Роковое влечение (СИ) - Страница 8

Я зашагала по воде быстрее, растрачивая последние силы и пытаясь доказать пирату свою независимость. Стараясь не напороться на камни, я действительно рассматривала воду, но в мутном прибое мне не удалось разглядеть несколько острых обломков, именно они и вспороли дно нашей лодки.

Идти по воде со сдувшимся спасательным судном над головой было тяжело, голод и жажда валили с ног, но я упрямо двигалась вперед.

— Бестолковая женщина, — зло добавил он, неизвестно на кого злясь — на меня или на себя за то, что спас меня.

От его слов я закатила глаза: сил реагировать как-то иначе попросту не было.

— Хам и грубиян! Откуда мне было знать, что камни так близко. Я в этом не разбираюсь, думала, мы сможем проплыть, — пожала я плечами.

— Ты ни в чем не разбираешься, кроме своей болтовни, — обогнал меня Антонио, с легкостью неся тяжеленный мотор.

Бросив меня наедине со сдувшемся судном, он покинул воду и вышел на берег. А я осталась стоять, будто укутанная в оранжевый плащ из плотной резины.

Этот гад такой выносливый! Не ел ведь и не пил, а выглядел, как ни в чем не бывало. Нащупывая ногами опору в мутной пене прибоя, я с трудом выбралась на скалистый берег. Кроме себя приходилось тянуть нашу сдутую «спутницу». Я попыталась ее бросить в воде, но Антонио так на меня посмотрел, что не рискнула этого сделать.

- Я не просила меня спасать! — кряхтела я, падая в воду и подтягивая свою резиновую ношу. — Возможно, пираты и пощадили бы меня! Ну потерпела бы пару человек…

Меня аж передернуло от отвращения. К горлу подступила тошнота. Вода с шумом омывала камни.

— Они бы сделали из тебя и твоего красавчика прикормку для крупной рыбы. Поэтому его не выкинули за борт, — уселся на камень Антонио, вытянув ноги и поставив возле себя мотор. — Кстати, — он сплюнул соленую воду и вытер лицо рукой, — это твой кавалер рассказал о том, что ты прячешься в трюме, он предложил тебя в качестве откупа даже раньше, чем его ударили в первый раз.

Я догадалась об этом сама, но было как-то неприятно слышать это из уст другого человека.

Антонио поднял глаза и оглядел меня с головы до ног, намеренно задержавшись взглядом на мокрой футболке. Влажная ткань натянулась на моей груди, очерчивая шарики затвердевших от прохладной воды сосков.

И вот среди всех этих препирательств и ругани взгляды наши встретились, между нами пробежала искра, подобная электрической, и я почувствовала пламенное и бесповоротное влечение к этому мужчине.

И почему-то мне показалось, что он чувствует то же самое. Я решила сменить тему и отвлечь его внимание:

— А как вообще у вас, у пиратов, устроен быт? На твоем примере можно было бы написать очень интересную научную работу. Ты ведь не просто так именно к пиратам прибился? Мне, правда, интересно, вот приходишь ты домой к жене. Она тебе говорит: «Дорогой, как прошел рабочий день?» А ты такой: «Сегодня отжал два сухогруза, убил четверых матросов и изнасиловал помощника кока. Хороший такой день, наполненный событиями».

Антонио помрачнел и отвернулся:

— И как только твой мужик тебя терпел? Он был тупым как пробка — это понятно, раз попер тебя в открытый океан, не подумав, что там могут быть пираты. Но вот как ты, такая умная, с ним связалась?

— Я была замужем за профессором! — выдала я, не подумав, оскорбившись его словами.

— Была, — рассмеялся Антонио.

— Не твое дело, — теперь отвернулась я, упав наконец-то на берег.

А потом я перевернулась на живот и снова взглянула на него. Сдвинув густые брови, пират внимательно меня разглядывал.

- Не просила, значит, спасать тебя?

Наш зрительный контакт не прекращался, в глубине его зрачков мерцала непонятная усмешка. Оставив мотор на берегу, Антонио пополз вверх по камням.

Он что обиделся? Обидела разбойника и убийцу, надо же.

