Рожденный дважды - Страница 79

– Я обращусь в полицию, – сказала Кэрол.

– А как ты можешь быть уверена, что она не заодно с этими дураками Избранными? Или не присоединится к ним позднее?

От этой мысли ей стало страшно. Все это превращалось в какой-то параноидный кошмар.

– Ну вот, – сказал Билл, опускаясь рядом с ней на колени, – теперь я могу заняться остальными.

Кэрол заметила, что его руки тоже дрожали. Пока он развязывал узлы на спине Ионы, она боролась с желанием вцепиться ногтями в его лицо.Она не понимала, откуда эти беспричинные вспышки ненависти к Биллу, но решила не давать им власти над собой. Она возьмет над ними верх. Теперь она научится всем повелевать в своей жизни.

Кэрол поднялась с колен, подошла к окну в эркере и стала смотреть на очищающееся небо. Ей казалось, что она находится в центре мощного смерча и в отчаянии не знает, куда повернуть, в какую сторону пойти. Низко стоявшее солнце проглядывало сквозь рваные тучи на горизонте. Воздух опять стал холодным. Она обхватила себя руками и попыталась, растираясь, согреться.

И внезапно почувствовала, что у нее леденеет кровь.

Развязав последний узел веревки, приковывавшей Иону Стивенса к стулу, Билл услышал тихий стон – в нем трагически смешались боль и потрясение. Билл поднял голову и увидел Кэрол у окна в эркере. Она стояла спиной к нему и раскачивалась, будто оказавшись на палубе корабля во время шторма.

– Кэрол! Что с тобой?

Он увидел, как все ее тело напряглось. Она повернулась к нему, засунув руки глубоко в карманы сарафана. По ее лицу разливалась смертельная бледность.

– Я, наверное, – ответила она тихим хриплым голосом, – никогда не приду в себя.

Казалось, она вот-вот упадет. Он бросился к ней и поддержал за локоть.

– Сядь скорее.

Кэрол сбросила его руку и тяжело опустилась на подоконник, ее била дрожь. Она посмотрела на Билла и вымученно улыбнулась.

– Я в порядке, – сказала она.

Билл не поверил ей, пошел к телефону и поднял трубку.

– Что ты собираешься сделать? – тихо спросил Иона.

– Вызвать полицию.

Билл увидел, что Кэрол и Иона обменялись взглядами. О чем они шептались, когда она развязывала путы?

– Думаю, это ни к чему, – сказала Кэрол.

Но Билл не мог с ней согласиться. Его тоже била дрожь, внутри и снаружи. Сегодня он видел такое, чему никогда не нашел бы объяснения, что и вообразить бы себе не смог. Ему нужна была полиция, чтобы внести какую-то ясность, придать всему хотя бы видимость разумной действительности.

Билл приложил трубку к уху. Гудка не было.

– В любом случае телефон не работает, – сказал Билл. – Но почему вы против полиции?

– Она, может, заодно с ними.

Это просто нелепость.

– Я не могу... – начал он, но Кэрол перебила его:

– Билл, ты не отвезешь нас в аэропорт?

– Кого «нас»?

– Иону и меня. Теперь я должна скрываться. Только в этом случае я могу быть уверена в своей безопасности, только так я спасу моего ребенка.

– Я помогу ей исчезнуть, – сказал Иона.

Билл посмотрел на Иону и вспомнил, как ни один мускул не дрогнул на его лице, когда при нем убивали жену. Этот человек – змея! Билл не позволит Кэрол уехать с ним.

– Нет! Это безумие. Есть выход из положения. Полиция арестует этих психов и...

– Меня может отвезти Иона, – сказала Кэрол, – или я сама могу повести машину. Но сейчас я уезжаю и хочу, чтобы ты проводил меня. Быть может, мы больше никогда не увидимся.

Билл внимательно посмотрел на Кэрол. То, что она пережила сегодня, очень изменило ее. Отдельные проявления твердости характера, свойственные ей в прошлом, соединились воедино и, словно кусочки железа, сплавились в крепкий стальной стержень. На ее лице была написана такая непреклонная решимость, что он почувствовал себя чертовски бессильным.

– Хорошо, я отвезу тебя, – с трудом проговорил Билл.

Может быть, он убедит ее переменить свое намерение по пути.

