Роуз и магия холода - Страница 5

Роуз не представляла, что ей делать. Книга предлагала увидеть саму себя с необходимыми изменениями. Но как? Фредди передал ей зеркало, наблюдая за ней, как ястреб – с до сих пор голубоватыми глазами.

Роуз посмотрела на свое отражение. Девочка-в-зеркале выглядела бледной и озабоченной. «Увидеть себя с необходимыми изменениями» – не очень-то понятная инструкция. Звучит как-то слишком просто для человека, который умеет создавать движущиеся картинки на блестящих поверхностях.

– Попробуй изменить себе цвет волос, – посоветовал мистер Фаунтин, и Роуз скорчила рожу своим темным коротким прядям в зеркале. В приюте сиротам очень коротко стригли волосы, чтобы не было вшей или, по крайней мере, чтобы от них было легче избавляться. Роуз решила, что никогда больше не будет стричься, но пройдет немало времени, прежде чем у нее отрастут такие же роскошные длинные волосы, как у Изабеллы. Роуз улыбнулась, вообразив в зеркале новую себя, с мягкими, как розовые лепестки, щеками и волнами густых золотых волос, струящимися по спине. Таким волосам нужна служанка, чтобы расчесывать их каждый вечер…

Роуз повторяла про себя эти «волшебные» слова, и они ритмично отдавались в ее голове.

– Роуз, остановись! – В Гусовом мяуканье послышалась нотка паники, и девочка неохотно отвела глаза от красивого филигранного зеркала. Она ахнула, от удивления ее рука метнулась ко рту и осталась там, чтобы скрыть улыбку.

Гус превратился в блондина. Его шерсть стала значительно длиннее и отливала мягким золотом, как у Фредди, чьи волосы отросли до пояса. Волосы мистера Фаунтина не выросли, но тоже изменили цвет. Посветлели и его роскошные усы: теперь они свисали ему на плечи двумя карамельного цвета колечками.

Роуз с надеждой заглянула в зеркало, ожидая увидеть изменения в собственной внешности. Но ее волосы так и остались темными и не удлинились ни на сантиметр.

– Ты что наделала? – возмутился Фредди. – Убери это! Сейчас же!

Роуз забеспокоилась.

– Э-э. А как? – спросила она у мистера Фаунтина. – Я сама не понимаю, что сделала, так как мне теперь это исправить?

Мистер Фаунтин держал себя за ус и странно смотрел на него: не то страдальчески, не то задумчиво. Неужели решил так и оставить? Наконец он вздохнул и с сожалением щелкнул пальцами. Его усы вернулись к прежнему, безупречно напомаженному виду, Гус снова стал белоснежным, а Фредди оказался очень коротко стриженным. Роуз заподозрила, что волшебник воспользовался возможностью привести его волосы в порядок.

– Пожалуй, нам придется еще потренироваться, – неторопливо произнес мистер Фаунтин.

После урока Роуз скатилась вниз по лестнице на кухню, с головой наполовину забитой туманом из восторга и путаных мыслей. Конечно, чары личины сработали не так, как нужно, но она сделала что-то! И это покалывающее, поблескивающее ощущение магии вокруг было чудесным. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, что стоило ей войти, как на кухне воцарилось молчание. Роуз опустилась на стул и с надеждой посмотрела на чайник, стоявший на большом деревянном столе. Она устала, и от одного вида снега, кружившегося за окном, ей становилось холодно. Фредди был прав. Снег не таял. Она так глубоко задумалась, что, когда никто не пододвинул к ней чашку с чаем, она не встала и не вышла, хотя именно этого от нее и ожидали.

Роуз подняла глаза, собираясь вежливо попросить, но увидела выражения, застывшие на лицах других людей за столом, и ее жажда немедленно улетучилась. Чуть не забыла. Теперь все знали о ее магии. Они знали уже неделю, но, судя по всему, еще не привыкли к этой мысли.

Поначалу, когда она только пришла в дом Фаунтинов из приюта, Роуз было трудно понять других слуг. Во-первых, она не могла взять в толк, как все обитатели кухни умудряются полностью игнорировать волшебные свойства дома. При ней лестницы двигались, чучела животных разговаривали, а мебель мерцала памятью о магии. Везде, кроме кухни, куда миссис Джонс отказывалась пускать эту волшебную гадость, портившую вкус блюд.

