Рожденный дважды - Страница 62

Его голос сорвался, и она увидела слезы, выступившие на его глазах, когда он снова заговорил.

– Кэрол, это чудесно!

Она покачала головой и сама расплакалась, не в силах больше сдерживаться.

– Не так уж чудесно, – сквозь слезы проговорила она. – Почему это не произошло год назад? Это ужасно! Ребенок Джима – и он никогда не увидит его. Он так мечтал о детях, а мы не были уверены, что у нас будет хотя бы один, а теперь он будет, но Джима нет, и ребенок родится без отца! Почему Бог устраивает такие мерзкие, злые шутки?

– Не знаю. Но может, это вовсе не так уж мерзко. То есть это по-своему означает, что Джим жив, ведь так?

Счастливый смысл этой догадки внезапно поразил Кэрол. Она медленно откинулась на подушку, с наслаждением ощущая, какая она мягкая и удобная.

Грейс, зябко поежившись, проговорила:

– Значит, вы считает, что мы сыграли на руку этому... этому Врагу, когда отправились в Монро. По-вашему, он воздействовал на нас? Не думаете ли вы, что мы поддались обману?

– Ни в коем случае! – вскричал Мартин. – Как можете вы такое говорить? С нами был Святой Дух. Он вел нас!

– Подожди, Мартин, – остановил его брат Роберт. – Послушаем ответ мистера Вейера. Объясните все, пожалуйста.

– Что ж, – сказал мистер Вейер. Казалось, он постарел на несколько лет с тех пор, как появился в квартире Грейс. – В мире существуют две противоборствующие силы. Мне кажется, что вы находитесь под воздействием той из них, которая сопротивляется Врагу. Я думаю, что тот, кто избран противостоять Врагу, вскоре появится, хотя мне и не совсем ясно, чем будет вызвано его появление.

– А мне ясно одно, – заявил Мартин, – ребенок не должен родиться!

– Кэрол – моя племянница, – вмешалась Грейс, чувствуя потребность встать на защиту Кэрол. – Подумайте, что произошло с Джимом! Я не допущу, чтобы она пострадала!

– Конечно, – поддержал ее брат Роберт, зло посмотрев на Мартина. – Молодая женщина ни в чем не виновата. Причинить ей вред – значит опуститься до уровня Духа зла, которому мы намерены противостоять.

– Тогда что же нам делать? – в отчаянии вскричал Мартин.

Грейс не нашлась, что ответить. Мистер Вейер молчал.

Брат Роберт обратился к Грейс:

– Признаем ли мы, что Антихрист вселился в вашу племянницу?

Грейс отвернулась. Все в ней восставало против этого утверждения, но оно объясняло так много! Прежде всего, ее собственную реакцию в ту ночь, месяц назад, когда Кэрол и Джим навестили ее. Кэрол, вероятно, уже тогда была беременна, и Грейс ощутила присутствие Духа зла в ней. И в тот же вечер, только позже, она бессознательно осквернила святой гимн богохульством.

Она молча кивнула. Кивнул также Мартин. Лишь мистер Вейер остался неподвижен.

Монах снова заговорил, голос его звучал мягко.

– Тогда все мы должны согласиться с тем, что не можем допустить рождения этого ребенка.

– Кэрол невиновна! – воскликнула Грейс. – Вы не должны причинить ей вред.

– Я не имею такого желания. Я даже запрещаю это делать. Значит, мы должны найти способ нанести удар по этому исчадию ада, не причиняя вреда женщине, вынашивающей его. Нам нужно найти способ вызвать выкидыш или убедить ее... – он возвел очи к небу, – никогда не думал, что буду говорить такое, сделать аборт.

Грейс бросило в холод, потом в жар. То было святое пламя обновленной веры, которое вспыхнуло, когда ее озарила ослепительным, словно алмаз, светом спасительная мысль, таившаяся до сих пор в глубине ее сознания, как искра под пеплом. Грейс показалось, что она воспарила в экстазе, дивясь славе Господней и неисповедимости путей Его.

– Славься! – закричала она.

– Что случилось? – спросил Мартин, Отпрянув от нее в испуге.

– Я знаю, кто станет тем Избранным, который нанесет смертельный удар Антихристу!

Грейс плавно, словно паря в воздухе, повернулась и скользнула в свою спальню.

Это была та счастливая возможность, о которой она молилась все прошедшие годы. Одним деянием она сумеет ответить за все грехи, совершенные ею в молодости. Смерть одного живого существа очистит ее душу от смертей множества других, пятном лежащих на ней.

