Романтика. Вампиры (антология 2012) - Страница 93

— Ты спас их, а они пытались тебя убить! — крикнула принцесса.

— Они меня испугались.

— Ты знал, что это случится. — Девушка швырнула догадку как обвинение.

— Не наверняка, но предполагал.

— И хотел, чтобы я увидела.

— Да.

— Почему?

— Чтобы ты вернулась туда, где твое место.

— Как?

— Я могу обеспечить тебя доказательствами, что именно ты привела дракона-спасителя.

— Какими еще доказательствами?

— Например, чешуйками дракона. Отнесешь их домой.

С ответом принцесса не медлила ни секунды:

— Я не хочу ничего никуда нести. Я хочу остаться здесь!

— Ты — человек, я — нет. Между нами ничего не может быть.

Слова Гарона просвистели в воздухе, точно пощечина, но Морган не отступила:

— Ты отсылаешь меня к отцу?

— Да.

— Он мне чужой. Его никогда не заботила ни я, ни мое счастье. Он желал лишь использовать меня ради собственного блага.

— И все же ты явилась сюда, чтобы спасти его.

— Я пришла, чтобы прекратить страдания народа. Через несколько лет правителем станет Кервин, мой брат, и он будет хорошим королем. А я не хочу возвращаться назад в Балакорд.

— Тогда я проведу тебя на ту сторону гор и куплю тебе мужа.

Мужчина гнал ее прочь, но Морган бросилась к нему, обняла за талию:

— Позволь мне остаться с тобой. Более близкого человека я не встречала.

Он был гораздо сильнее, мог отшатнуться или отшвырнуть ее, но Гарон не разорвал объятий, а лишь тихо и грустно сказал:

— Ты не можешь.

— Почему?

— Я стар, мне уже не одна сотня лет. Я не человек. И я питаюсь кровью.

— Мне все равно!

— Тебе здесь будет одиноко.

Она вскинула голову, встретившись с ним взглядом:

— Нет, мне не будет одиноко. Ты будешь учить меня всему, что знаешь сам, всему, что мне всегда хотелось узнать. — Радость звенела в ее голосе, и Морган не скрывала ее. — Мы будем спорить о политике и религии, философии и образовании… И вместе станем открывать новое в науке.

На миг девушке показалось, что ее радость отразилась в его глазах. Но огонек быстро померк.

— Ты — человек, быстро состаришься и умрешь.

Она улыбнулась, смело и дерзко:

— А ты — маг и сделаешь меня вечно молодой.

— Ты слишком веришь в мою магию.

— Посмотрим. Мы все рассчитаем вместе. Но даже если моя жизнь окажется короче твоей, она будет полной и сделает меня счастливой. Потому что это будет жизнь, которую я выбрала сама. Свободная жизнь, а не жалкое существование, припасенное для меня отцом.

— Где ты набралась такой мудрости? — спросил он то ли с усмешкой, то ли всерьез.

— Эта мудрость родилась во мне, потому что именно внутри себя я провела большую часть жизни. До сих пор это был единственный выход.

Он удивленно смотрел на нее:

— Ты не похожа на прочих девственниц, которых сюда приводили. Они были напуганы и поверхностны, не терзались жаждой знаний. И хотели лишь безопасности и комфорта.

— Я старше их. Я — королевская дочь. И меня не раз наказывали за то, что я… другая.

— Хвала богам за то, что ты такая.

Она вскинула руки, стиснула ладонями мужской затылок и привлекла Гарона к себе для долгого, жадного поцелуя. И почувствовала ответный поцелуй. Почувствовала, как ее страсть сливается с его. И еще — что доспехи на ней испарились.

Магия?

Он целовал ее, лаская руками тело. И желание, доселе сдерживаемое Морган, вырвалось на волю.

Не разнимая объятий, они ввалились в пещеру и тугим клубком упали на ковер. Затем он проник в нее, восхищенно глядя сверху вниз, двигаясь в разжигающем страсть ритме, выводя удовольствие на тот уровень, на котором ни одному из них долго не продержаться.

К высотам они взмыли вместе. И когда его зубы вонзились в шею Морган, оргазм настиг ее — нет, их обоих.

