Роза для Мороза (СИ) - Страница 31

— Любуешься? — с улыбкой спросил Макс, не поворачиваясь.

— Классная задница! — Роза все же подошла ближе и шлепнула Максима по попе, отчего он резко выпрямился и посмотрел на нее так, будто она сделала что-то неприличное а потом… покраснел! Короче, был в шоке.

— Я и забыл, что ты язва! — он улыбнулся открыто и искренне, протянул руку и убрал за ухо прядь волос, а затем резко притянул девушку к себе и поцеловал. Глубоко и жадно. Роза только ахнула, напряглась немного. Ей казалось, точнее она очень боялась, что утром все будет иначе, их связь будет выглядеть иначе или Макс станет смотреть на нее как-то не так. Но все опасения были напрасны — с приходом нового дня ничего не изменилось — он все так же с нежностью смотрит на нее, целует все так же неистово, гладит… Роза слегка прикусилу его губу и отстранилась, а потом сказала каким-то чужим голосом:

— Давай притормозим? Я проголодалась…

— Да, — Макс словно впервые услышал о существовании голода, — завтрак. Сначала завтрак.

— Сначала? — Роза игриво намотала прядь волос на палец, чуть отошла назад, словно давая ему насладиться своей наготой. Откуда в ней это? С Витей она никогда не была такой…открытой. А с Максом постоянно хочется экспериментировать, доводить его до грани и чувствовать, как рушатся стены, которыми Максим отгородил себя от жизни. — Мистер робот, я напишу благодарственное письмо вашим производителям! Вы абсолютно вымотали меня за эту ночь.

— Не буди во мне зверя, Роза, — Макс угрожающе наступал, а в глазах плясали безумные искры. — Иначе завтракать мы в ближайшее время точно не станем!

Он сделал резкий выпад вперед, схватил хохочущую Розу в охапку и завалился вместе с ней на кресло. Придвинул столик поближе, и лишь тогда Роза увидела, что в одной чашке дымится горка пельменей, на другой тарелке стопкой сложены небольшие блинчики, еще одна тарелка с запеканкой и четыре розетки с разными топингами. А еще две огромные кружки какао с зефирками! Роза едва не заревела от переполняющих ее эмоций. Макс позаботился о ней, и эта забота трогала до глубины души. Только бы удалось съесть хоть что-нибудь! После таблеток, которые ей прописал врач, тошнота больше не беспокоила так сильно, нет, она никуда не делась, а стала легкой, терпимой.

— Я не знал, чего тебе захочется, поэтому принес всего понемножку, — сказал Макс.

Он был растерян, словно сам стеснялся своего жеста. Боже, да Мистер Робот умеет волноваться! с каждой минутой, проведенной вместе, он все больше раскрывался перед ней, и Роза это ценила.

— Спасибо, — она легко поцеловала его в губы, — Я хочу попробовать блинчики!

Тогда Максим взял один блин, свернул его, обмакнул в сгущенку и поднес к губам Розы. Девушка приоткрыла рот, откусила и блаженно зажмурилась.

— М-м-м! — простонала она, — Это прекрасно.

Максим застыл, а Роза сама взяла его руку, поднесла к губам и откусила еще и еще. Тошнота словно отступила, давая им с максимом насладиться этим временем, и пока Роза чувствовала себя прекрасно, решила о ней совсем не думать.

— Д-да, — прокряхтел Макс, неотрывно глядя на ее губы. — У тебя, тут…

— Что? — Роза хотела промакнуть рот салфеткой, но максим отвел ее руку в сторону и слизал каплю сгущенки языком.

— Это невозможно, — простонал он практически губы в губы, — мы так никогда не позавтракаем! Я чувствую себя подростком, у которого никогда не было секса!

И так наивно и искренне звучали его слова, что Роза не могла не улыбнуться.

— Сбоят настройки, Мистер Робот?

Улыбка у макса вышла кривоватая, затем он свел глаза в кучу и сказал, совсем как робот из детских мультиков:

— Прием! Прием! Мистер Робот сменил заводские настройки!

Он все говорил и говорил, а Роза хохотала, так открыто и легко, чувствовала себя невесомым облачком. Словно тут, рядом с Максом, у нее выросли настоящие крылья, словно в живот накачали гелия, и Роза вот-вот взлетит. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного и от этого делалось чуточку страшно.

