Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Страница 4

Михаил наклонился к Степану и заговорщицки зашептал:

— Во как складно чешет. Точно или комсомольский хлыщ, или инструктор из обкома.

— Для начала обозначу главное — вы и в самом деле находитесь в октябре тысяча девятьсот семьдесят четвертого года. И мы уже имеем представление, что вы самые настоящие люди из будущего. Объявлю вам официально и безотлагательно — мы не имеем ни малейшего представления, почему и каким образом это явление происходит. Подождите, товарищ, с вопросами. Я отлично понимаю ваш животрепещущий интерес и противоречивые чувства, но порядок никто не отменял.

Итак, начнем сначала. Сыпетесь, да вот такой термин появился среди нас, вы в нашу эпоху где-то с марта месяца сего года. Представьте положение советских властей, когда в разных городах Союза начали появляться странные люди, которые утверждали, что они из будущего. Затем их количество резко возросло. Опять вопросы? Подождите, дорогие мои, до всего дойдет очередь. Вас, временных переселенцев в СССР уже достаточно много. Тысячи точно! Почему-то вы в основном появляетесь в крупных промышленных городах, что здорово облегчает жизнь советским властям. Представляете выискивать вас где-нибудь в тайге или пустыне? И еще одна важная особенность — все переселенцы возвращают себе самый бодрый возраст — примерно двадцать-двадцать пять лет. Это, честно говоря, здорово, вернуться обратно в собственную молодость.

Широкоплечий усач, сидевший спереди, не удержался и буркнул:

— Я еще в этом году даже не родился. Какая к черту молодость?

— Проживете её заново, молодой человек, — инструктор широко улыбнулся. Было заметно, что он не только умеет работать с людьми, но ему это дело нравилось. — Как вы уже поняли, правительство СССР оказалось перед некоей коллизией, как и в качестве кого вас принимать. В конце концов решили считать вас гражданами Советского Союза. Вы же все-таки родились в нем и выросли, не чужие нам люди. Для помощи вхождения в полноценную жизнь и были созданы Центры. В нашем, Ярославском ЦПВП, — Холмогорцев усмехнулся, умели же в Союзе давать всему сущему странные аббревиатуры, — вы все пройдете подробные опросы, тестирование, получите необходимую для адаптации информацию и помощь в дальнейшем вашем трудоустройстве.

— Не понял, мне что, опять работать! — внезапно вскипел сидевший в самом заду мрачноватый человек. — Я свою пенсию честно заслужил.

— Извините, товарищ, но в СССР работают все граждане. В вашем конкретном случае сможете получить работу по силам. Пребывание в самом Центре и обеспечение горячим питанием совершенно бесплатно. Так, товарищи, мы уже подъезжаем, прошу вас выходить организованно. Сначала все пройдут медицинскую комиссию и первоначальное интервью для дальнейшего распределения. Затем в столовой будет подан горячий обед.

Автобус между тем явно двигался по проспекту Авиаторов, а затем повернул направо и поехал мимо лесопосадок. Степан не так хорошо знал эту часть Заволжского района, здесь же вообще почти все было ему незнакомо. Поэтому он отчасти потерялся в пространстве. Затем среди деревьев стали заметны несколько белеющих кирпичом корпусов двухэтажных зданий, в поле зрения появилась спортивная площадка и дорожки для прогулок. Видимо, это был какой-то пансионат или дом отдыха.

Под наблюдением сопровождающего, собратья по временному несчастью покинули салон автобуса и прошли внутрь административного здания. Холмогорцев шепнул Сидорову, что начало, пожалуй, не самое плохое из возможных. Точно не лагерь с охраной и сторожевыми собаками, хотя у въезда на территорию стояла караульная будка. Честно говоря, Степану по дороге в голову уже приходили мысли о вездесущем КГБ, мрачном «совке», НКВДистком терроре и прочем либеральном бреде, густо тиражируемом в будущем. Хотя что еще можно ожидать от нашей не самой открытой миру системы? Она породила своей мрачной закрытостью не один миф, и не один скрыла в несметных архивах. Но будем надеяться на лучшее. Прозвучавшие ссылки на некий «опрос» и «тестирование» уже говорили сами за себя. Информацию с них будут трясти однозначно и неоднократно. Это и есть самая большая ценность гостей из двадцать первого века. Кто не хочет узнать, что станет с ним в будущем? Ну а уж после того, как в Кремле узнали, что СССР почил в бозе, стараться будут еще активней.