Кэрол стояла с Биллом у восточного терминала аэропорта.

– Пора идти, – сказала она.

Ей было страшно и одиноко. Иона собирался ее сопровождать, но это все равно что оставаться одной. Тем не менее другого пути она не видела. Поехать на юг, где все не так заорганизованно, затеряться где-нибудь в маленьких городках – таков был ее план.

– Правильно ли ты поступаешь? – спросил Билл, глядя ей в лицо.

Она скрывала от него, что чувствовала в действительности. Он пытался отговорить ее от этого плана с той минуты, как они покинули Монро. Но у нее не было выбора. Она должна уехать.

– Думаю, что да. По прибытии в Атланту мы купим машину и уедем оттуда. Боюсь, нас будет легко выследить вплоть до Атланты. После этого, Иона обещает, нас вряд ли удастся найти.

Скрыться ото всех – именно этого она хотела сейчас. Она родит своего ребенка и вырастит его в мире и покое. И никто не сумеет помешать ей.

Она проследила за взглядом Билла, смотревшего туда, где у трапа стоял Иона, чтобы вместе с ней сесть в самолет. Когда Билл снова посмотрел на нее, выражение его лица было озабоченным, глаза полны тревоги.

– Я не доверяю ему, Кэрол, – сказал он тихо. – Он что-то скрывает. Не надо ехать с ним.

– Я вынуждена, Билл. – Она сама не очень-то доверяла Ионе, но была уверена, что он защитит ее и ребенка.

– А знает ли он, что делает?

– Думаю, что да. Надеюсь, что знает.

С досадой сжав кулаки, Билл воскликнул:

– Боже, как бы мне хотелось чем-то помочь тебе!

Они помолчали, а потом он спросил совсем тихо, с трудом подыскивая слова:

– Кэрол... что произошло в доме Хэнли?

Она старалась не подавать вида, что помнит об ужасах прошедшего дня. Она разберется с этим позднее.

– Ты знаешь, – сказала она. – Ты был там.

– Эмма была мертва, Кэрол, совершенно мертва. Я же сидел рядом и видел, что у нее остекленели глаза и остановилось дыхание до того, как ее укрыли шторой. И тем не менее она поднялась и убила двух человек.

– Значит, она не была мертва!

Она понимала, как бесстрастно прозвучали ее слова, но ответить иначе не могла. Только так она могла пережить все то, что произошло и что еще может произойти.

– Она была мертва,Кэрол. Но она встала, спасла тебя и твоего ребенка от твоей тетки. В теле Эммы была не Эмма. Там был кто-то еще – что-то еще.Так что же все это значит?

«Нечто хочет убить мое дитя, и нечто другое пытается защитить его».

Впервые она разрешила себе облечь эту мысль в слова, и безжалостная истина ужаснула ее. Но от этой истины ей никуда не деться, она вынуждена признать ее.

И выбрать, на чью сторону ей встать.

Идет чудовищная борьба, и она, очевидно, находится в ее эпицентре. Кэрол боялась думать о том, какая из сторон, участвующих в борьбе, скорее всего, является защитницей ее ребенка. Но какова бы ни была сущность ее союзника, Кэрол твердо знала, на чью сторону она встанет.

Она выбирает своего ребенка, раз и навсегда.

– Я не знаю, что все это значит, Билл, – сказал она. – Единственное, что мне известно, – мой ребенок был в опасности, а сейчас он спасен. Это все, что интересует меня.

– И меня тоже, – подхватил Билл. – Но я должен знать больше. – Он снова оглянулся на Иону. – Держу пари, что он знает больше, чем говорит.

– Может быть, и так. Может быть, он мне все расскажет. – Хотя она на была уверена, что хочет знать больше.

– Нас используют, – внезапно произнес Билл.

Кэрол притворилась, будто не знает, о чем он говорит.

– Я не понимаю, – сказала она.

– Джима, тебя, меня, Грейс, Эмму, этого монаха и даже Иону... Я не могу объяснить, но я чувствую: нас всех используют как пешек в какой-то игре. И игра эта еще не закончилась.

– Нет, – сказала она убежденно, – не закончилась.

Внезапно ее охватил один из необъяснимых приступов ненависти к Биллу. «Что, истощил запас своих убогих, рационалистических объяснений, ты, самонадеянный осел?» Она чуть не произнесла эти слова вслух.