Рондел (СИ) - Страница 110
На боевом факультете отлынивать от основных лекций и плохо учиться считалось жизненно опасным. Нападёт на тебя на практике виверна, и если не сможешь в мгновение оценить её вид и возраст и вспомнить способы убийства или хотя бы спасения, - рискуешь умереть. По-настоящему умереть. Без возможности попасть к целителям в течении десяти секунд и воскреснуть за следующие пять минут.
Первое, чему их обучили – нет смертельных ран. Все их можно залечить. Даже если твоя голова отлетела в кусты, ты очнёшься на больничной койке уже завтра. И ещё и выговор получишь, что пары прогулял.
Живя таким образом, в режиме, в котором только единицы ни разу не воскресали, привыкаешь к своеобразному бессмертию. И потому только страшнее оттого, что на практике или в дальнейшей жизни после академии второго шанса не будет. Следующее смертельное ранение и правда станет смертельным, если ты не сможешь протянуть до спасения. Если тебя вообще будут спасать.
Оттого все ревностно учились. Только тому, что считали жизненно необходимым, но учились. Даже умели оказывать себе и другим первую помощь. Знали, как останавливать кровотечение, какими травами и как пользоваться в таких моментах. Кроме того, за каждую смерть их наказывали так, что иногда хотелось не проснуться.
Боевиков ни в коем случае нельзя назвать трусами. Но и глупцами и непроходимыми тупицами они не слыли. Именно поэтому, глянув в окно, мудро решили переждать. Лучше уж поголодать чем попасть под раздачу погоды и других адептов, решивших поиграть в снежки, отомстить кому-то или попрактиковаться во владении магией. Издалека они походили на резвящихся детишек. Но регулярно мелькающие алые пятка крови на белом фоне и превращённый в кашу в некоторых местах снег внушали здравые опасения.
- Это не Аманда там? – Всматриваясь в толпу за окном, поинтересовался Арнад. Он искал среди всего этого сброда своё кровавое яблоко, и надеялся, что той хватит ума переждать этот кошмар. И репетировал в голове речь, которой станет отпрашиваться с последней пары чтобы прибежать к ней и превратиться в щит.. даже путь от башни до общежития виделся ему игрой на выживание.
Привыкшие к крови, жестокости и ужасу на парах и тренировках, все без исключения преисполнились каким-то мрачным настроением, и ассоциации происходящего действа появлялись самые тяжёлые.
- Где? – Алиса вскочила, всматриваясь, и тоже увидела знакомую шапку.. а за ней и всё остальное. От рывка во имя спасения подруги её удержала только заторможенность, вызванная недосыпом и нудностью предыдущей лекции. – Что она делает? – Это прозвучало с каким-то таким изумлением, с каким рассказывают об очередной причуде шизофреника.
Вампир метнул взгляд на обговариваемую особу и вновь продолжил обозрение, коротко высказав свою догадку:
- Снеговика лепит.
- Что такое снеговик? – Уточнила Драко, пытаясь понять степень «болезни».
- Смеёшься? - Сирон, непривычно мрачный, смерил девушку странным взглядом, и не продолжил издевательскую речь. Запал отсутствовал. Его брат заболел, и неразлучные двойнята впервые за всё учебное время разделились. Один лежал в постели, сопляя и кашляя, второму пришлось ходить на занятия. Больше всего их расстраивал не факт простуды, а то, что впервые заболел один, а не оба.
- Ммм. Это что-то магическое? Оно опасно? – Алиса, не глядя на удивленных свидетелей, внимательно следила за ведьмой и её окружением.
- Это снежный человек. Из трёх шаров. – Ракуш попытался руками изобразить снеговика, но вскоре сдался под её изумлённым и непонимающим взглядом. - Это игра.
- Голем? – Поняла по-своему.
- Только без магии. Он не живой. Его лепят дети зимой. И, знаешь.. – Арнад повернулся к ней, щурясь. – Я почему-то не удивлён, что ты не знаешь этого.
- Я думал, все дети снеговика лепили. – Полуорк сочувственно похлопал подругу по спине, чуть не впечатывая в стенку, и та с трудом не выпучила глаза от силищи и тяжести, обрушившейся на плечо.
- Эй! – Все оглянулись на голос из двери, и куратор продолжил. – Вы чего сидите в этом склепе? Голодать решили?