В вестибюле их разделили, Михаила отправили на второй этаж с другой группой приехавших. Степана, кстати, озадачил странный алгоритм классификации «попаданцев». Он еще в РОВД успел заметить, что паренек в очках, который назвался профессором физики, был отдельно от них усажен во дворе в черную «Волгу». Похоже, что местные власти уже начали использовать попаданцев в собственных целях. Хотя чего тут как раз странного? Такой подарок от Вселенной любой станет пользовать в полной мере. Хорошо, что хоть они попали в Союз не в конце тридцатых. Холмогорцев скептически относился к мифу о беспрерывных репрессиях, но отдавал отчет в том, что нравы в те предвоенные времена были достаточно жесткие. Иначе молодому советскому государству просто было не выжить! Эпоха проклятых и энтузиастов. Она еще не оценена историками до конца и в полной мере.

В коридоре каждому раздали по папке, в которой будет храниться его «Личное дело». Попросили заполнить незамысловатую анкету. Фамилию, имя, отчество, где и когда родился, место прошлого проживания, работы, дату «убытия». Затем молоденькая и весьма симпатичная медсестра попросила Холмогорцева пройти в кабинет. Самое сложное в процедуре осмотра оказалось не остаться без трусов. Они также стали на пару размеров больше, чем нужно, и то и дело спадали. Степан уже совсем позабыл, что когда-то был таким худощавым. Так, поддерживая трусы, он то садился на стул, то вставал для измерения роста. И все это под ехидным взглядом белобрысенькой сестрички. Блин, это такая мода в семидесятые предельно короткие халаты носить?! В глаза почему-то постоянно лезли стройные ножки весьма милой девушки. От Степана не ускользнул пытливый взгляд врача, отметивший его явный интерес к представительнице противоположного пола. Холмогорцев перевел дух — «Всего лишь один из тестов». Остальные процедуры также не вызвали особых вопросов. Забор крови из пальца, измерение давления, роста и основных параметров тела. Совсем как в военкомате. Проверка реакции, рефлексов, сопровождающаяся характерным постукиванием молоточком.

Несколько вопросов о самочувствии, затем ему предложили забрать одежду и пройти через отдельную дверь в соседнюю комнату. Не зря у Степана уже мелькали мысли о военных. Этот кабинет больше всего напоминал армейскую каптерку. Усатый мужчина, обликом и повадками смахивающий на опытного прапорщика, первым делом спросил «новобранца» о размере его одежды. Холмогорцев хотел, было озвучить привычные параметры из будущего, но затем задумался. Усач терпеливо ждал, видать, уже привык к подобному поведению попаданцев. Ну а вы сами вспомните свой размер в двадцатилетнем возрасте? Это только обувь обычно не меняется. Вскоре они совместно все-таки разобрались в насущных размерах и экипировали «попаданца» с ног до головы.

Вышел Степан из «каптерки» с увесистой спортивной сумкой в руках. Ну ладно хоть не с сидором, с этих станется. Армия, она, вообще, любитель всего незамысловатого. Форму солдатам в советских вооруженных силах по несколько десятков лет не меняли. В итоге Холмогорцев стал обладателем трех комплектов нательного белья синего цвета, обликом сильно смахивающего на стандартное армейское. К ним же прилагались три клетчатых рубашки их хлопка, одна из них с короткими рукавами. Свободного покроя синие брюки и куртка походили на строительные спецовки, только материал был получше, похожий на настоящий деним. Так и есть — еще в комнате-каптерке Холмогорцев заметил лейблу Avis «Мэйд ин Индия». Неплохо нас снабжают, по первому разряду. Что входит в эти времена в высший, Степан откровенно не знал. Все-таки периоды его детства и отрочества пришлись на восьмидесятые.

Здорово порадовал выданный «прапором» спортивный шерстяной костюм, примерно такой Степан носил в детстве. К нему шли обычные красные кеды. Ботинки черного цвета были сделаны из натуральной кожи, крепкие и вполне удобные, с толстой подошвой. Их, как белье и остальную одежду Степан одел еще до выхода в коридор. Темно-синий бушлат с теплой подкладкой и капюшоном мужчина держал в руках. Ко всему прочему еще прилагалась спортивная шапочка модели «петушок». Кстати, вроде как в этом времени она самый писк моды!