Роза и шип - Страница 13

Невидимый от дверей замка, Рубен колол дрова под дубом у дальней стороны поленницы, когда услышал шаги и гомон. Он надеялся, что хмурое небо удержит оруженосцев под крышей, где они будут учиться вести себя за столом, помогать одеваться своим лордам или слушать рыцарские байки. Судя по приближавшемуся смеху, он ошибся.

– Что у нас тут? – Эллисон и Три Бича обогнули поленницу. – Навозный Жук, как замечательно! Я тебя искал.

Эллисон встал перед Рубеном, а остальные взяли их в кольцо.

Сбежать он не мог. Оставалось только выдернуть из колоды топор, однако тяжелый колун – неповоротливое оружие, а оруженосцы были при мечах, на этот раз настоящих.

– Говорят, с завтрашнего дня ты вступишь в замковую стражу. Избиение солдата на королевской службе может иметь неприятные последствия, поэтому сегодня – мой последний шанс отплатить тебе за синяк.

Только сейчас Рубен заметил крошечное багровое пятнышко на щеке Эллисона.

– Жаль, что первый день службы ты проведешь в лазарете.

Эллисон ударил его в челюсть. Оглушенный Рубен пошатнулся и врезался в Хораса, который толкнул его на землю. Рубен съежился, затем опомнился, подпрыгнул, вырвал топор из колоды и сжал обеими руками. Хорас обхватил Рубена сзади и стиснул в медвежьем объятии. Рубен не умел обращаться с мечом, зато хорошо владел топором. Он с силой ткнул рукоятью назад, и та врезалась в широкое брюхо Хораса. Большая рука разжалась, и оруженосец рухнул на колени. Эллисон кинулся вперед, однако Рубен ожидал этого и укрылся за скрючившимся Хорасом. Эллисон налетел на оруженосца, и они оба упали.

Тут Уиллард и Диллс обнажили мечи. Эллисон поступил так же, когда поднялся на ноги.

Рубену наконец удалось встать спиной к поленнице. Теперь все четверо находились перед ним.

– Хватайте его за руки и за ноги. Хочу, чтобы он запомнил нас на всю жизнь, – приказал Эллисон. – Мы вырежем на нем наши инициалы.

– У меня короткое имя, поместится целиком, – заявил Диллс.

Оруженосцы приблизились, тыкая в Рубена мечами, ухмыляясь и насмешничая.

– Это закрытое мероприятие – или можно присоединиться? – произнес знакомый голос.

Посмотрев через плечо Эллисона, Рубен увидел взъерошенного мальчишку, который одолел его у моста. Помнится, принцесса называла мальчишку Мовином.

– Ты здесь лишний, Пикеринг, так что отправляйся ловить своих идиотских лягушек.

– Эй, Фанен! – крикнул мальчишка в сторону замка. – Тут вчерашний герой, тот, что рисковал собой ради Аристы. – Он посмотрел на Рубена. – В какие еще неприятности ты впутался?

– Тебя это не касается, мальчик, – рявкнул Диллс.

Рубен увидел, как при слове «мальчик» Мовин ухмыльнулся.

Мгновение спустя из-за поленницы появился его младший брат.

– Никто из замка нас не увидит, – сообщил Мовин.

Именно это, понял Рубен, осознали и оруженосцы, которые теперь подрастеряли веселье.

– У меня с Навозным Жуком счеты, – заявил Эллисон. – Вас это не касается.

– С Навозным Жуком? Тут ты ошибаешься. Его зовут Хилфред, и он наш друг, – заявил Мовин, удивив всех, и в первую очередь – Рубена. – Пару дней назад мы отлично пофехтовали. Хилфред был не в ударе, но он сражался с Пикерингом. – Мальчишка подмигнул Рубену. – Уверен, с вами он справится безо всяких проблем, хотя у него топор, а у вас четверых – мечи.

– Но все равно это не слишком справедливо, – заметил Фанен.

– Просто грубо, если хочешь знать мое мнение. – Мовин по-прежнему ухмылялся. – Хилфред, как ты посмел забрать всех этих оруженосцев себе? Мы с Фаненом требуем свою долю.

Мальчишки Пикеринг одновременно обнажили мечи с элегантной небрежностью. Диллс и Уиллард развернулись к ним.

– Кто-то упомянул инициалы? – спросил Мовин. И, глядя на Диллса, добавил: – Будет весело. Кстати, чтобы оживить твою дурную память: я – сын графа Леопольда Пикеринга из Галилина, одного из пяти лордов хартии, и никто не смеет называть меня мальчиком.

