Россия 2000-х. Путин и другие - Страница 6
Здесь, пожалуй, любопытна другая ситуация. Путин оказался за границей, пусть даже в ее восточноевропейском варианте, довольно рано. Но для него, как для Петра I, это стало тем самым окном в Европу, которое изменило его представление о жизни: не офицер КГБ Путин воздействовал на Германию, а Германия воздействовала на офицера КГБ Путина. Когда Путин недавно вновь наносил визит в Германию, было видно, насколько ему нравится эта страна, насколько точно она соответствует представлению Путина о том, что такое нормальная бюргерская жизнь, где у тебя хорошая семья, хорошая работа, хороший дом, вкусная еда, в том числе и кружка пива после работы, возможность заниматься спортом – нормальное, размеренное, пусть совершенно не мятежное, но достойное существование.
Важно, что Путин не стал карьеристом, – это меня интересует намного больше. Он не пытался «слить» коллег, не пытался на них стучать, чем прославился, если не ошибаюсь, бывший корреспондент в Никарагуа товарищ Анпилов, писавший кляузы на своих сотрудников. Путин повел себя достойно. Он не проявил сумасшедшей инициативы и бесконечного таланта разведчика, но оказался честным человеком, что на самом деле уже немало.
Если говорить о КГБ, то госбезопасность госбезопасности рознь. Путин – не Андропов. Он также и не Крючков, который тоже был выходцем из КГБ. И причины этого понятны сразу. Ни Андропов, ни Крючков не были кадровыми офицерами КГБ, они возглавили эти службы – Андропов в силу партийной работы, Крючков в силу того, что следовал фарватеру Андропова, с которым они познакомились во время трагических событий 1956 года в Венгрии, где Андропов работал послом, а Крючков был третьим секретарем, и с этого момента шли рядом. Андропов и Крючков никогда не были молодыми операми. А Путин был. Андропов и Крючков всегда смотрели на жизнь совсем другими глазами, нежели Путин. Он мог позволить себе роскошь спокойного неполитизированного взгляда, не будучи в жестком состоянии вечного стресса, что дало ему возможность впитать западную культуру – а этого не дано было ни Крючкову, ни Андропову[2].
Многое в поведении Путина имеет непосредственное отношение к разведке: способность к анализу, быстрота реакции, внимание к мелочам, понимание, что вряд ли что-то происходит случайно. Умение слушать людей и умение говорить так, чтобы быть услышанным. Понимание того, что если ты вынужден общаться с человеком, то общайся на все сто процентов, «прокачивай» ситуацию.
Путин внимателен к мелочам. Он замечает очень многое и умеет благодарить. Он отмечает нестандартные ходы и не склонен воспринимать поступки людей ни как данное, ни как абсолютно ожидаемое. Иногда его удивляют, и тогда он чувствует благодарность. Это та школа, которая помогла ему и в административной работе.
У Андропова этой школы не было, хотя он был очень сильным администратором и очень сильным в общении человеком – это играло ему на руку. Андропов был персоной совершенно иного идеологического времени, иного посыла. Путину повезло: в отличие от Андропова и Крючкова он пришел в органы в гораздо менее политизированном состоянии и в менее политизированное время. И оказался на рубеже, когда «долбление по голове» стало играть гораздо меньшую роль. Ведь уже в семидесятые-восьмидесятые годы мы не были тоталитарными людьми, нет. Мы были проживающими остаток тоталитарной системы. И отношение ко многому поменялось. КГБ уже не воспринимали как «щит и меч Сталина». Нет, просто есть такая профессия – Родину защищать, пусть и за границей. При этом Родина не имеет отношения к политическому строю – это земля, на которой могилы твоих предков и где живут твои родители и твои дети.
Фактически Путин воплотил «голубую мечту» Андропова – сделал образ разведчика наиболее популярным.
