Рождение королевы (СИ) - Страница 2

Понимая это защитники Тиесдола бились не щадя ни врагов, ни себя. Битва кипела не останавливаясь два дня. За это время король Гориании успел привести к Тиесдолу свои корабли. Ещё через сутки битва затихла сама собой. Король Гориании, бывший уже в летах, застудился во время морского перехода вдоль побережья, а потом ещё и высадки своих войск. А король Ланарии был тяжело ранен. Да ещё и немного потоптан боевыми оленями собственного войска.

Будучи оба при смерти, короли вдруг начали ценить жизнь. И озаботились тем, что скажут о них потомки. Решение векового спора было найдено. На виду у всех, посреди поля поставили алтарь. К нему на носилках принесли обоих королей, в которых только неизвестными и неодобряемыми рыцарями орденов зельями поддерживалась жизнь. Но кого и когда интересовало мнение рыцарей со всеми их орденами, когда решалась судьба мира? На самом деле всего лишь архипелага, но спорить с двумя королями никто не стал.

Со стороны перевала к алтарю прибыл на своём олене единственный сын и наследник холодной Ланарии, из ворот Тиесдола шла дрожащая от холода и страха принцесса Исмерельд, единственный ребёнок своего отца. Две страны объединились в одну на равных условиях, с общими законами и троном. А вот облизывающимся в сторону истерзанных войной королевств соседям, пришлось этим и ограничиться. Керальт и Исмерельд не только стали источником вдохновения для менестрелей, история их жизни была почти сказочной, а о силе их любви помнили и после их смерти.

Исмерельд оказалась любопытна и увлечена морем. Корабли, что переломили ход сражения при Тиесдоле, принадлежали юной принцессе. Это было её развлечение. Под её же покровительством, мореходы объединённых королевств искали новые морские пути, что сокращали время доставки товаров и морской добычи.

А дальше… Керальт был далёк от военного дела. Нет, с какой стороны садятся на оленя он знал. Но душой стремился ближе к цифрам, чем заслужил недовольство отца, прозвище Гоблин и благодарность нескольких поколений жителей Лангории. Приняли юные король и королева почти успевшие взаимно уничтожить друг друга земли. А передали потомкам сильное и процветающее королевство, над которым трудились рука об руку двадцать лет.

Они и умерли в один день. Король тяжело заболел, а его жена никому не позволила ухаживать за мужем, не смотря на опасность.

Спустя века, между Лангорией и Сансорией чуть не вспыхнула война. Второй женой короля Сансории была аристократка с лангорнийскими корнями. Ей принадлежали три мелких острова лангорнийского архипелага. После её смерти, король Сансории посчитал их своими землями, король Лангории признавать этого не хотел, хоть и понимал, что право не на его стороне. Чтобы не допустить войны ещё и между собой, оба королевства и так воевали, спорный вопрос решили хорошо известным истории способом.

Вторая жена сансорийского короля умерла в родах, подарив ему дочь. В Лангории рос принц… Спорные земли объявили приданным юной принцессы Ренерель Сансорийской.

Королева откинула голову на стенку повозки. Даже такое небольшое усилие, как держать голову во время питья, для неё было сейчас непосильной задачей. Эмма суетилась, то поправляя тяжёлые шкуры, которыми только и спасалась королева от холода, то переставляя жаровни.

— Эмма, о себе не забудь. Тебе самой нужно тепло, а ты все жаровни передвинула ко мне. — Прохрипела королева. — Отдохни и поешь.

Королева сделала ещё один глоток и прикрыла глаза. Она не стала говорить, что никакой жаровней не прогнать лютого холода, что прятался в её сердце. Её величеству казалось, что она чувствует, как этот холод начал медленно расползаться по её венам, изгоняя из её тела жизнь.

Юная, но измождëнная дорогой и болезнью королева вспоминала… Уже не мучая себя вопросами, и придирками. А просто вернулась в дни далёкого детства. И даже служанка, осторожно протиравшая исхудавшее и пропитавшееся зловонным потом болезни тело водой с уксусом, не могла отвлечь её от образов тех дней.

