Ромка Рамазан - Страница 10

Из последних сил они закричали:

— Властелин любой дороги! Ты один пройдёшь везде. Я — твойбрат четвероногий. Не покинь меня в беде!

Вертолётик качнул красным боком и полетел дальше. Тогда Артос подставил спину Фомке. А на Фомку вспрыгнул Ромка. Высунув голову из-за колючей ограды, Ромка закричал:

— Властелин любой дороги! Ты один пройдёшь везде! Я — твойбрат четвероногий. Не покинь меня в беде!!

Снова качнулся Вертолётик. Развернулся и круто стал снижаться над Кактусовой тюрьмой.

На сонном острове поднялся такой большой переполох. Сам Соня Первый испугался. И от испуга вдруг оглох.

А стражники-ежи схватились за ножи. Выставили пики. Изошли в крике:

Караул! Скорей сюда! Приключилася беда!! Гадюки ошалели. От злобы посинели. И тоже зашипели:

Ш-ш-шюда! Ш-ш-шюда! Ш-ш-шюда! Ш-ш-шлушшилася беда! И все ползли, бежали, катились к Кактусовой тюрьме.

Но Вертолётик подлетел к тюрьме скорее всех. Из него выпала длинная верёвочная лестница. Сквозь треск и шум друзья услышали:

— Цепляйтесь скорей!

Дверь Кактусовой тюрьмы распахнулась.

Показалась Гадюка с раззявленной пастью.

Следом протиснулся Ёж-стражник.

Изловчился Фомка и сунул свой хвост Гадюке в раскрытую пасть.

А Ромка швырнул в глаза Ежу-стражнику горсть земли.

Поперхнулась Гадюка.

Крутанулась Гадюка.

Сбила с ног ослеплённого Ежа-стражника.

Тот пал под ноги другому Ежу.

На другого повалился третий.

Такую кучу малу устроили, не поймёшь, где чья голова, где чьи ноги.

Тем временем Ромка, Фомка и Артос схватились зубами за лесенку.

Вертолётик стрелой взмыл в голубое небо. Подтянул лесенку с друзьями к распахнутой дверке. И те в неё попрыгали.

Дверка захлопнулась.

Краснобокий Вертолётик поднимался всё выше.

Вслед ему неслось:

Лови!

Держи!

Хватай!..

Всё выше поднимался Вертолётик. Всё дальше увозил он друзей. От страшного острова. От царства Спиешьпей. От гадюк и ежей-стражников. От Сони Первого Котофеича. От проклятой Кактусовой тюрьмы.

Ромка, Фомка и Артос обессиленно лежали на какой-то подстилке, медленно приходя в себя.

Э-эй! — послышался рокочущий бодрый голос Вертолётика. — Живы вы там?

Живы, — вяло откликнулся Ромка, с трудом поднимаясь на ноги.

Еле-еле, — проворчал Фомка.

Вполне, — громче других отозвался Артос.

Откройте-ка дверку с круглой ручкой. Там в коробке найдётся кое-что…

В картонной коробке нашёлся круг колбасы, большой кусок сыра, яйца и три бутылки свежего холодного молока.

С хрустом и сладким причмокам изголодавшиеся друзья уплетали всё подряд, запивая молоком.

Вот теперь мы снова ко всему готовы, — проговорил сыто Ромка, стряхивая крошки с усов и бороды.

После закуски такой поспать бы часок-другой, — сонно пробормотал Фомка.

Прилетим, поспим потом. Глянем, что там за окном, — предложил Артос, прижимая к оконцу нос.

А за окном под Вертолётиком щетинилась Зелёная Тайга.

Огромный дремучий лес.

В котором до самых небес. Сосны растут и кедры-великаны. Ели — в колючих и мрачных кафтанах.

Там бродят медведи. Там рыскают рыси. И белки — как птицы: не страшны им выси. Там лоси рогатые трубно ревут. Лиса, и куница, и соболь живут.

Глазастые вещие совы гнездятся. Сороки, дрозды и кедровки роятся. Глухарь-великан и сиротка Кукушка. Там рядом живут, не мешая друг дружке.

В глухих буераках там спеет малина. Краснеет калина. Краснеет рябина. Блестит голубика литыми боками. Брусника и клюква лежат под ногами.

Рыжие рыжики водятся там. Царь Белый Гриб растёт по буграм. Млеют в траве молодые маслята. Грузди белеют. Желтеют опята…

Залюбовались друзья тайгой и, наверное, долго бы не отошли от оконца, если б Ромка не воскликнул вдруг:

Ой! Что же это мы? Поели. Попили. А спасибо сказать забыли? — И громко-громко: — Спасибо за обед, Вертолётик!

