Россия и Украина. Когда заговорят пушки - Страница 23

29 мая 1596 г. Сигизмунд III издал манифест для своих православных подданных о совершившемся соединении церквей, причем всю ответственность в этом деле брал на себя: «Господствуя счастливо в государствах наших и размышляя о их благоустройстве, мы, между прочим, возымели желание, чтобы подданные наши греческой веры приведены были в первоначальное и древнее единство со вселенскою римскою церковию под послушание одному духовному пастырю. Епископы (униаты, ездившие к папе. – А.Ш.) не привезли из Рима ничего нового и спасению вашему противного, никаких перемен в ваших древних церковных обрядах: все догматы и обряды вашей православной церкви сохранены неприкосновенно, согласно с постановлениями святых апостольских соборов и с древним учением святых отцов греческих, которых имена вы славите и праздники празднуете».

Повсеместно начались гонения на русских, сохранивших верность православию. Православных священников изгоняли, а церкви передавали униатам.

Православные шляхтичи во главе с князем К.К. Острожским и протестанты во главе с виленским воеводой Криштофом Радзивиллом решили бороться с унией старым легальным способом – через сеймы. Но католическое большинство при сильной поддержке короля на сеймах 1596 г. и 1597 г. сорвало все попытки диссидентов отменить унию. В итоге к уже существующей межконфессиональной розни добавился и конфликт между униатами и православными. Да и вообще Сигизмунд был человеком из другого мира, чуждый не только своим русским подданным, но и польским панам. Он носил бородку клином, как его современник, жестокий и подозрительный испанский король Филипп, с которого Сигизмунд во многом брал пример. Вместо простого кафтана и высоких сапог, какие носил Баторий и другие польские короли, Сигизмунд одевался в утонченные западные одежды, в чулки и туфли.

Избрание на престол Сигизмунда III стало первым шагом к гибели Речи Посполитой. Религиозные репрессии вызывали непрерывные восстания православных внутри страны, а территориальные претензии ко всем без исключения соседям – длительные войны.

Обратим внимание на герб Речи Посполитой в царствование Сигизмунда III. По краям он обрамлен гербами земель, входивших в состав Речи Посполитой. Среди них Великая Польша, Малая Польша, Литва. Но это понятно. Но затем идут Швеция, Россия, причем не кусками, а целиком, Померания, Пруссия, Молдавия, Валахия и т. д.

Я пропустил события Смутного времени 1604–1618 гг., и всех интересующихся я отсылаю к моим книгам «Исторические портреты» (Москва: Астрель; ACT; Ермак, 2003) и «Дмитрий Пожарский против Михаила Романова (Загадка 4 ноября)» (Москва: Вече, 2005).

Упоминая о Великой смуте XVII века, стоит отметить лишь два аспекта. Во-первых, с момента появления Григория Отрепьева в пределах Речи Посполитой и до сентября 1609 г. король Сигизмунд III хранил нейтралитет, и лишь затем коронное войско двинулось На Смоленск. Таким образом, с октября 1604 г. по сентябрь 1609 г., то есть пять лет, войну в России вели польско-литовские паны силами своих частных армий.[63]

Во-вторых, польские шляхтичи рассматривали «русских схизматиков» как язычников-дикарей и сравнивали их с индейцами в Америке, а себя – с конкистадорами, обращавшими их в истинную веру.

События Смутного времени показали правящим кругам Москвы, да и всему населению Русского государства, что Речь Посполитая является их естественным врагом. Причем врагом, с которым никогда не может быть прочного мира. Русский царь мог заключить мир со шведским королем, с австрийским императором и быть уверенным в том, что сей договор будет соблюдаться по крайней мере до каких-то коллизий. С Речью Посполитой можно было заключить самый выгодный для нее «вечный мир», но в любое время магнаты могли начать с Россией свою частную войну, без разрешения короля. Причем они могли воевать как своими частными армиями, так и в союзе с каким-либо иностранным государством.