Путин никогда и не стал бы выпячивать тот факт, что он работал в КГБ. Я думаю, что для таких людей, как Собчак, это было «плюсом», а не «минусом», а для таких как Ельцин, – очевидным «минусом», так как Ельцин ненавидел КГБ и боялся его. Но здесь есть один важный момент: Путин служил не в КГБ как таковом, а во внешней разведке (он мечтал стать разведчиком, а это несколько иное ощущение). Все-таки Первое главное управление КГБ всегда отличалось от остальных служб Комитета. Поэтому вопрос тут не в «голубой мечте», а в силе личности и в том, как эта личность формируется. Путин прошел через свои разочарования и карьерные падения и сумел пройти этот путь по-человечески.
Что произошло с КГБ при Путине? Владимира Владимировича нельзя назвать специалистом по строительству подобной организации. Да, он занимал должность директора спецслужбы, но с какого-то момента его профессиональная жизнь и карьера оказались оторваны от КГБ. Внутри этой структуры Путин прослужил не так много лет и не дослужился до высоких должностей, хотя, конечно, звание у него было вполне достойное. Став руководителем ФСБ, он назначал на руководящие должности людей, которым доверял, что, естественно, было необходимо. Но, как и со всеми назначениями Путина, здесь прослеживается одна и та же логика. Путин предпочитает личную преданность профессионализму, во многом исходя из собственного потенциала. А потенциал к самообучению у него очень высок, об этом можно говорить только с придыханием и восхищением, он большой молодец. И он рассчитывал, что люди, его окружающие, тоже обладают таким профессиональным потенциалом.
Путин никогда не смог бы стать предателем (в бытность его сотрудником разведки), никогда не смог бы уйти за границу и работать против своей страны. Почему? Он – надежный человек. Он не может предать. Он не предал Собчака. Мало того, я знаю, что к Путину приходили и говорили, что есть идея убрать Черкесова (который тогда возглавлял питерское отделение КГБ) и поставить на эту должность его самого. И я знаю, что Путин пришел к Черкесову и рассказал об этом предложении, – отвергнув его, естественно. Путин – изначально – человек, который не предаст ни Родины, ни своих друзей. Вот эта черта отличает Путина от очень многих людей, в том числе и из КГБ. Путин – не перебежчик, не генерал Калугин и не Богдан Резун (Виктор Суворов). Он совсем другой. Путин – человек, для которого присяга – это святое, пусть даже будет тяжело, пусть будет несладко. Причем, что важно, внутренняя работа у него происходит без лишней поэтики, без биения себя кулаками в грудь… Не случайно Путин неоднократно говорил, что нельзя обсуждать такие вещи публично. Если у тебя есть проблема, разбирайся с ней, но не призывай в свидетели стомиллионный народ. (Именно поэтому отношение Путина к средствам массовой информации такое вот специфическое.)
Родину продают не потому, что ты страшный демократ и борешься с тоталитарным режимом, – ведь если ты страшный демократ, то какого черта ты пошел служить в разведку? И что, прозрел только тогда, когда совершил столько всего, что тебя назначили в капстрану? Это же какое рвение ты должен был проявить… Сказки не надо рассказывать! А вот если тебя там взяли за задницу – то ли на женщине, как Гордиевского, то ли просто деньгами, – то нечего глупости городить. Скажи честно – прокололся. А дальше уже можно начинать отказываться от предательства. Но ты же ведь предал не коммунистический режим. Нет. Разведчик решает совершенно другую задачу: он в конечном итоге защищает население данной территории. Поэтому неважно, каков политический режим, – есть геополитические интересы страны. Какой бы режим ни правил, разведку никто не отменял. Разведка – тяжелая, зачастую скучная работа любого государства, вне зависимости от того, какой строй там действует.
Что же Путин взял из германской культуры (в годы его службы в ГДР)? Нормальную жизнь. С ним произошло то же, что и с русскими офицерами после похода Отечественной войны 1812 года и с советскими офицерами после Великой Отечественной войны, – когда они увидели, что могут быть нормальные дороги, нормальные здания, нормальный досуг, человеческие условия жизни… И Путину всего-то и захотелось – спроецировать все это на Россию.