Рорк – искатель приключений - Страница 34

– Я тоже. – И снова боль, которая терзала его тело, постепенно исчезла, потесненная желанием. – Но Бог помогает мне, и я опять хочу… – Бог помогает нам обоим. Он слегка отодвинул ее от себя локтем, и его рука прикоснулась к теплому влажному месту между ее бедрами. – И кажется, ты тоже.

– Да. – Ее тело плавилось, как воск на жарком июльском новоорлеанском солнце. – Перед тобой я бессильна.

– Я тоже. – Обхватив ее, Рорк перевернулся на спину, и она оказалась на нем.

Их губы встретились и слились, тела прильнули друг к другу так крепко, будто они были задуманы и созданы как единое целое. И когда наконец робкое зимнее солнце взошло над заливом, оба вместе с ним вознеслись в мир блаженства.

– Не хотите ли еще немного вина, конгрессмен?

Джеймс Будро поднял глаза на улыбающееся лицо стюардессы. С тех пор как он вошел в самолет, она вертелась вокруг него, предлагая горячие салфетки, спиртные напитки и различные закуски. Ее звали Хэдер. Она уже довольно давно работала в салоне первого класса на огромном лайнере Ди-Си, совершавшем рейсы между Новым Орлеаном и столицей, и проводила с ним в постели его вашингтонской квартиры почти все время, предоставлявшееся задержками рейсов. У него уже сложилось впечатление, что она старается поймать его на крючок, чтобы стать госпожой Будро.

Конечно, в его жизни такого произойти не могло. Он тщательно распланировал всю свою жизнь с того времени, когда учился в седьмом классе средней школы имени Лонгфелло: не больше одного срока в законодательном собрании штата, два срока в Конгрессе США, затем сенаторское кресло, с которого можно вознестись прямо в Белый дом. Все прошедшие годы он имел среди холостяков Вашингтона наибольшие шансы на избрание, но анализ рейтингов его популярности у избирателей выявил, что сенатору необходимо казаться более солидным, уважающим традиционные семейные ценности человеком. Именно поэтому он сделал предложение Дарии Шиа.

У Дарии не было семьи, которая могла бы вмешиваться в их жизнь; она была привлекательной, умной и, несомненно, способной стать хорошей матерью детям, которые еще больше склонили бы на его сторону общественное мнение, перед тем как он выдвинет свою кандидатуру в президенты.

Увы, он сделал ошибку, проглядев то обстоятельство, что она слишком серьезно относится к своей работе. Дария была непреклонной и твердой как алмаз в своих прокурорских делах и отказывалась понимать, что, постоянно раздражая сильных мира сего, вредит также и ему, его будущности.

Казначей предупредил Будро, что Дария выявила у них финансовые нарушения и готовится привлечь нарушителей к ответственности. Этого было достаточно, чтобы решиться на разрыв помолвки. Но, когда она затеяла судебное следствие, он подумал, что, женившись на ней, смог бы предотвратить ее показания в суде против него. К сожалению, она стала свидетелем того убийства и обнаружила, что он возглавляет людей, которые взяли на себя роль вершителей правосудия. Стало ясно, что Дарию Шиа необходимо устранить. И теперь ему предстояло получить удовольствие от окончательного урегулирования дел, в том числе свести счеты со своим давнишним врагом.

Он заставит О'Мэлли ползать перед ним на коленях, решил Джеймс. О да, думал он в почти сексуальном упоении, он здорово насладится, уничтожая Рорка О'Мэлли.

Будро улыбнулся хорошенькой брюнетке, которая подала ему бутылку «Каберне Совиньон».

– Спасибо, милая, – произнес он, подавив желание погладить ее бедро.

Брюнетка наклонилась, чтобы налить вина в его бокал, отчего ее пышные, упругие груди оказались прямо у него перед глазами, и Джеймс пожалел, что дела помешают ему получить удовольствие от тех прелестей, которые она так очевидно предлагает.

Возможно, раздумывал он, потягивая вино, ему захочется в последний раз заняться сексом с Дарией. Он никогда не был способен возбудить ее, но это, вероятно, оттого, что обращался с ней слишком деликатно.