Антонио уверено взбирался на высокий утес, ставя ноги на выступающие из скалы камни. Он подтягивался на руках, а из-под его подошв сыпались вниз мелкий гравий и песок. Его тело работало, как слаженный механизм, я засмотрелась на сильные руки и спину. Несмотря ни на что, меня восхищало то, что он спас меня, пошел против своих дружков-пиратов. Это вызывало трепет внутри, если бы не Антонио меня уже не было бы в живых. А останется ли он цел, если пираты доберутся до него? Скорей всего, они отрежут ему голову или скормят рыбам. Пираты, наверняка, очень мстительны. Но почему и зачем, он спас меня, этот сильный и бескомпромиссный человек? Ответ крутился на кончике языка, а пересохшие губы помнили прикосновение его пальцев, но это казалось уж слишком неправдоподобным. Женские глупости. Однако если я хоть что-то понимаю в мужчинах и правильно читаю некоторые его взгляды, то это влечение может стать для Антонио роковым.

Пират быстро оказался наверху и, приложив руку ко лбу, осмотрелся.

— Ну что ты видишь? Люди, дорога, дома? Как далеко нам идти до места нашего спасения?

Безразлично взглянув на меня, он ничего не ответил.

— Эй?! Ну, что ты там увидел? Скажи мне?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раньше мне всегда казалось, что вокруг моего профессора светилась особая аура, будто каждую его морщинку ласкали солнечные лучи и это делало его очень особенным. Мнение моего мужчины виделось мне неоспоримым. Он источал уверенность и всегда приводил неопровержимые доводы. Мне не приходило в голову спорить с ним, ведь мой самый умный в мире муж не мог ошибаться. Даже сейчас, спустя полгода и пережив измену, мне хотелось попросить у профессора совета. Как я могу доверять убийце? Где найти выход из сложившейся ситуации? Как спастись? Он бы обязательно что-нибудь придумал, я привыкла на него полагаться.

Я посмотрела вверх, против солнца, жмурясь, разглядывала фигуру Антонио на вершине утеса. Понятия не имею, почему он не спешил огорошить меня плохой новостью. Но я и без того знала ответ на мой вопрос. Лицо пирата потемнело, а значит, ничего хорошего нас не ждет. Меня качало от голода, жажды и усталости, я едва держалась на ногах. Сделав над собой усилие, я направилась к утесу, но сильное головокружение отбросило меня к камням, и я навзничь упала на землю.

Мой бывший муж мне не поможет, потому что он живёт сейчас в нашей квартире вместе со своей новой восходящей звездой, которая, точно так же, как и я, восхищается им, смотрит в рот и верит каждому слову, доверяя ему больше, чем самой себе.

Порой мне казалось, что я научилась жить с болью от измены, заглушила ее новыми событиями и впечатлениями. Но потом происходил откат и все начиналось по новой. В силу профессии я знала, что только любовь к другому человеку, как наивысшее проявление этого чувства, становится двигателем истории. Моя история закончилась в тот день, когда в нашей квартире раздался тот злосчастный телефонный звонок и мне сообщили о том, что мой муж мне изменяет. Я никогда не смогу искренне полюбить другого человека, потому что никому больше не доверяю.

Наверное, я бредила от голода и жажды. Где-то посреди океана в обществе сомнительного типа, мое сердце по-прежнему кровоточило, а жизнь висела на волоске. Нужно было продолжать дышать, есть, спать, а самое главное бороться. Но я не хотела бороться. Ради чего?

Все эти полгода я старалась убедить себя в том, что забыть любовь — это как избавиться от занозы, выковырять из пальца кусочек дерева и все закончится. Ведь было же разочарование. Невозможно же все ещё чувствовать что-то к человеку, которой наплевал на тебя, просто потому, что ему надоело твоё общество, наскучило заниматься с тобой сексом. Я где-то просчиталась, стала восхищаться им гораздо меньше, чем в первые годы нашей жизни, вот и получила подарочек. Я никогда не задумывалась, что моя смазливость играла ключевую роль в наших отношениях. Забавно, а ведь не выбрал бы меня профессор, будь я менее симпатичной.

Всю нашу семейную жизнь, я искренне считала, что мы созданы друг для друга, что мы думаем одинаково, смотрим в одну сторону. Свой век любви я отмотала, ничего искреннего у меня больше не получится, слишком хорошо мне дал «по лицу» профессор. Жмурясь от яркого солнца, я все так же лежала на спине, когда где-то вдалеке услышала голос Антонио: