Россия, которой не было. Гвардейское столетие - Страница 1

Читателя убедительно просят не усмотреть в этой книге простое, механическое переиздание «России, которой не было».

Это, говоря казенным языком, «издание дополненное и расширенное». За девять лет, прошедших со дня выхода первого варианта, в распоряжении автора оказалось немало новых материалов, источников, опубликованных документов. От некоторых своих взглядов пришлось отказаться, но вот другие теории и версии лишь обогатились фактами.

Будь я ученым, поступил бы так, как принято среди этого сословия: написал бы еще дюжины две статей с ритуальными заглавиями: «К вопросу о…», «Еще раз к вопросу о…», «И снова к вопросу о…». Однако я не более чем исследователь, популяризатор, въедливый критикан, чего уж там. И вся новая информация, которой в последние годы изрядно прибавилось, попросту вплетена в уже существующие тексты. Что-то дополнено, что-то исправлено, что-то оставлено в неприкосновенности – потому что о иных событиях прошлого не то что я, а вся Академия наук не в состоянии раздобыть новых документов и свидетельств (как это обстоит, например, со смутным временем Российского государства).

А, в общем, оказалось, что эти многолетние изыскания послужили лишь прологом к совершенно новой книге, которая в скором времени будет. И называться она, вероятнее всего, станет «Планета Земля, которой не было». Именно так. Глава «Естествознание в мире духов» из «России, которой не было-3», выяснилось – всего лишь пролог к этой ненаписанной пока книге.

В конце концов, любительские расследования имеют право на существование – учитывая, с каким почетом сейчас ученые мужи относятся к купцу Шлиману, богослову Дарвину и военному врачу Гексли…

Этот период в истории России – 1725–1825 гг. – с полным на то правом заслуживает наименования Гвардейское Столетие. Потому что как раз от гвардии в те годы зависело многое, очень многое – в том числе, остаться очередному самодержцу на троне или пасть, быть ему живым или… Государи и государыни, разумеется, правили, восседая на тронах, прикладывая к указам большие печати, объявляя войны и заключая мир, осыпая золотом любимчиков и люто расправляясь с врагами. Но совсем рядом – штык достать может! – все эти сто лет помещалась другая сила, не имевшая никаких писаных прав и полномочий вмешиваться в государственные дела и судьбы государей; сплошь и рядом эта немаленькая сила по имени Господа Гвардия решала судьбу трона, свято веря, что имеет на это полное право. Неписаное. Право это висело на офицерском поясе и называлось «шпага». Впрочем, в ход чаще всего шли не шпаги, а совершенно мирные, на первый взгляд, предметы вроде тяжелых золотых табакерок и шарфов…

Этот период можно датировать предельно точно: с 28 января 1725 г., когда умер Петр I, до 14 декабря 1825 г., когда картечь Николая I положила конец Гвардейскому Столетию – блистающему и кровавому, веселому и жуткому, романтичному и насквозь обыденному.

Русскую гвардию этого столетия не раз и не два сравнивали с янычарами. Первым это слово употребил Петр III, с тех пор и повелось…

А кто такие янычары? Думается мне, небольшой экскурс в историю будет нелишним…

В середине XIV века никакой Османской империи еще не было, равно как и султанов. Поэтому глубоко ошибочны утверждения вроде «турецкий султан разбил сербов на Косовом поле». Разбить-то сербов на упомянутом поле Мурад разбил, но султаном он не был, время султанов еще не пришло…

В середине XIV века на территории нынешней Турции, кое-как меж собой уживаясь, помещалось около двадцати княжеств, звавшихся бейлик – больших и маленьких, сильных и слабых. Один из них по имени Османский (от его владетеля Османа, сына Эртогрула) и стал тем центром, вокруг которого постепенно возникала Османская империя. Франция формировалась вокруг Парижа, Россия – вокруг Москвы, Османская империя выросла из Османского бейлика со столицей в крепости Бруса (Константинополь еще оставался в руках византийцев, а Анкара была небольшим городком на пути торговых караванов).