Страх мог бы ослабить ее самообладание, а толика боли – даже расплавить ее проклятую холодность. Именно так он и поступит, решил Джеймс. Позволит своим людям немного ее поколотить, чтобы как следует разогреть. А затем возьмет ее, жестоко и грубо.

И тогда, после того как наконец заставит Дарию Шиа кричать, он ее убьет.

Эта мысль вызвала у него улыбку.

Дария сидела на веранде хижины, закинув ноги на перила ограды, и пила кофе, приготовленный Рорком, наслаждаясь успокоительной тишиной утра в заливе. Буря отгремела, и яркие лучи солнца, проникая сквозь деревья, блестели на неподвижной темной воде, как жидкое золото.

На первый взгляд залив был настолько безмятежным и спокойным, что можно было подумать, будто они с Рорком – единственные живые существа в мире. Но постепенно она начала замечать, как на отдаленной отмели завтракают мелкой рыбешкой белые цапли, а поблизости мирно пасется на болотной травке семейство белохвостых оленей. Пара нутрий проплыла так близко, что казалось, можно протянуть руку и прикоснуться к ним; белка, рассерженно цокая, кругами бегала по стволу кипариса; совсем рядом плавала стая зимующих здесь уток, и время от времени басовито квакали буйволовые лягушки.

– Ради этого стоило приехать, – пробормотала Дария, когда услышала, что Рорк открыл сетчатую дверь и появился на веранде за ее спиной.

Он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– О чем это ты?

– В этом волшебном месте я почти примирилась со всем, что случилось со мной за несколько прошедших дней. – Она поглядела на него и улыбнулась, вся искренность и чистосердечие. – А то обстоятельство, что со мною здесь ты, умиротворяет меня еще больше.

Он хорошо понимал, что она имела в виду. Потому что и сам чувствовал нечто подобное. Но даже сейчас Рорк счел себя обязанным напомнить ей, что они приехали сюда не на каникулы.

– Я надеюсь, что пребывание здесь воскресило в твоей памяти какие-нибудь подробности убийства?

Дария вздохнула. Ей не хотелось, чтобы действительность вторгалась в то удивительно блаженное состояние, в котором она пребывала. По крайней мере не сейчас.

– Как я могу вспоминать что-то ужасное, – спокойно спросила она, – когда все во мне полно теми великолепными ощущениями, которые я испытала благодаря тебе?

Избегая встречаться с ней взглядом, Рорк уселся рядом в скрипучее плетеное кресло и, тоже положив ноги на перила, стал наблюдать за енотом на близлежащей отмели, моющим в воде свой завтрак. Незаметно для себя он расслабился и отдался рискованной фантазии остаться здесь с Дарией навсегда.

– Мне совершенно не удается заставить тебя слушаться, – проворчал он.

Она удивленно поглядела на него:

– Я ничего от тебя не утаиваю.

Что верно, то верно, вынужден был признать Рорк. Особенно вчера ночью.

– По крайней мере все, что я помню.

– То-то и плохо. – Он продолжал смотреть на воду. – Ты выглядишь открытой и искренней, а мне кажется, что прокурор должен быть сдержанным человеком, хранить свои секреты и никогда не открывать своих карт раньше времени.

Она обдумала это заявление и признала, что Рорк прав.

– Возможно, именно из-за этой черты я и попала в такую неприятную историю.

– Мне тоже так думается.

Не в силах удержаться от желания прикоснуться к ней, Рорк протянул руку и погладил ее бедро, этим утром обтянутое черными леггинсами.

– Может, твою память блокирует что-то еще, более серьезное, чем царапина на голове?

– Что ты имеешь в виду?

– А вдруг события, свидетелем которых ты стала, оказались настолько страшными, психологически травмирующими, что твой рассудок не смог с этим справиться?

– Убийство омерзительно, – согласилась она, – но я имею дело с этим каждый день.

– Майк сказал, что тщательно проверяет все дела, над которыми ты работала в течение нескольких последних месяцев, предполагая раскопать что-нибудь о причастности к грязным делам некоторых влиятельных персон.