Благоговея перед совершенством этой пропорции, Грейс выдвинула нижний ящик шкафа и пошарила там рукой. Она нащупала пыльный кожаный футляр, который положила туда много лет назад, и достала его. По ширине и высоте он был с коробку от сигар, но в два раза длиннее.

То были орудия ее спасения.

Не замечая пыли на футляре, Грейс прижала его к груди и задумалась, глядя в зеркало.

Она начала работать в середине тридцатых годов, когда ей еще не было и двадцати. Через несколько лет все попавшие в беду молодые девушки стали называть ее Несравненной Грейс, ибо она была квалифицированной медицинской сестрой, внимательной к своим клиенткам и искусной, знавшей, как избежать инфекций после окончания ее операции. Однако со временем она осознала всю греховность своего занятия и навсегда отказалось от него.

Теперь оставалось только гадать: не Господней ли волею уготована была ей роль Несравненной Грейс?

Сияющая, она вернулась в гостиную и объявила брату Роберту, Мартину и мистеру Вейеру:

– Я – Избранная.

– Избранная для чего? – спросил Мартин.

– Избранная остановить Антихриста.

Суббота, 16 марта

–Мне отвратительно подобное намерение! – воскликнул брат Роберт, взволнованно расхаживая по гостиной Мартина. За окнами уже опустилась ночь. Как всегда босой, он не замечал, что ноги его стынут на деревянном полу. – Об этом не может быть и речи. Я не могу дать своего согласия.

– Но, брат Роберт... – начал Мартин.

Монах оборвал его:

– Аборт – это грех! Господь не желает, чтобы мы грешили! Даже подумать о таком деянии уже богохульство!

Сама идея похитить бедную молодую женщину, насильственно лишить ее сознания с помощью наркоза и вторгнуться в ее интимные органы, чтобы вырвать того, кто покоится в ее чреве, независимо от его природы... Это было абсолютно чуждо всему, чему он посвятил свою жизнь, всему, что составляло его душевный мир. Он содрогался от отвращения при одной лишь мысли об участии в подобном насилии.

– Тогда почему я была призвана присоединиться к Избранным?

Брат Роберт перестал ходить и посмотрел на задавшую этот вопрос Грейс Невинс. Она тихо сидела на стуле в углу, сложа руки на коленях. С момента их первой встречи он почувствовал, как велики душевные терзания этой женщины, и вчера узнал, что гложет ее. Сейчас казалось, будто она обрела избавление от мук, в душе у нее царит мир, о чем говорили ее глаза.

– Я не знаю, – сказал ей брат Роберт. – Но не могу и представить себе, что вы присланы к нам, чтобы совершить грех... вовлечь всех нас в совершение греха аборта.

– Но ведь это наверняка исключительный случай, – убеждал его Мартин. – Аборт – это лишение человека жизни, что недопустимо. Но здесь речь идет не о человеческой жизни. Мы говорим об Антихристе, о самом Сатане. Уничтожена будет не человеческая жизнь, а угроза христианскому спасению всех людей на земле, чему Сатана вознамерился помешать. Уничтожить Сатану – не грех, это свершение воли Господней!

Его доводы звучали убедительно, но брат Роберт считал их слишком очевидными и поспешными. Он чувствовал: что-то здесь не так. В соблазне принять их был какой-то скрытый смысл, который он не мог распознать. И это приводило его в смятение. Не испытание ли это его веры? Еще одно испытание?

Вера. Нельзя не признать, что его вера в последние несколько лет обречена была на тяжкие испытания из-за того, что ему пришлось увидеть, прочитать и услышать во время скитаний. Нет, ему никогда не грозила опасность отступить от веры в Бога, она сопровождала его всю жизнь, но он не мог не чувствовать, что во время скитаний его вера не оставалась незапятнанной. Прежде она была чистой, как хрустально-прозрачная вода, наглухо закупоренная, чтобы в нее не попала зараза. Но тайны, которые ему нашептывали в самых гиблых, греховных местах на земле, бредовые откровения, которые он почерпнул в запрещенных текстах, заставляя себя читать самые мерзкие из них, замутняли этот источник, на время омрачали душу сомнениями. И все же он держался стойко, постом и молитвой восстанавливая чистоту своей веры. Однако сомнения оставались, как остается осадок в сосуде. Этот осадок взбаламутил и поднял со дна мистер Вейер.