Миссис Джонс была одной из самых приятных обитательниц в доме. Добрая кухарка прекрасно готовила и давала Роуз огромные порции, чтобы подкормить ее. Прожив всю жизнь в приюте, где еды всегда хватало только чтобы не упасть в обморок, но никогда не кормили досыта и любое блюдо на две трети состояло из капусты, Роуз обожала завтраки, обеды и ужины в доме Фаунтинов. Платья, которые она сшила себе, когда устроилась в этот дом, уже становились тесноваты. Просто прекрасно.

Но миссис Джонс странно относилась к волшебству. Она мирилась с ним, пока оно оставалось на своем месте – желательно подальше от нее. Она ничего не имела против волшебных предметов, если они были большими, дорогими и сложными. Но вот легкая, повседневная магия – разжечь огонь в камине одним взглядом – это казалось ей жутким.

В конце концов Роуз поняла, что миссис Джонс доверяла лишь такой магии, которая покупалась и продавалась. Несколько недель назад она даже дала Роуз защитный амулет. В нем явно не было ни капли волшебства, но кухарка хотела как лучше, и она специально купила его. Теперь, когда миссис Джонс знала, что Роуз сама может постоять за себя, она испугалась и оттого злилась.

События прошедшей недели, ее положение изгоя среди прислуги – все это вдруг болезненно остро вспомнилось Роуз, когда она увидела, как Сара и миссис Джонс настороженно наблюдают за ней. Словно она могла взять и ударить их.

– Я только хотела чашку чая, – тихо сказала Роуз, глядя на них в ответ.

Миссис Джонс как будто расстроилась, а Сара крепко сжала свою чашку, точно ее толстая фарфоровая ручка была ее единственным спасением. Ручка отломилась, и Сара в страхе вскрикнула и вскочила на ноги.

– Ты заколдовала меня! – выдохнула она.

– Ничего подобного! – резко ответила Роуз. – Ты ее так сильно сжала, что она могла бы вообще на кусочки разлететься! Хорошая была чашка, даже без трещин, – добавила она, с отвращением глядя на осколки.

На секунду ей показалось, что миссис Джонс на ее стороне, но кухарка покачала головой.

– Сара, подмети осколки и перестань охать. Ты… займись своим делом.

«Она даже по имени меня назвать не может», – с грустью подумала Роуз.

– Это она сделала?

Роуз рывком поднялась и обернулась: позади нее стояла Сьюзен с подносом, на котором лежали корочки поджаренного хлеба и было разлито молоко. Дневной чай Изабеллы. Если бы не урок, Роуз пришлось бы относить ей чай. Несмотря на все протесты Сьюзен, ей все-таки пришлось взять на себя некоторые обязанности Роуз.

– Нет! – рявкнула она и злобно уставилась на Сьюзен.

– Уродка, – прошипела та. – Маленькая ведьма. Что та колдунья делала с теми детишками в подвале? Ела их? Ничего удивительного. Все ведьмы так делают. И ты тоже скоро этого захочешь. Кто-то должен избавиться от тебя, пока ты не пошла по ее стопам. Одна моя подруга, которая служит у лорда, она сказала, что мне нужно искать новое место, а не жить с убийцами. Вас всех нужно запереть куда подальше.

К несчастью, обвинения Сьюзен были недалеки от истины. Мистер Фаунтин был прав. По городу распространялись слухи, и люди злились. «И от этого снега будет только хуже, – вдруг подумалось Роуз. – Даже мне показалось, что он неестественный, выпал так рано. Когда беспризорники в переулках начнут умирать от холода, станут искать виноватых… А вдруг он и правда магический? – неожиданно пришло ей в голову. – Но зачем кому-то тратить магию на снег?»

Сьюзен почувствовала, что Роуз задумалась о своем, и сделала угрожающий шаг вперед.

Роуз подняла глаза и сердито уставилась на старшую горничную. Ее пальцы защекотало. Почему бы не сделать что-нибудь со Сьюзен? Она могла бы. Все равно ее все ненавидят, какая теперь разница? Сьюзен это заслужила. В черных глазах старшей горничной зашевелилось подозрение, и она медленно поставила поднос на стол.