– Мовин? Фанен? – позвал кто-то со стороны замка.

– Мы здесь, Алрик, с другой стороны поленницы, – крикнул в ответ Мовин с нотками сожаления в голосе.

«Алрик? – подумал Рубен. – Быть того не может». Секунду спустя поленницу обогнул принц Меленгара собственной персоной. Он был одет в роскошную длинную тунику из белого сатина, щедро покрытую вышивкой и тяжелым золотым кантом, с широкими рукавами и тройными манжетами. Замшевый пояс, на котором не было даже кинжала, украшали металлические заклепки и пряжка, которая, по мнению Рубена, стоила больше, чем они с отцом смогут когда-либо заработать, даже если оба доживут до ста лет.

Оруженосцы опустились на одно колено. Мгновением позже Рубен последовал их примеру. Пикеринги даже не поклонились.

– Что происходит? – спросил принц.

Мовин хмуро посмотрел на него.

– Мы с Фаненом и Хилфредом хотели немного повеселиться… а ты все испортил. Вечно ты все портишь.

Принц в замешательстве окинул взглядом коленопреклоненных оруженосцев, потом заметил обнаженные мечи.

– Хилфред? – переспросил он и, повернувшись, встретился глазами с Рубеном. – А, герой Битвы на Входном мосту! – Принц снова посмотрел на оруженосцев и добавил: – Он рисковал жизнью, защищая мою сестру от банды разбойников. Только не говорите мне, что эти ничтожества хотели толпой напасть на нашего друга.

Рубен не верил своим ушам. «Значит, третьим всадником, преследовавшим принцессу, был принц?»

– Мы уже уходим, ваше высочество, – сказал Эллисон, пряча меч в ножны и поднимаясь. Он сделал шаг в сторону, но принц преградил ему путь.

– Ты не ответил на мой вопрос, Эллисон. – Алрик приблизился к нему почти вплотную.

– Нет, ваше высочество, мы никогда бы не подумали причинить вред вашему другу.

Алрик посмотрел на Рубена.

– Это правда? Знаешь, ведь я могу спустить на него собак. Я люблю собак. Мы с ними охотимся, но им запрещено убивать и поедать добычу. Мне всегда казалось, что это несправедливо. Думаю, они оценят такую возможность. Будет весело. Мы будем смотреть, как эти придурки несутся сломя голову, и делать ставки на то, как далеко они смогут убежать, прежде чем собаки их поймают.

– Спорим, Хорас и до ворот не доберется, – сказал Мовин. Затем все головы повернулись к Рубену.

Эллисон уставился на него застывшими, широко распахнутыми глазами.

– Я не заметил угроз со стороны оруженосца Эллисона, ваше высочество, – ответил Рубен.

– Ты уверен? – настаивал Алрик. Он смахнул с плеча Эллисона желтый листок. – Необязательно использовать собак. – Принц с улыбкой кивнул на Пикерингов. – Знаешь, они с удовольствием преподнесут им урок. В некотором смысле у них много общего с охотничьими собаками. Им тоже никогда не позволяют никого убить. С тех пор как им исполнилось десять, ни один дурак не бросил им вызов.

– Кроме меня, ваше высочество.

Пикеринги и принц рассмеялись, хотя Рубен не понял причины.

– Это точно.

– И потому ты наш друг, – объяснил Мовин.

– Ты не знал, кто мы, – кивнул Фанен. – И понятия не имел о мастерстве клинка Пикерингов.

– Это не имело бы значения, – возразил Рубен. Его кровь по-прежнему бурлила после схватки, и он не думал, что говорит. – Если бы я решил, что вы хотите причинить принцессе вред, то все равно сразился бы с вами.

Последовало молчание, и Рубен увидел, как улыбнулся Алрик; затем принц посмотрел на Мовина, и они снова рассмеялись.

– Скажи мне, Хилфред, как у тебя с ловлей лягушек?

– Видел, как обмочился Эллисон-Джеллисон, когда я предложил отдать его собакам на растерзание? – спросил принц, когда они рысью ехали по дороге.

– Ха! Еще бы, – откликнулся Мовин. – Я думал, он грохнется в обморок, как девчонка.

– Ты правда можешь это сделать? – поинтересовался Фанен.

Разница братьев в возрасте составляла всего год, но они ничуть не походили друг на друга. Фанен был аккуратно причесан и молчалив, а когда открывал рот, говорил мягким голосом, который терялся в стуке копыт и шуме ветра.