Король Арфес Сансорийский находился у власти уже более пятнадцати лет, когда его супруга, королева София скончалась после почти года болезни.

Надо отдать должное королю, никто не мог упрекнуть его в неверности или невнимании к королеве. Даже когда она болела, король уступил ей королевскую опочивальню, а сам спал в переделанном под спальню закутке в смежной со своим кабинетом комнате.

Его величество отходил положенный двухлетний срок траура, ничем не оскорбив память своей супруги. Тем более, что королева подарила ему шестеро детей. И все они были мальчиками. Выжили к сожалению не все. Старшие близнецы, Сильвер и Гальяно.

А вот после окончания траура король женился второй раз. Супруга короля, хоть и считалась почти безземельной аристократкой, не считать же какие-то острова на севере чужой страны, осталась единственной наследницей нескольких серебряных рудников. И не смотря на то, что была почти ровесницей сыновьям короля, с согласием на брак с королём не тянула. А вскоре порадовала двор новостью о скором рождении ещё одного наследника.

Но короля ждало огромное разочарование. Родилась дочь. А новая королева умерла на третий день после родов от родовой горячки. Более король не женился.

Маленькая принцесса была окружена роскошью и слугами. Но король не скрывал, что рождение дочери его не слишком радует. А братья едва терпели. Когда принцесса начала говорить, и достигла возраста, когда уже можно было начать обучение, отец с радостью отправил её в сверкающую обитель.

В Сансории отношение к ведьмам-знахаркам было несколько мягче, чем у соседей. Они могли спокойно жить под защитой вот таких обителей, которые строили из каменных гранитных блоков. И на солнце они сверкали, что делало их видимыми издалека. Сюда обращались за помощью в лечении, сюда отправляли престарелых или малолетних родственников, под присмотр, делали щедрые пожертвования. В общем, обители не нуждались.

Девочка росла среди книг и наставниц, а также бывших королевских вельмож и старух-аристократок. Для которых её высочество была отдушиной и заменой собственных детей и внуков.

Когда её вызвали ко двору отца и сообщили, что она выходит замуж, принцесса не противилась. Хотя король и ожидал протестов и требований. В конце концов, помимо тех злополучных островов, матери Ренерель принадлежали и рудники, бесперебойно поставляющие серебро в казну.

Но принцесса уже нарисовала в своих мыслях повторение истории Керальта и Исмерельд, только со своим участием. Ведь она не просто выходила замуж за принца. Её жених был потомком героя любовных баллад и носил имя своего славного предка.

Невесту, а было ей на момент свадьбы четырнадцать лет, не удивило и не насторожило отсутствие жениха на встречи сансорийского корабля в порту, и позднее его высочество не изъявил желания познакомиться с невестой. Она просто с нетерпением ожидала дня свадьбы, боясь, что портреты приукрасили двадцатидвухлетнего принца.

В день свадьбы её высочество медленно шла к алтарю, стоявшему на специально построенном для этого за стенами столицы помосту. По традиции Лангории королевские свадьбы проводили в чистом поле, у всех на виду. Её путь был застелен белым шёлком, а платье было настолько густо вышито серебряной нитью, что ткань не гнулась и само платье было неимоверно тяжёлым. Не менее тяжёлая корона давила на голову. Оттого, боясь споткнуться или уронить с головы венец, её высочество шла очень медленно. А тринадцать ступенек помоста до жениха стали настоящим испытанием.

Его высочество, принц Керальт Лангорийский, стоял на помосте лицом к алтарю, и спиной к идущей по шёлку невесте. Весь свой путь её высочество смотрела на широкие плечи, обтянутые таким же затканным серебром, как и ткань её платья, камзолом, и гриву чёрных волос, падающих на эти плечи.

— Вы не посмотрите на меня? — тихо спросила встав рядом с женихом принцесса.

— Нет ни смысла, ни желания, — холодно бросил принц, продолжая смотреть перед собой.