- Это полезно для пищеварения. – Сумничал Дарин, единственный остроухий их группы. Теперь взгляды перевелись на него, но полуэльф даже ухом не повёл.
В их шумной и громкой группе часто царила тишина, почему-то орать и громко ржать парни себе позволяли везде, кроме родной аудитории. Кто-то ещё вначале подметил старую приказку: «Тише едешь – дальше будешь.», и все восприняли её слишком буквально. Но бесить преподавателей гамом перестали, и вскоре поняли, что в тишине услышать подсказку гораздо проще, чем когда через три места кто-то громко шуршит конспектом или скрипит пером… А потом все признали, что посторонние звуки действуют на нервы и стали ещё тише.
И поэтому их беседы проводились без повышения голоса, а когда кто-то говорил нормально – на него смотрели все. Точнее вообще когда кто-либо начинал разговор, остальные, стоявшие в непосредственной близости, могли чётко услышать о чём речь.
Поэтому стоять в центре внимания и полной тишине привыкнуть пришлось.
- Да? И что, никто не хочет пойти порадоваться? Там пол академии радуется. – Жизнерадостно продолжил Широ, вновь небритый, в растянутом свитере. Подошёл к окну, любуясь. Все подтянулись, следуя его примеру, и успели запечатлеть в памяти мгновение, когда льдина размером с кулак Ракуша прилетела в голову какому-то несчастному. Тот упал, как подкошенный, и растянулся на снегу. Об него тут же зацепилась пискнувшая и пригнувшаяся от броска девушка, прошлась по его телу, пытаясь выровняться, толкнула другого парня…
- Как доминошки. – Прокомментировал куратор, наблюдая, как из-за одного падения лёжа оказалось человек десять. И ещё пять увлечённо кинулись в драку с тем, кого посчитали виновным.
- Напоминает драки в барах. – Заметил Шан, и уверенно вернулся на своё место.
- А вы почему не радуетесь? – Спросила у преподавателя Алиса, теряя надежду послать Аманде мысль «Беги оттуда.». Поскольку ведьма продолжала мять снег, скатывая его во второй мяч.
- А я уже стар для таких забав. – Веско оправдался он, - А вы могли бы и пойти пообедать.
- Мы бы не дошли. Не успели бы. – Здраво оценил Дрон, золотые искры в глазах которого потухли с первым снегом.
- А вот предыдущий первый курс пошёл. Потом вместе лежали у целителей, но пошли. – Вспомнил Широ. И прицокнул языком. – Со щитами у них вообще всё плохо было. Да и группа маленькая, всего двадцать. Там единственный нормальный защитник был Алжей, и то свалил к Мухам.
Мухорус полмус – Академия светлой магии, считалась первой в рейтингах престижа.. Все большие шишки попадали туда, точнее чуть из кожи вон не вылезали, чтобы попасть или пропихнуть своих детей. Наравне с жёсткими требованиями там практиковалось взятничество. То есть мало обладать хорошим талантом, рвением, задатками и подготовкой, надо ещё конвертик пухлый подсунуть. И на зачёты там ходили с кошелями, набитыми золотом.
Все нормальные академии и студенты Мух ненавидели, призирали и всячески топили… Но свой рейтинг те держали не из-за денег. Да и все взятки шли на улучшение Академии, методов обучения и условий. Надо же соответствовать. Одна их месячная зарплата равнялась годовой зарплате обычного преподавателя. Но специалисты оттуда выходили пусть и спесивые, но стоящие.
- А вы молодцы. – Продолжал куратор. – Поступаете разумно и вместе. Уважаю. Раз голодаете, то все.
Последняя его фраза больше походила на издевку. Обед с собой носили не больше пяти человек, и никто из них и не попытался достать еду из сумки. О дележе, конечно, тоже речи не шло – слишком мало еды и много ртов. Только аппетит ещё больше разыграется.
- К сессии готовитесь?
Все заугукали, хоть никто и не начинал.
Алиса ощущала себя мухой в киселе. Всё медленное, спокойное, туманное.. А сессия вообще являлась больной темой. Она помнила о ней, думала постоянно, и знала – надо сесть заниматься. Но тянула так, что вскоре смирилась. Откладывала до завтра, до послезавтра, и так каждый день. А вчера поняла, что сядет только когда поймёт, что осталось два дня.