Он не вышел из нее, но поднял голову:

— Я взял лишь немного твоей крови. Ровно столько, сколько нужно.

Она погладила влажное лицо:

— Я отдала ее с радостью. По любви.

Недоверие мелькнуло в его глазах.

— Любви?

— О да!

— Ты не знаешь меня.

— Ну конечно знаю. Ты старался изо всех сил продемонстрировать мне худшее в себе, на твой взгляд. — Она улыбнулась мужчине, коснулась его губ, на которых поблескивали алые капли. — Но я увидела больше, чем ты хотел. Гораздо больше. Твоя власть несравнима с властью моего отца, но ты пользуешься ею мудро. Он — мелкий правитель, ты — аристократ.

Гарон был потрясен:

— Как ты можешь говорить мне такое?

— Потому что это правда. И не только это. Твоя мудрость превосходит мудрость любого из людей. Ты многое принес в жертву, но так и не понял до конца, как будет лучше для тебя. Молю богов, чтобы у меня получилось научить тебя.

И она обняла его крепче, зная, что Гарону потребуется время, чтобы принять все, что она предлагает. Но время у них есть. И это радовало Морган едва ли не больше, чем объятия Гарона.

Ее монстра. Ее дьявола. Ее дракона. Ее учителя. И ее возлюбленного.

Перевод В. Двининой

«…Через минуту вас ждет прогноз погоды. Просим обратить внимание на список школ, в которых отменят занятия. Прямо сейчас главные новости к этому часу…»

С глухим стоном я оторвала взгляд от учебника истории и уставилась в телевизор. Местные новости меня не интересовали, но хотелось узнать, отменят ли занятия в школе. Если отменят, значит, о первой главе, посвященной Второму всемирному конфликту, можно временно забыть.

Невозмутимая и безупречно одетая ведущая сидела перед раскрытым ноутбуком и смотрела в камеру. Белоснежные клыки упирались в пухлую нижнюю губу.

«Вчера вечером на стоянке торгового центра „Гейтвей“ полиция обнаружила обгоревшие останки еще одного ребенка, последней жертвы Солнечного Садиста. Как и предыдущие жертвы, девочка была обескровлена, связана и брошена на смертоносном утреннем солнце. Официально личность погибшей еще не установлена, но из авторитетных источников стало известно: в полиции почти уверены, что это девятилетняя Фиби Хейс, которая не вернулась из школы две ночи назад».

Что? О других жертвах я, разумеется, тоже слышала. О них все слышали. Но «Гейтвей» находится в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Солнечный Садист орудует у меня под боком!

«За текущий месяц это уже четвертое убийство ребенка, совершенное с особой жестокостью. Первое произошло в Центральном районе. Полиция обращается к родителям с убедительной просьбой не оставлять детей без присмотра и держать с ними постоянную связь. Располагающих любой информацией о Солнечном Садисте и заметивших что-то подозрительное просим немедленно обращаться в полицию…»

Отмена занятий сразу отошла на второй план. Я с отвращением щелкнула кнопкой пульта. Надо быть полным ублюдком, чтобы кормиться от другого человека, тем более от ребенка, а потом бросить его на солнце! Это самое настоящее надругательство, лишающее бедных родителей надежды, что их дитя упокоится с миром.

Солнечный Садист — ну и кличка! Видимо, у тележурналистов иссякла фантазия, не могут придумать серийному убийце нормальную кличку. Зачем ее вообще придумывать?!

Из глубины дома донесся тоненький голосок:

— Фи-и-и! — (Я снова оторвалась от учебника: неужели Люси слышала новости?!) — Она укусила ту девочку? — захихикала сестренка, и я вздохнула с облегчением: страшные новости Люси пропустила.

— Ага, потому что та старуха действительно ведьма! — Ломающийся голос Оскара делал сказку страшнее и драматичнее. — А ты думала, она гладит детишек по головке и отпускает с миром?

Я бросила учебник на диван и вскочила, тотчас забыв о домашней работе. Когда мы с Оскаром были маленькими, мама часто рассказывала сказку, которая нам очень нравилась. Особенно та ее часть, где храбрая девочка вышвыривает ведьму на солнцепек и та превращается в головешку. Потом девочка освободила брата, они вместе дождались сумерек и побрели домой по прохладному темному лесу.