Завтрак растянулся еще на полчаса, потому что вели они себя, как малые дети. Потом они валялись в огромной мягкой кровати, смотрели новогодние комедии. Отдыхали, в общем. Но Роза чувствовала, знала, что стоит им выйти за порог, как сказка эта закончится, поэтому она, как могла старалась оттянуть этот момент. И даже когда обнаружила у порога чемодан со своими вещами — не стала спрашивать, откуда те взялись. если Максим вступил в сговор с ее сестрами, чтобы устроить им настоящие каникулы, то кто она такая, чтобы запрещать ему заботиться о себе?

Они провалялись почти до самого обеда, а потом, после того, как Макс снова накормил Розу, провел по дому небольшую экскурсию. И снова на девушку навалилась тоска, стоило ей оказаться в пустой комнате, бывшей когда-то оранжереей.

— Если она, — Роза рукой обвела пустующее пространство, — снова оживет, я поверю в чудо..

Максим хмыкнул, прижался к ее спине теснее, легко поцеловал в макушку и проговорил тихо:

— Это в наших руках, знаешь? Ты веришь в новогоднее волшебство?

— С тобой рядом я верю во что угодно, — ответила Роза, и почувствовала в груди странное жжение. Такое бывало, когда ей непременно нужно было что-то сделать. И вот сейчас! — У тебя есть бумага и карандаш? Я тут кое-что набросать хочу, если ты позволишь.

Она развернулась в его руках и посмотрела в глаза. Максим почесал макушку, задумавшись, нахмурился, а потом улыбнулся широко-широко, просиял и ответил: — стой тут и никуда не уходи!

И пошел куда-то вглубь дома, а Роза стояла, как было сказано, и думала о том, что вот такой Максим, улыбчивый и радостный, делает ее счастье реальным.

Он вернулся через несколько минут. В руках у него было нечто похожее на мольберт, бумага и пенал, вероятно, с карандашами.

— Вот…

— Вау, — только и смогла ответить Роза, рассматривая все это богатство. — Спасибо!

— Я могу тебя оставить ненадолго, если нужно, — предложил Макс.

— Иди, я же вижу, как заводские настройки возвращаются снова, и тебе непременно надо поработать!

— Язва! — ответил Макс, легко шлепнул ее по попе и вышел. — А ты родителям позвони, и сестрам, чтобы не волновались. Все же завтра новый год…

Роза так и сделала. Сначала позвонила сестрам, разговор их был не очень долгим. Она заверила, что Максим с ней хорошо обращается, они поболтали пару минут о всякой ерунде, а потом Роза все же спросила:

— Девчули, вам мама не говорила ничего?

Девочки на экране странно переглянулись, а потом все же сказали в один голос:

— Нет!

— Ну…ладно, — Роза немного растерялась, — а то я звонить ей хотела.

— Звони, — сказала Мелисса. — Только не говори, где ты и что произошло, скажи, что камера барахлит, видео не работает.

— Так и сделаю! — радостно воскликнула Роза и отключилась, поблагодарив сестер за идею.

А потом был напряженный разговор с мамой, которая все время пыталась переключить на видеосвязь, и Розе даже пришлось заклеить экран бумажкой, чтобы доказать матери, что камера якобы не работает. Роза понимала, что играет с огнем, что, скорее всего, скоро вся правда выплывет наружу и ей придется объясниться, но так не хотелось делать этого сейчас — в их с Максом личной зимней сказке!

Роза переоделась в огромную пушистую пижаму-комбинезон, надела теплые носочки, и спустилась вниз, где Максим разжигал камин.

— Что это? — Роза обошла вокруг огромной коробки, но заглянуть внутрь не решилась. Мало ли что?

— Это наши с Димкой любимые настольные игры, — сказал Максим, повернувшись к Розе.

Огонь горел, уютно потрескивая, завораживая своим дивным танцем. Он облизывал небольшие поленья, переливался всеми оттенками красного, оранжевого.

— И правда говорят: можно вечно смотреть на то, как горит огонь, — прошептала Роза.

— И на тебя, — сказал Максим.

Роза улыбнулась ему. После этих слов все вокруг перестало существовать. Будто нет больше гостиной, пол которой был завален ее акварельными набросками. Нет ни огромных панорамных окон, за которыми играла метель. Есть только треск огня и эти глаза напротив, в зелени которых можно утонуть. Еще никогда Розе не хотелось отгородиться от всего мира и быть только с одним человеком. Никогда прежде. Теперь же она готова была закрыться тут навеки вечные. И хорошо, что заел замок, и черт с ним, что это подстава, ведь вещи ее как-то сюда принесли… Она готова была провести тут всю жизнь, если не больше, и о возвращении домой думать не хотелось. Стоило только допустить мысль, что они покинут этот уютный дом, как тут же в голове всплывали тысячи вопросов: