Розанн. Смеющийся полицейский (сб.) - Страница 33

Ему пришлось ждать пятнадцать минут, прежде чем подошла официантка. Подруга брюнетки, сидящая напротив, время от времени с любопытством поглядывала на него.

Помешивая кофе, которое ему наконец принесли, Нордин посмотрел на сидящую рядом девушку. Стараясь говорить со стокгольмским произношением в надежде, что его примут за постоянного посетителя, он спросил:

— А куда это сегодня подевалась Белокурая Малин?

Брюнетка широко раскрыла рот. Потом улыбнулась и, наклонившись над столом, сказала подруге:

— Этот норландец интересуется Белокурой Малин. Эва, ты не знаешь, где она?

Подруга посмотрела на Нордина и крикнула кому-то за соседним столиком:

— Тут какой-то сыщик интересуется Белокурой Малин. Кто-нибудь знает, где она?

— Не-е-а, — прозвучало в унисон.

Прихлебывая кофе, Нордин с досадой размышлял, по каким признакам можно догадаться, что он полицейский. Трудно понять, что за город этот Стокгольм.

Когда он выходил, наверху его остановила официантка, которая подавала ему кофе.

— Я слыхала, что вы разыскиваете Белокурую Малин. Вы действительно полицейский?

После короткого колебания Нордин хмуро кивнул.

— Если вы собираетесь арестовать за что-то эту кривляку, никто не обрадуется сильнее меня. Мне кажется, я могу сказать вам, где она. Раз здесь ее нет, она наверняка сидит в кафе на Энгельбрехтплан.

Нордин поблагодарил и вышел на холод.

В кафе на Энгельбрехтплан, где, по-видимому, собирались только постоянные посетители, Белокурой Малин тоже не оказалось. Нордин, однако, решил не сдаваться и подошел к сидящей в одиночестве женщине, которая просматривала потрепанный еженедельник. Она не знала, кто такая Белокурая Малин, но посоветовала ему заглянуть в винный погребок на Кунгсгатан.

Нордин брел по ненавистным улицам Стокгольма и страстно желал оказаться дома, в Сундсвалле.

На этот раз ему повезло.

Отправив кивком гардеробщика, который подошел, чтобы взять у него плащ, Нордин остановился в дверях и окинул взглядом заведение. Он узнал ее почти сразу.

Рослая, однако не тучная. Отливающие серебром светлые волосы собраны в искусную высокую прическу.

У него не было сомнений, что это Белокурая Малин.

Она сидела на диванчике в углу, перед ней стоял бокал вина. Рядом с ней находилась довольно пожилая женщина с длинными, спадающими на плечи черными кудрями, которые вовсе не молодили ее. Наверное, тоже такая же бесплатная, подумал Нордин.

Он немного понаблюдал за обеими женщинами. Они не разговаривали друг с другом. Белокурая Малин разглядывала бокал, вертя его кончиками пальцев. Черноволосая осматривалась по сторонам, время от времени кокетливо отбрасывая длинные волосы. Нордин обратился к гардеробщику:

— Прошу прощения, вы не знаете, как зовут ту даму со светлыми волосами, которая сидит на диванчике?

Гардеробщик посмотрел в ту сторону.

— Дама, — иронично произнес он. — Как ее зовут я не знаю, но все называют ее Толстуха Малин или как-то в таком духе.

Нордин отдал ему плащ и шляпу.

Когда он подходил к столику, черноволосая с надеждой посмотрела на него.

— Прошу прощения за назойливость, — сказал Нордин, — но мне хотелось бы, если можно, поговорить с фрёкен Малин.

— А в чем дело? — спросила она.

— Речь идет об одном из ваших друзей, — ответил Нордин. — Вы не возражаете, если мы пересядем за другой столик, где сможем спокойно побеседовать, так, чтобы нам никто не мешал? — Увидев, что Малин посмотрела на подругу, он поспешно добавил: — Если, конечно, ваша подруга не имеет ничего против.

Черноволосая наполнила свой бокал и встала.

— Я вовсе не мешаю, — обидчиво сказала она и, поскольку Белокурая Малин никак не отреагировала на ее слова, добавила: — Я пересяду к Торе. До свидания. — Она взяла свой бокал и ушла в глубь заведения.

Нордин сел. Белокурая Малин выжидательно глядела на него.

— Ульф Нордин, первый ассистент криминальной полиции, — представился он. — Надеюсь, вы сможете помочь мне в одном деле.

— Ясно, — сказала Белокурая Малин. — И что же это за дело? Вы там что-то говорили о моем друге.

— Да. Мне нужна кое-какая информация о человеке, которого вы знали.

Белокурая Малин окинула его презрительным взглядом.

— Я не доносчица, — сказала она.

Нордин вынул из кармана пачку сигарет, предложил Малин и поднес ей огонь.

— Это не доносительство. Несколько недель назад вы приехали на белом «вольво-амазони» вместе с двумя мужчинами в гараж в Хегерстене. Гараж находится на Клуббакен и принадлежит одному швейцарцу по имени Хорст. За рулем сидел испанец. Припоминаете?

— Конечно, я прекрасно это помню, — ответила Белокурая Малин. — Ну и что? Ниссе и я поехали с тем Пако, чтобы показать ему дорогу в гараж. Он уже вернулся домой, в Испанию.

— Пако?

— Да.

Она осушила бокал и вылила туда остатки вина из графинчика.

— Вы позволите угостить вас? Может быть, еще вина?

Девушка изъявила согласие, и Нордин, подозвав официантку, заказал полграфина вина и кружку пива.

— А кто такой Ниссе? — спросил он.

— Ну, так это ведь тот, что был в автомобиле, вы же сами минуту назад сказали.

— Да, но какая фамилия у того Ниссе, чем он занимался?..

— Его фамилия Ёранссон. Нильс Эрик Ёранссон. А чем он занимается, я не знаю. Я уже пару недель не видела его.

— Почему? — спросил Нордин.

— Что «почему»?

— Почему вы уже несколько недель не видели его? Раньше ведь вы, вероятно, виделись довольно часто.

— Мы вовсе не из одной компании. Просто иногда ходили вместе. Наверняка он встречался с какой-то девушкой. Откуда мне знать. Во всяком случае, он уже давно не показывается.

— А вы знаете, где он живет?

— Ниссе? Нет, у него, очевидно, не было квартиры. Какое-то время он жил у меня, потом у одного приятеля в Сёдермальме, но, по-моему, он там больше не живет. А где он живет теперь, я и в самом деле не знаю. А даже если бы и знала, все равно не сказала бы полицейскому. Я ни на кого не доношу.

Нордин сделал глоток пива и дружелюбно посмотрел на могучую блондинку.

— Вам не нужно этого делать, фрекен… извините, я не знаю вашей фамилии, фрёкен Малин.

— Мое имя вовсе не Малин, а Магдалена. Магдалена Розен. А прозвали меня Белокурой Малин, потому что у меня светлые волосы. Она потрогала рукой прическу. — А что вам нужно от Ниссе? Что он сделал? Я не хочу отвечать на вопросы, а их наверняка будет много, до тех пор, пока не узнаю, в чем дело.

— Да, понимаю, — сказал Нордин. — Сейчас я объясню, каким образом вы можете нам помочь, фрёкен Розен. — Он снова сделал глоток пива и вытер губы. — Однако предварительно я хотел бы задать один вопрос. Как одевался Ниссе?

Она нахмурила брови и задумалась.

— В основном он ходил в костюме. Таком светлом, бежевом с обтянутыми тканью путницами. На нем была рубашка, ботинки, наверное, трусы, как на каждом мужчине.

— А плащ он не носил?

— Нет, настоящий плащ он не носил. Он ходил в таком тоненьком, нейлоновом. Ну, знаете?

Она вопросительно посмотрела на Нордина.

— Фрёкен Розен, он, вероятно, мертв.

— Мертв? Ниссе? Но… почему… почему, вы говорите «вероятно»? И откуда вам известно, что он мертв?

Ульф Нордин вынул носовой платок и вытер шею. В заведении было жарко и он чувствовал, как одежда прилипает к телу.

— Дело в том, что у нас в морге есть мужчина, которого мы не можем идентифицировать. Однако имеются основания полагать, что это Нильс Эрик Ёранссон.

— А с чего вы взяли, что он должен был умереть? — с подозрением глядя на Нордина, спросила Белокурая Малин.

— Он был одним из пассажиров того автобуса, о котором вы наверняка читали в газетах. Он получил огнестрельное ранение в голову и мгновенно умер. Поскольку вы единственный известный нам человек, который мог бы опознать Ёранссона, мы будем очень признательны вам, если вы не откажетесь прийти завтра в морг и посмотреть, он это или не он.