Рорк – искатель приключений - Страница 37

– Нет.

Пожалуйста, молилась про себя Дэрия, не говори мне, что это ты ее убил.

– Хотя это можно назвать и несчастным случаем, ведь она погибла вместо меня. – Горячий блеск, который она привыкла видеть в его темно-синих глазах, погас подобно свече под порывом ледяного ветра. – Ирония состоит в том, что именно она замыслила покушение на меня и подстрекала своих людей на убийство, но, к своему несчастью, совершила ошибку, доверившись своему другу. Так же, как сделал ошибку я сам, доверяя ей.

Даже не зная подробностей, Дария поняла причину, почему Рорк, общаясь с нею, не мог преодолеть настороженности. За исключением тех моментов, когда они предавались любви. Он мог называть это просто сексом, она же считала это любовью.

– Стоит ли говорить, что мне ты можешь доверять?

Дария говорила мягким, осторожным тоном. И Рорк с трудом заставил себя сохранять трезвость.

– Не обижайся, крошка, но я и прежде слышал такие заверения. – Преувеличенно небрежный тон не достиг кинжальной остроты сарказма, как хотелось бы Рорку. Но все-таки причинил ей боль. Руки, обнимавшие ее, явственно ощутили, как она вздрогнула. Он почти ожидал женского плача. Или вспышки гнева. Но Дария встретила его насмешливый взгляд с невозмутимым выражением лица. Почти безмятежным, подумал Рорк с удивлением.

– Если твоя история правдива…

– Да, это так.

– …тогда, конечно, можно понять, как ужасно ты был разочарован. Но я не Наташа, кем бы и чем бы она ни была. – Теперь, зайдя так далеко, Дария решила идти напролом. – А то, что случилось между нами – хотим мы этого или нет, – ничуть не похоже на твой с Наташей случай: вы оба друг друга стоите.

Не желая признавать ее правоту, Рорк скривил губы в пародии на улыбку, протянул руку и многозначительно погладил ее бедро.

– Хочешь проверить?

Словесные баталии в зале суда помогли Дарии развить в себе определенные актерские способности и навыки. По крайней мере достаточные для того, чтобы не потеряться под его насмешливым взглядом.

– Я уже проверила.

После этого заявления она повернулась и ушла обратно в хижину, оставив Рорка в растерянности.

Кем бы ни был человек, стоявший во главе всех грязных дел полиции и руководивший охотой на Дарию, его головорезы могли выследить и поймать самого Рорка. В этот раз они действительно его убили бы – только для того, чтобы отыграться на нем.

Тогда ему не хотелось умирать, не успев насладиться с Дарией любовью, сейчас же он не хотел уезжать, не разубедив ее, что он никоим образом не сравнивал ее с Наташей.

Неохотно выбравшись из кресла, Рорк возвратился в хижину, где Дария вилкой взбивала яйца в белой керамической миске.

– Ведь это на меня ты так рассердилась, – сказал он. – Нет никакого смысла вымещать свою ярость на яйцах.

Она даже не взглянула на него.

– Я подумала, что хорошо бы сделать омлет. Твой дядя Клод молодец – доверху набил холодильник припасами. Не забыл даже соус табаско.

– Жгучий перец как раз кстати, – согласился Рорк.

Дария отвернулась и не увидела его примирительной улыбки. Рорк знал, что заслужил ее молчаливое презрение, но хотел внести кое-какую ясность.

– Никогда бы не подумал, что ты умеешь долго держать зло.

Дария вздохнула, поставила белую миску на изрезанную деревянную кухонную стойку и обернулась.

– Я не такая. Я не смогла бы выполнять свою работу, если бы все плохое держала в голове.

– Работа – это совсем другое дело.

– Да. – Она нервно покусывала нижнюю губу, чего, как предположил Рорк, никогда себе не позволяла в суде, и он ощутил неожиданный прилив нежности и желание поцеловать ее, чтобы прогнать причиненную им обиду.

Масло на сковородке начало шипеть. Обойдя вокруг Дарии, он протянул руку и снял сковороду с горелки.

– Мы можем поесть и попозже. А сейчас давай поговорим. О Москве, о Наташе, но прежде всего о нас.