И за то, что мимо не пролетел, — Спасибо! — добавил Артос.

И за то, что лестницу спустил, — Спасибо! — договорил Фомка.

Ну что вы, право, — засмущался Вертолётик. — Подвиг, что ли, я совершил? Жаль, не довезу вас до Самотлора. Горючее кончается, а мне ещё воротиться надо.

Куда ж ты летел? — изумился Артос, тараща и без того большие выпуклые глаза.

Прискакал к нам на Вертолётную Красный Лис. А с ним…

Каррыкарр, — угадал Ромка.

Примчались. Рассказали, что ваши следы потеряли. И уговорили слетать поискать. Не иначе, говорят, попали они в Спиешь-пей, потому как от них никаких вестей. Вот я и полетел. А чтоб с пути не сбиться, прихватил проводников…

Тут дверца пилотской кабины распахнулась, и оттуда выскочил Красный Лис.

А за ним выпрыгнул Каррыкарр.

Ну, тут началось такое веселье, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Обнимались.

Целовались.

Кувыркались.

— Потише, пожалуйста, — взмолился Вертолётик, — не то я свалюсь.

Не успели Ромка, Фомка и Артос рассказать о царстве Спиешь-пей, как Вертолётик подал сигнал и стал снижаться. Пришла пора прощаться.

Так скоро? — подосадовал Ромка.

Только и прощаемся, — пробурчал Фомка.

Раз пора — значит, надо, — отчеканил Артос.

Учтите только, — сказал на прощание Красный Лис. — Вчера из нашего лесу исчез Клык-Клык Грумбумбес.

Прравда, — подхватил Каррыкарр. — Карраульная Соррока видела, как он перреплывал рреку. Беррегитесь рразбойника!

Сорока проболталась ему, что вы отправились на Самотлор. Клык-Клык знает, где вас искать. Будьте осторожны.

Сперрва пррямо, — наставлял друзей Каррыкарр. — До ширро-кой твёррдой дорроги. Та прриведёт к Самотлору. Пррощайте…

Прощайте. Прощайте! — Красный Лис замахал огненным хвостом.

До встречи, — рокотнул Вертолётик.

Клык-Клык Грумбумбес развалился в густой мягкой траве, поджав все двенадцать когтистых лап.

Подставил тощую мохнатую спину горячим солнечным лучам. Оскалил пятьсот острых зубов. Довольно сощурился и еле внятно замурлыкал про себя:

Пускай ворчит дремучий лес, Пусть молнии летят с небес, Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес. Пусть всё вокруг полно чудес, Пусть сам бы чёрт сюда прилез, Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес. Зря Каррыкарр из кожи лез И Красный Лис хитрил как бес. Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес…

Вдруг он оборвал песню. Зашевелил двенадцатью когтистыми лапами. Приподнялся. И замер, вслушиваясь.

Довольная алчная улыбка покривила похожую на зубастый клюв морду.

— Голубчики. Хе-хе-хе!.. Топотят. Ха-ха-ха!.. Прямо в мою пасть. Хо-хо-хо!.. Сперва я съем усатого. Потом сглотну хвостатого. И третьего затем я преспокойно съем…

Из лесу всё явственней доносилась песенка трёх друзей про. весёлых собак.

Клык-Клык Грумбумбес словно окаменел. Он не спускал глаз с тропы, на которой должны были появиться Ромка, Фомка и Артос.

«Чего они там застряли?» От нетерпения длинные когтистые лапы сами собой стали приплясывать, шерсть на взгорбленной спине встопорщилась, с оскаленных клыков закапала слюна. Клык-Клык Грумбумбес еле сдерживал себя, чтоб не кинуться в лес, навстречу беззаботно распевающим друзьям.

Невдомёк ему было, что пели-то только Фомка да Артос, а Ромка в это время неслышно крался по траве вдоль тропы, раздув чёрные бархатные ноздри, распахнув во всю ширь глаза.

Ещё издали учуял Ромка затаившегося врага. Неслышно подполз пёс к опушке. Всё, что надо, разглядел и так же бесшумно скрылся в лесу.

Слушая Ромкин рассказ, Артос Фомка запели ещё громче. Во всю мочь. На весь лес.

Так и пошло у них. Один говорил, а двое слушали и пели, да так, чтоб Клык-Клык Грумбумбес не обеспокоился да на поиски не кинулся.