего хозяина. Нет, он принадлежал к той категории конюхов, которые грудью защитят свою лошадь, не думая о собственном спасении.

При этой мысли у Гейла сжалось горло, хотя он понимал, что все ждут его слов.

Тут он увидел Дженкинса со стоящей позади него Дафнией. Почему-то это подействовало отрезвляюще, он пошел им навстречу.

— Я лично разговаривал с инспектором, — сказал Дженкинс. — Он выехал сюда.

— Инспектор Хупер?

— Да.

— Спасибо. — Гейл прижал руку ко лбу.

— Дженкинс тебе рассказал, Дафф?

Он не мог понять, почему она так холодно на него посмотрела.

— Да.

— Это совершенно невероятно!

— Отнюдь нет, — с горечью возразила Дафния. — Произошло именно то, что ты должен был ожидать.

— Дафф, но…

— Пожалуйста, не пробуй меня убедить, что ты не понял истины так же быстро, как она стала ясна мне!

Она говорила это, не поднимая глаз, по ее виду можно было предположить, что она ненавидит всех окружающих.

— Сильвера убили по ошибке, приняв его за другую лошадь… Она же предупредила, что убьет ее, ну и привела свою угрозу в исполнение.

— Боже мой! — простонал Гейл.

— Если бы эта особа была здесь, — продолжала все также возмущенно Дафния, — то я бы…

— Спокойнее, Дафф! — обеспокоенно запротестовал Гейл. — Пока ничего определенного неизвестно, это всего лишь наши домыслы, и бросаться подобными обвинениями…

— Спокойнее, ты говоришь? — набросилась на него жена. — Быть спокойной, когда все, над чем ты работал на протяжении пятнадцати лет, уничтожено, лежит в обломках у твоих ног. Быть спокойной! Не понимаю, как у тебя поворачивается язык говорить такие глупости. Ты просто еще не осознал, что случилось. Это же тебя разорит окончательно, понимаешь ты или нет?.. Ни один владелец больше не доверит тебе стоящую лошадь, до конца жизни тебе придется тренировать всякие развалины, если ты вообще не превратишься в конюха. Когда я думаю…

— Я знаю, Дафф, что это ужасно…

И вдруг она затихла и замолчала, прижавшись к нему, а он впервые увидел, что они окружены кольцом глаз. Еще острее и весомее он увидел открытую дверь в стойло, где лежал Сильвер, и двоих конюхов, склонившихся над ним. Ночь утратила свою реальность и покой. А у входа стоял дрожащий Сид Картрайт, который сейчас не мог думать ни о чем ином, кроме исчезновения отца.

Неожиданно выскочил один из молодых конюхов, находившихся возле Сильвера, и Гейл по выражению его лица понял, что самое страшное еще впереди.

— В чем дело? — спросил он.

— Боюсь, что мы нашли старину Теда, — сказал парень и с необычайной жалостью посмотрел на сына погибшего.

— Пойдемте, сэр…

Для суперинтенданта из Скотланд-Ярда «Красавчика Веста» это было веселое утро, несмотря на дождь и ветер, и тот факт, что, как он великолепно знал, на письменном столе поджидает кипа бумаг, главным образом из категории «текущих дел», которые способны продержать его привязанным к кабинету большую половину дня.

Он на протяжении десяти лет мечтал стать суперинтендантом Департамента Уголовных Расследований, и вот уже шесть месяцев, как ему присвоили долгожданное звание. Это все еще приятно льстило его самолюбию, несмотря на то, что он понимал — такое чувство весьма несолидно. Но ему было лестно слышать: «Доброе утро, суперинтендант», раздававшееся справа и слева, пока он проходил по двору, а потом поднимался по каменным ступенькам здания (лифтом он пользовался редко) и шел длинным коридором к своему кабинету.

К сожалению, последний нельзя было назвать роскошным. Уж если быть беспристрастным, он был немногим больше чуланчика, где с трудом помещался его стол, затиснутый в один угол, и второй стол меньших размеров для детектива-инспектора, а иногда и сержанта, в обязанности которого входило помогать с текущими делами. Однако, окно кабинета выходило на фасадную часть Ярда, а если сильно вытянуть шею, то новому суперинтенданту удавалось увидеть реку и кусочек Вестминстерского моста. Кроме того, на полу лежал ковер, в углу два шкафа для досье, справочников, диктофона. На столе стояли четыре разноцветных телефона, имелась личная тумбочка для собственных вещей, таких, например, как бутылка виски в ночное бодрствование, жестянка с печеньем для ночного горячего времени, когда он не в состоянии выскочить даже в столовую, запас сигарет, ну и прочие пустяки, которые иногда бывали весьма полезными.