По крайней мере он уже позволил себе объединить их словом нас. Дария решила, что налицо кое-какой прогресс. Хотя она не ответила, но и не противилась, когда он взял ее за руку и опять вывел на веранду.

Дария даже не предполагала, что он собирается поделиться с ней историей своей жизни. Когда Рорк начал рассказывать о своем детстве, о матери, о том, как они росли вместе с Майком и Шейном, ей подумалось, что он не часто об этом откровенничает. Она позволила своим надеждам, похожим на только что оперившегося птенца, помахать крылышками в ее тоскующем сердце.

– Конечно, большое семейство частично возмещало маме постоянное отсутствие отца, – рассказывал Рорк. – Но это не одно и то же.

– Нет. – Дария вздохнула, вспоминая все годы, проведенные ею в одиночестве по частным школам, в то время как ее родители колесили по земному шару. – Но по крайней мере у тебя хорошая мать.

– Да. – Улыбка Рорка была искренней и нежной. – Тебе она понравится. И ты тоже ей непременно понравишься.

Дария не выдержала и спросила:

– Значит, мы с ней встретимся?

– Если бы она не уехала в Новую Иберию навестить свою сестру, то мы бы с ней повидались. Майк ей уже донес, что ее средний сын обзавелся подругой.

И снова у Дарии затеплилась надежда. Все еще соблюдая осторожность, она сказала:

– Какой спрос с детектива…

Рорк в ответ рассмеялся.

– Ты права, – просто ответил он. – Майк был великим полицейским. Но он может также стать для какой-нибудь счастливой женщины потрясающим мужем.

– Это ты уже говорил. Надеюсь, ты не собираешься передавать меня своему брату, когда пресытишься мной? Мне совсем не нравится эта мысль. По-моему, и Майк тоже был бы не в восторге.

Рорк задал себе вопрос, что будет, если он без обиняков заявит, что никогда ею не пресытится. Так как идея была слишком нова и непривычна, он оставил ее при себе. Пока что.

– Я только хотел предупредить тебя…

– Считай, что уже предупредил. А вы, братья О'Мэлли, когда-нибудь задумывались над тем, что, возможно, ваша мать вовсе не считала свою жизнь сплошным проигрышем? Что короткие промежутки времени, проведенные ею вместе с вашим отцом, стоили всех тех долгих лет, которые он провел вдали от нее, гоняясь за своей мечтой?

– Лично я никогда так не думал, – признался Рорк. Впрочем, Майк наверняка тоже. Из них троих Майк больше всех осуждал отца за то, что он, по сути, бросил семью.

– Потому что ты мужчина.

– А что думаешь об этом ты? – с откровенным любопытством спросил он. – Смогла бы ты сама построить свою жизнь с мужем, который бывает дома только пару месяцев в году? А иногда отсутствует годами?

– Нет. – Ее ответ был именно таким, какой он и ожидал. И боялся услышать. – Я выйду замуж за человека, с которым мы будем на равных.

– Ты могла бы постоянно путешествовать вместе с ним.

– Мне не нравится война. Мне не хочется читать об этом в газетах, неприятно видеть это по телевидению и нет необходимости путешествовать по зонам военных конфликтов, чтобы убедиться, что я терпеть не могу войну.

– А кому она может нравиться?

Дария внимательно смотрела на него.

– Однако именно на этом ты построил свою карьеру.

– Правда. А ты никогда не думала, что я, возможно, подустал наблюдать, как гибнут невинные люди только потому, что кучка кровопийц на этой земле не может прожить без кровопролития?

– Тогда тебе надо переменить профессию. – Дария старалась говорить спокойно, но сердце внезапно заколотилось.

– Если бы ты спросила меня об этом, я бы ответил, что именно потому и возвратился домой. – Он видел в ее замечательных золотистых глазах отблеск борющейся с отчаянием надежды и чувствовал, что на этот раз у него не хватит духу ее погасить. – Я был готов оставить работу в телекорпорации.

– Ты собирался бросить работу? Почему?

– Я пришел к выводу, что мне остается либо бросить работу, либо сесть в тюрьму. Это стало ясно после того, как в Москве я сорвался и почти до смерти избил подонка, приказавшего подложить в мою машину бомбу, от взрыва которой и погибла Наташа. Я чуть не убил его голыми руками.