У Османа был сын Орхан – именно он и начал завоевания на Балканах. Причем по весьма примечательной причине: расширять свой бейлик на восток, за счет единоверных соседей, у него не хватало сил, соседи, вульгарно выражаясь, смотрелись гораздо круче. А на Балканах, как частенько у славян водится, междуусобицы и раздробленности оказалось не в пример больше…

Именно Осман-бей и положил начало просуществовавшему чуть менее пятисот лет янычарскому корпусу. По его инициативе вместо старой пехоты «яя» был создан отряд в тысячу человек, так и названный без особых затей: «новое войско». По-турецки – «ени чери». В русском языке это со временем превратилось в «янычары»…

Первая янычарская тысяча состояла из пленных, главным образом, христиан, и специально купленных для этой цели невольников помоложе, посильнее и посноровистее.

Удивляться этому не стоит. Для невольников, думается, было гораздо предпочтительнее махать саблей в рядах Орхановой армии, чем до скончания века гнуть спину с мотыгой на поле какого-нибудь мелкопоместного урода. С одной стороны, солдат постоянно ходит под смертью, с другой же – войско в те времена без всяких оглядок на гуманизм и писаные конвенции (не существовало пока что никаких конвенций) грабило захваченные города, сколько душе угодно. Извечная коллизия: на одной чаше весов – проблематичная смерть, на другой – гораздо более реальные золото, вино и бабы. Ход мыслей тех, кто с охотой в эти игры играл, предугадать нетрудно – всякий надеется, что убьют его, а не соседа…

Пленные тоже без особого сопротивления становились в ряды своих пленителей. Таковы уж были установления эпохи. Никто и слыхом не слыхивал об идее «национального государства», которую только через триста лет внятно сформулирует кардинал Ришелье и начнет претворять в жизнь. На дворе стоял самый обычный феодализм, и совершенно житейским делом считалось перейти от одного владетеля к другому – причем религиозные различия никакой роли сплошь и рядом не играли. Религиозное противостояние и вызванные этим войны тоже были придумкой далекого будущего…

Время шло. Сын Орхана Мурад, сын Мурада Баязид потихоньку-полегоньку присоединяли к своим владениям другие бейлики – где дипломатией, где военной силой, где покупкой земель, где династическим браком. Вот их потомки уже звались султанами. Султаны расширяли государство, выхватывая куски везде, где только могли оторвать – взят Константинополь и наречен Стамбулом, захвачены колонии венецианцев и генуэзцев в Крыму, продолжаются завоевания на Балканах…

И повсюду в первых рядах – янычары. Их уже не тысяча – гораздо больше. Мурад вводит систему под названием «девширме». В христианских провинциях Османского султаната, главным образом, на Балканах, раз в три года (или в семь, по-разному) принудительно набирали мальчиков и юношей, которых обращали в ислам…

«Ага! – воскликнет иной нетерпеливый читатель, краем уха что-то такое слышавший. – И, конечно, тут же пинками загоняли в казарму, навешивали мушкет на спину и гоняли до седьмого пота!»

Не спешите. Тогдашние турки были гораздо умнее и практичнее.

Всех набранных зачисляли в специальный корпус, который так и назывался: «аджеми-огланы», то есть «чужеземные мальчики». И вот там-то специальные чиновники, отнюдь не заинтересованные халтурить и судить поверхностно, к ним долго и тщательно присматривались. Говоря современными терминами, определяли профессиональную ориентацию – в зависимости от задатков и способностей. Что греха таить, иные «волонтеры» попадали в гребцы на судах, в садовники или простые крестьяне. Но хватало и таких, что оказывались в специальной школе при султанском дворце, и эти «ич-огланы», как их называли, получали лучшее образование, какое только могли дать в то время. И уходили на государственную службу. Иные делали прямо-таки феерические карьеры. История Турции пестрит именами таких вот «ич-огланов» – дипломатов, министров, высоких чиновников, финансистов…