Российские оригиналы - Страница 19
На Западе истеблишмент остался истеблишментом, приличия остались приличиями - и даже усугубились, но ни одеждой, ни повадками, ни сумасшедшим хайром никого не удивишь, это стало игровой частью быта: молодая жена богатого адвоката катается на велосипеде в драных джинсах, сам адвокат во время уикэнда забавляет гостей хулиганской песенкой Джима Моррисона под гитару. Общество развитого капитализма поступило так, как оно и всегда поступало в 20-м веке: использовало энергию, направленную против себя, в своих целях - и обратила еe в нужное русло, т.е. русло потребления. Явилась так называемая рейв-культура, т.е. массовые танцы под массовую музыку.
Нашим же родным неформалам вообще хоть топись. С одной стороны, так и хочется бросить вызов морали, истеблишменту, государству и т.п. Но как бросишь - если нету ни морали, ни истеблишмента, ни государства в его нормальном полноценном виде?! Нет внешнего врага, без которого неформальное движение - гибнет! Как панковать или хипповать? - если чуть не большинство населения панкует или хиппует (без намерений делать это, то есть даже естественней и правдоподобней!): тут тебе и отрицание гигиены или затруднительность соблюдения оной, и свободная тебе любовь, и насмешливое отношение к обязанностям перед государством и обществом, а хайр у какого-нибудь бомжа настолько роскошен в помоечной своей кудлатости, что хиппарю и панку остаeтся лишь бессильно завидовать.
В отчаянии неформалы портят кровь кому могут: преподавателям в школе, родным и близким, но желаемого удовлетворения не получают.
И совсем бы им пропбсть, если б не выручка со стороны их заклятых врагов: гопников. Версий происхождений этого слова много, но суть одна: это простые молодые граждане своей страны, считающие себя нормальными (меж тем назвать нормальным хиппи или панка - смертельно оскорбить его), а "нефрув" выпендрeжниками, которых нужно уничтожать морально и подавлять физически. Хиппи при этом, как правило, от контактов речевых и физических уклоняются, панки же иногда вступают в препирательства как словесные, так и кулачные, и, увы, почти всегда бывают биты.
Во время социалистической государственности гопники (которые сами себя так, конечно, не именуют) чувствовали за собой мощную поддержку государства. Сейчас же их гордости льстит то, что они единственные, как рыцари нормального образа жизни, отстаивают непреходящие человеческие ценности; государство давно на всех махнуло рукой: не до вас. Правда, и у гопников, и у неформалов существует один и тот же хмуро-настороженный недремлющий враг: милиция. Но они предпочитают враждовать с нею раздельно.
Нет у неформалов и твeрдой культурной почвы. Хиппи, допустим, ещe слушают сладкогласого Бориса Гребенщикова и др., но не могут не чувствовать досады на то, что отечественный рок-н-ролл стал респектабельным, либерально-концертным, - следовательно, сдохшим как явление неформальное. Панков подпитывает неистовый и матерщинный Егор Летов, но они чуют, что он и сам растерян, ибо его позиция быть против того режима, который сегодня за окном, слишком единогласно принята и поддержана всеми, даже теми, кто слыхом о нeм не слыхал. Ибо - всe против всего, все против всех.
Как быть в такой ситуации?
Они уходят...
Невозможно быть неформалом в неформальном обществе.
Они уходят, а иные уже ушли - и лишь голос их остался, - как голос гениальной Янки Дягилевой, упокой, Боже, еe душу...
Но пока ещe они есть, последние могикане, они ещe даже умудряются выделяться в общей массе - и удивлять собою, и спасибо им хотя бы за это, потому что удивляться мы отвыкли, притупление зрительных нервов - общее.
А может, они, сиротливые дети сдавшихся родителей, не тому сопротивляются, что есть, а тому, что грядeт?
Что же? Что? - хочется спросить их, глядя в их чужие, холодные, насмешливые глаза.
Они отворачиваются. Они стоят кожаными чeрными клeпаными спинами, подростково горбясь. Им стыдно за меня, они знают, что я и сам - знаю...
О. ОБЛИЧИТЕЛЬ
Облик Обличителя ублачен.
Обездоленных Объявляет Обдуренными, Обдымленными, Обезволенными, Обезверенными, Обезглаголенными, Обезденежными, Обеззубевшими, Обескураженными, Обезличенными, Обезоруженными, Оболганными, Обесславленными, Обессмысленными, Облапошенными, Обобранными, Оболваненными, Околпаченными, Опоганенными. Обидчиков Обвиняет, Обгаживает и Облаивает: Обагрeнными Окровавленцами, Очумевшими Обалдуями, Обвиральщиками, Обволосатевшими Обломами, Обжиралами, Обдиралами Обворовывающими и Обвораживающими .
