Рождер Вест и скаковая лошадь - Страница 34

Роджер, к своему великому изумлению, ничего не видел и ничего не слышал, кроме перестука своего мотора, а скоро он был вынужден полностью его выключить.

Машина замедлила ход, но довольно долго еще шла по инерции. По-видимому, в этом месте был заметный уклон под гору.

Когда полиция выедет из Арнткотта? Что они предпримут, когда получат предупреждение от полицейского констебля?

В конце концов дорожный знак показался гораздо раньше, чем Роджер ожидал его увидеть, так что пришлось пустить в ход тормоза.

С большим трудом ему удалось различить обочину дороги, более светлые пятна твердой почвы, темные там, где она поросла зеленой травой.

Он повернул туда и сразу заметил какой-то свет.

Он находился не более как в сотне ярдов от него.

Роджер вылез из машины, предварительно выключив все огни, и осторожно прикрыл дверцу, боясь ею хлопнуть. Его машина загородила дорогу, но сейчас это не имело значения.

Черной машины больше не было на том месте, где он ее заметил сквозь деревья, значит ее куда-то передвинули.

Он снова заметил свет, слегка мерцавший сквозь густую живую изгородь, а на фоне сереющего неба виднелась чернеющая громада Каприза Фолеев.

Кто-то нес фонарик или факел, которым на ходу размахивал. Роджер подошел к открытым воротам и увидел посреди двора всего лишь в нескольких ярдах от него, черную машину. Подойдя к ней, он стукнул ногой бампер и усмехнулся. Сейчас его больше интересовал свет фонарика. Сначала его луч был направлен на землю, потом скользнул по кирпичным стенам башни Каприза.

Ему показалось, что он различает фигуру человека, выделявшуюся на ее фоне. Но потом свет исчез, а вместе с ним и фигура.

Продвижение было сложным, оно напоминало ему не то восхождение на гору, не то акробатический трюк на канате, когда спешка могла все испортить, но в то же время промедление было подобно смерти.

Роджер так волновался, что буквально спотыкался на ровном месте. Он не сомневался, что напал на часть загадки, но дальше этого не шел в своих размышлениях. Он запыхался, ему хотелось глубоко вздохнуть, но он опасался даже таким образом нарушить тишину.

Вдруг раздался своеобразный шум хлопнувшей двери. Потом она явно закачалась на петлях туда и сюда.

Роджер попробовал бежать. Луговая трава заглушила его шаги, но в темноте было почти невозможно сохранять равновесие. Один раз он упал, больно ударившись коленом о какой-то булыжник. Поднявшись, он на минуту остановился, моргая глазами, перенеся всю тяжесть на другую ногу и приподняв ушибленную от земли.

Если, не дай бог, он вывихнул коленную чашечку…

Наклонившись, он пощупал ее руками. Колено болело, но, очевидно, это был самый обыкновенный ушиб.

Роджер двинулся дальше помедленнее. И снова увидел свет в маленьком оконце башни. Оконце находилось приблизительно на уровне головы.

Выходит, что они поднимались вверх по винтовой лестнице.

Роджер посмотрел назад, в сторону Арнткотта, но не заметил никакого отблеска на небе, который обещал бы ему то, что по шоссе движутся другие машины. Таким образом, ему приходилось рассчитывать только на самого себя.

Скверное положение. И весьма сложное. Роджер почувствовал, что он невольно начинает бояться, потому что если он действительно выследил убийц, то теперь им уже терять нечего, они не остановятся еще и перед новыми убийствами. Зачем они приехали сюда? Для чего поднимаются наверх?

— Боже мой! — воскликнул он, и все, что ему было известно о Капризе, возникло у него перед глазами.

Если эти люди притащили с собой Мейбл Три, что было вполне возможно, единственного свидетеля, который стал бы давать показания в пользу Джорджа Энзелла, то их целью могло быть сбросить ее вниз, дабы симулировать самоубийство.

Эта мысль так его потрясла, что Роджер непроизвольно крикнул: «Эй, вы там!» но, к счастью, голос его разнесся недалеко: в то самое мгновение, когда Роджер закричал, он испуганно подумал, что допустил непозволительную ошибку, которая может стоить жизни и ему самому, и пленнице.