Характерный пример – Северная война 1700–1721 гг. Тогда часть польских и литовских магнатов участвовала в боевых действиях на стороне русских, а часть – на стороне шведов. Но вот Северная война закончилась победой Петра I и его союзника польского короля Августа II. Но польский король не только не казнил предателей, поддерживавших Карла XII, но и не смог отнять у них даже части имений, поскольку их права на частную войну были гарантированы законами Речи Посполитой.

Но вернемся к Смутному времени. 1 декабря 1618 г. в деревне Деулино русские и поляки подписали перемирие, которое обернулось 22-летним миром. По условиям перемирия полякам отдавались уже захваченные ими города Смоленск, Белый, Рославль, Дорогобуж, Серпейск, Трубчевск, Новгород-Северский с округами по обе стороны Десны, а также Чернигов с областью. Мало того, им отдавался и ряд городов, контролируемых русскими войсками, среди которых были Стародуб, Перемышль, Почеп, Невель, Себеж, Красный, Торопец, Велиж с их округами и уездами. Причем крепости отдавались вместе с пушками и «пушечными запасами». Эти территории отдавались врагу вместе с населением. Право уехать в Россию получали дворяне со служилыми людьми, духовенство и купцы. Крестьяне и горожане должны были принудительно оставаться на своих местах.

Царь Михаил отказывался от титула «князя Ливонского, Смоленского и Черниговского» и предоставлял эти титулы королю Польши.

На взгляд автора, капитуляция перед поляками объясняется не столько ходом военных действий, сколько желанием Михаила и его матери получить целым и невредимым своего отца и мужа – митрополита Филарета, находившегося в польском плену. А в том, что уступленные панам русские земли придется возвращать силой, не было сомнения ни у одного сословия Русского государства.

После Люблинской унии польские паны начали колонизацию Украины. «Кроме полного бесправия и порабощения крестьянина, к которому привело его польское право уже в первой половине XVI века, вторая половина этого столетия принесла с собой чрезвычайно тяжелый экономический гнет, неслыханную эксплуатацию крестьянской рабочей силы. Постепенно развился спрос на хлеб и другие земледельческие продукты и повышал спрос на крестьянский труд для панских дворов и фольварков. До того времени из Украины на запад вывозили главным образом только меха, мед, воск, рыбу, скот; начиная с XV века гнали большие гурты волов в Силезию, и вол сделался в Западной Украине меновой единицей: считали на волов как червонные золотые. Еще позже явился спрос на дерево в районе сплавных балтийских рек; когда же леса здесь были истреблены, помещики начиная со второй половины XVI века принялись рубить леса для вывоза, а еще более жечь на поташ и в самых отдаленных местностях; крестьяне должны были возить лес и поташ к ближайшим сплавным пунктам, иногда за десятки миль. Наконец, в середине, а затем еще более во второй половине XVI века все более и более начинает захватывать украинские земли вывоз хлеба; опять-таки прежде всего местности, ближайшие к сплавным балтийским рекам – Висле, Сану, Бугу, Неману, так как хлеб, как и лесной материал, шел только в балтийские порты и оттуда вывозился далее на запад, в Англию, Нидерланды, Францию, Испанию. Но по мере того, как спрос на хлеб увеличивался и цены на зерно росли, его начинают подвозить и из более отдаленных местностей к речным пристаням.

Этот вывоз хлеба повлек за собой глубокие изменения в хозяйственной жизни. До того времени не было спроса на хлеб, его сеяли столько, лишь чтобы прокормиться…

…Помещики пользовались всяческими способами, чтобы увеличить барщину, и она в Западной Украине, откуда главным образом вывозился хлеб, уже со второй половины XVI века увеличивается чрезвычайно, так что в некоторых местах барщину отбывали уже ежедневно, крестьянин не выходил из барщинного хомута, и жизнь его стала настоящим адом».[64]