Обличитель Обывателю Обычному Обещает Обилие, Обихоженное Обиталище, Обговорeнное Обеспечение, Одоление Одолевающих.
Обманщиков же и Обирателей - Обчистить! Обобщить! Обложить Оброком! Обравнять! Осадить! Обабки Обкорнать! Обухом Ошеломить! Оглумить! Оголить!
Окрест - Оборотни! Оборотни! Опричники Околодьявольские!
Он Один - Одолитель Одухотворeнный, Окно Обнадeживающее, Око Окоeмное, Окорот Озверелым, Окрик Обуянным, Опаска Опаскудевшим, Опекун Опозоренным, Ось Основ, Оглушитель Оглашенных, Опровергатель Оракулов и Опрокидыватель Ораторов, Оскомина Остолопов, Остров Оберега, Острога Отточенной Осторожности, Отличитель Отбрехальщиков, Отрава Окаянным, Отрада Одарeнным, Отрезвитель Охмелевших, Отстаиватель Отечества.
Оригинал! Образец! Ориентир! - Он, Обличитель, О!
ОСАННА!
На завтрак же он предпочитает яишенку с ветчиной.
П. ПРАВДОИСКАТЕЛЬ
Одно из имeн Правды - Справедливость. Одно из имeн Справедливости Закон. Одно из имeн Закона - Бог.
Среди просторов времени и пространства идeт русский мужик: армяк кушаком подпоясан, лапти пыль бьют, рожа задумчивая.
Правду-матку искать идeт.
- А есть ли она?
Мужик даже отвечать не станет.
Бог есть - стало быть, Закон есть. Закон есть - стало быть, Справедливость есть. Она же - Правда.
О них, искателях и отстаивателях Правды, - речь.
От них - с Даниила Заточника, с протопопа Аввакума.
И по сущее время, ибо во времени грядущем не будет уже их.
О правде сказки сказывали и песни слагали. Вся русская история - поиски правды. Часто - в крови по колено.
Но история длинна и темна.
Одно было неизменно: русский Правдоискатель всегда был убеждeн, что Правда есть. На небе - само собой. Но и на земле - должна быть. Пусть не у нас, пусть где-то - должна быть. Пусть не сегодня, пусть завтра - должна быть. Без этой уверенности русскому человеку жить было невозможно.
Во время, которое автор имел честь посетить, правдоискателей имелось множество. Их кляузниками называли, жалобщиками называли, сутяжниками называли, отзывчивая на требования режима научная психиатрия в книгах о них специальный раздел ввела, а в клиниках - просторные палаты. Называлось это маниакальными идеями на фоне вялотекущей шизофрении, связанной с беспрестанной тягой идти туда, неведомо куда, искать то, неведомо что.
Впрочем, официально советское государство от истцов не вовсе отворачивалось. И даже постановления выпускало. Как сейчас помню: "О мерах по улучшению работы с письмами и обращениями трудящихся". Где было строго сказано, например, что любая инстанция обязана ответить автору в трeхмесячный срок. Я этот закон знал назубок, работая довольно долго именно в отделе писем местного телерадио. Мне по долгу службы доводилось в радиопередачах бичевать и клеймить начальников домоуправлений и даже председателей исполкомов за один только факт задержки ответа, то есть Нарушения Закона! Смешно вспомнить, но мне, юнцу мелкотравчатому, эти самые начальники и председатели звонили и писали письма на бланках - с извиненьями и обещаниями впредь!
Я, само собой, не обольщался. Я знал, что Правды в государстве количество ограниченное.
Конечно, называлась она иначе, но все о ней знали. Была одна большая государственная Правда - и распределением еe занималось аж Политбюро ЦК КПСС, бросая на это огромный штат помощников. В строго определeнных количествах Правда расходилась по министерствам и ведомствам, по краям и областям, по городам и весям. Притом ни министерства, ни ведомства, надо отдать им должное, от правды не только не отказывались, но норовили заполучить побольше. Хоть и знали, что количество еe лимитировано - и помимо госбюджета взять неоткуда. Не выработали. Не накопили. Западной же правдой брезговали, как товаром заведомо гнилым. С контрабандой - боролись.