Дверь оказалась открытой. Внутри башни было еще темнее, и он продвигался на ощупь, ориентируясь на вполне определенные звуки: тяжелые шаги, сопровождающиеся шуршанием чего-то, что волоком тащили по лестнице.

Добравшись до подножья лестницы, Роджер понял, почему они поднимались по ней так медленно: она была настолько узкой, что даже и без такой ноши, как женщина, идти наверх было трудно.

Прижав руку к стене, Роджер начал осторожно преодолевать одну ступеньку за другой, ставя ногу на носок. Он и дышать-то боялся. Звуки раздавались непосредственно над его головой, шаги звучали неровно, с остановками. Шуршание одежды, трущейся о стены. Тяжелое дыхание.

Роджеру говорили, сколько ступенек в винтовой лестнице, но тогда он пропустил это мимо ушей. Больше сотни, во всяком случае. А он оставил позади всего лишь два десятка! Преступники опередили его на 40-50 ступенек, как ему казалось, то есть, они приближались к верхушке.

И тут он услышал душераздирающий вопль: кричала женщина.

— Пустите меня!

Замолкли всякие шаги, на секунду наверху воцарилась тишина, после нее — новый, еще более отчаянный вопль, но уже без слов, скорее стон, выражающий не боль, а смертельный ужас.

Роджер был прав: женщина была с ними, и она догадалась, какая участь ее ждет.

Мужской голос рявкнул:

— Заткни ей рот!

— Не наследи…

— К черту всякие следы и отметины!

— Пусть себе орет, сколько ей вздумается, нам это не повредит. Смотри только, чтобы она не свалилась с лестницы.

Стоны и крики сделались потише, как будто женщина теряла силы и надежду. Ей трудно дышать, она смирилась.

Но все же из-за этого небольшого перерыва в их восхождении Роджер сумел отыграть ступенек десять. Особенно торопиться ему не хотелось: он должен подняться наверх с нерастраченными силами, сохранив дыхание, а, главное, должен застать преступников врасплох.

Они были настоящими убийцами, скорее всего профессионалами. Они намеревались убить эту женщину и без колебания убьют и его.

Хорошие мысли, как правило, приходят в голову поздно. Сейчас он страшно жалел, что не захватил из машины тяжелый гаечный ключ.

Стоны и крики прекратились, но теперь он ясно различал затрудненное дыхание женщины наряду с другими звуками. Очевидно, он все же делал два шага за то время, как бандитам удавалось сделать всего один.

Потом до него донеслись беспомощные рыдания. Женщина не молила, не сопротивлялась, как будто понимала, что она не может ничего предпринять такого, что ее бы спасло.

Шаги остановились.

Роджер рассчитал, что мужчины были на двадцать шагов впереди него. Он ясно слышал, как один, задыхаясь, скомандовал:

— Включи-ка фонарь!

— Думаешь это просто сделать?

Но все же через минуту Роджер увидел отраженный от стены свет фонарика и убедился, что он прав в своих расчетах: до бандитов ему оставалось максимум двадцать шагов. В темноте свет казался особенно ярким. Роджер ускорил шаги, услышав, как один из мужчин сказал:

— Ага, вот и дверь.

— Открой ее.

— Держи.

— Пара лишних синяков не…

— Пожалуйста, не бросайте меня вниз! — взмолилась женщина странным голосом, в котором слова набегали одно на другое. — Пожалуйста, не убивайте меня. Я ничего никому не скажу. Обещаю вам молчать, чтобы у меня не спрашивали! Никому не скажу ни слова! Боже великий, не дай им меня убить! Помоги мне, боже! Я знаю, что поступила плохо, что я не должна была изменять Фреду… Только разве можно так жестоко за это наказывать? Помоги мне, господи, молю тебя, помоги мне сейчас!

Налетел порыв ветра.

Значит, наверху открыли дверь.

— Давай кончай волынку! — снова раздался грубый голос.

— Боже, не дай им меня убить!

И тогда Роджер крикнул громким голосом:

— Достаточно! Отпустите ее и поднимите руки вверх!

Он слышал, как испуганно ахнули двое бандитов, когда он все еще стоял в тени, не желая им показывать, что он безоружен.