Роковое наследство - Страница 20

— Короче, можно и покороче, — проворчал Дьюит. — Продолжайте.

— Короче говоря, Джойс стал искренне верующим, и добродетель его усиливалась с каждый годом. Тут я перехожу к главному своему открытию — на него я затратил целых три часа, — но оно чрезвычайно важное на самом деле: Джойс, весь обращенный к Богу, борется со своей дьявольской вспыльчивостью так же, как и тридцать лет назад.

— Сколько, вы говорите, вам понадобилось часов, чтобы это установить?

Клэгг заглянул в свой блокнот:

— Ровно три с половиной часа, но полчаса я не стал учитывать.

— Мне понадобилось на то же самое всего четверть часа, — спокойно заметил Дьюит. — Верующий и добродетельный Джойс стал еще злее и несдержаннее, чем раньше. Но он срывает свой бешеный нрав не на людях, а на животных, на телятах, коровах и овцах. Он убивает их не самым гуманным способом, как это делают нормальные забойщики скота, а тычет ножом так старательно, что шкура превращается в решето.

Клэгг стал тереть нос с таким усердием, что чуть не содрал с него кожу, и проговорил очень тихо:

— Вы должны были сказать мне об этом раньше, сэр; я же не ясновидец, чтобы знать, что вам известно, а что еще нет.

— Продолжайте доклад.

— Любопытны взаимоотношения Джойса с сестрой, овдовевшей миссис Скрогг. Она нисколько не уступает ему в ревностном благочестии.

— Они хорошо понимают друг друга?

— Отлично.

— И сколько же вам потребовалось часов, чтобы в этом убедиться?

— На это… на это я потратил меньше часа и не стану это записывать, — пролепетал Клэгг. — Но есть еще кое-что, может, и не очень важное, но все, с кем бы я ни говорил, выразили уверенность, что скромный шорник довольно богат. Скрогг сколачивал свой капитал контрабандой, а его добродетельный шурин богател за…

— Минуточку. — Дьюит не мог отказать себе в удовольствии подшутить даже в присутствии гроба с телом покойной. Он приложил себе палец ко лбу и сказал, усмехаясь: — Вы сегодня явно не в форме, Клэгг. О том, что Джойс сколотил себе небольшое состояньице как посредник — арендатор монастырских земель и что на его счету в банке Килдара уже одна тысяча восемьсот одиннадцать фунтов, знает каждая собака. И каждый воробей в Килдаре.

— Прошу прощения, сэр, но я…

— Возможно, сумма известна не совсем точно, но все прочее абсолютно верно.

— Пожалуйста, мисс Айнс, теперь ваша очередь! — обратился Дьюит к тощей даме с острым подбородком.

— О семье Скроггов больше ничего нового. — Она протянула ему несколько исписанных листков. — Обычные сплетни, как всегда бывает, если люди непонятным образом разбогатели. В общем и целом затрачено три часа, никаких лишних расходов, никаких особых затруднений, никакой опасности для жизни. Иначе говоря, по самой низкой расценке, пять шиллингов в час, — заключила миссис Айнс, вызывающе глядя на Клэгга, который с трудом сохранял самообладание, видя такое предательство.

— То, что вы разузнали, весьма интересно, — похвалил Дьюит, быстро пробежав глазами листки и не скрывая своего удовлетворения. — Итак, возможно, старуха вовсе не парализована… а значит… — Он взглянул в сторону гроба и пробормотал: — Если бы она ответила на мой вопрос «да» или «нет», то мы уже закончили бы расследование.

— А вы считаете, что преступление могла совершить старуха? Алиса Скрогг? — спросила Айнс в своей агрессивной манере и, как всегда, очень кислым тоном, даже если он не соответствовал ее настроению.

— Хейкет клялась, что Скрогг так больна, что даже не в силах сама встать с постели и сделать пару шагов без костылей. Однако теперь мы знаем, что все эти клятвы могут быть ложными.

— Да, вполне возможно, что обе одной веревочкой связаны, — согласилась мисс Айнс, — и Джойс с ними.

Стелла сидела в углу и неотрывно наблюдала за Дьюитом. Она подождала, не скажет ли он еще что-нибудь, и язвительно сообщила:

— Предупреждаю заранее, Патрик, от меня вы так быстро не отделаетесь, как от Айнс, которая сумела стать ясновидящей и показывает, что сыскная работа для нее — сплошное удовольствие. И все лишь потому, что неравнодушна к вам и хочет позлить нашего уважаемого шефа. Разумеется, вы уже успели поговорить с Финниганом. По правде говоря, большая часть женщин охотнее рискнет связаться с боксером, чем, — она пожала плечами, — с Эйнштейном.

— Не философствуйте, Стелла, нам за это не платят, — перебил ее Клэгг. — Вы узнали так много интересного…

— Да, конечно, — сухо согласилась Стелла. — Могу себе представить, Патрик, как много вы узнали о Финнигане, и ваше представление о нем верно. Этот человек полон противоречий, он, как бомба, начиненная динамитом, но он может быть и очень милым и прежде всего вовсе не таким глупым. Я вчера вечером сидела в баре гостиницы «У веселого ирландца» и без труда заставила его разговориться.

— Вам не составляет труда заставить любого мужчину не только разговориться, — ядовито вставила Айнс.

— Мне пришлось выпить огромное количество прескверного джина, — невозмутимо продолжала Стелла, подкрепляя это признание гримасой, — однако тошнота, которую я вытерпела, окупилась с лихвой. Оказывается, Гилен уже четыре дня назад появилась по соседству в Реммингтауне и несколько раз встречалась с Финниганом, если слово «встречалась» подходит для более тесных контактов.

— А где доказательства? — потребовал Дьюит.

— Разумеется, есть. Он, как дитя, висит у Гилен на юбке. Даже не попытался меня поцеловать, он от Гилен без ума.

— А от Энн и Лайны он тоже был без ума? — ехидно спросила мисс Айнс.

— Были ли Гилен и Финниган где-то вместе, когда произошли убийства? Где они встречались? — поспешно спросил Дьюит.

— В гостинице «У веселого ирландца». Я говорила с хозяином, он утверждает, что они провели и вечер и ночь — ту ночь, когда погибла Энн, — в своем номере в постели. Финниган спускался только, чтобы взять пива.

— А Гилен хозяин не видел? — спросил Клэгг. Он указал сторону бара. — Тогда подозрение с нее не снимается.

— Так вы беседовали вчера с Финниганом, — продолжил Дьюит. — И как долго?

— В семь часов вечера я его подцепила, в девять мы уже выпили на брудершафт, а около полуночи он признался мне в своей вечной любви, то есть в любви к Гилен, конечно, не ко мне, а в час ночи…

— Так, — деловито сосчитал Дьюит, — полных шесть часов сердечных излияний. А где же была Гилен все это время?

Стелла только присвистнула.

— Если, как утверждают, все гениальное всегда просто, то вы, Патрик, гений. Да, тут у меня пробел! И как же я сама не додумалась! Этот влюбленный Геркулес неоднократно порывался подняться в свое гнездышко, а когда наконец пошел, то вернулся с вытянутой физиономией. Дульцинея сбежала. С несчастным видом он предположил, что она, вероятно, поехала к своей тете в Коннемару, та давно ее ждет.

— Ага, еще и тетя в Коннемаре, — отметил Дьюит. — Мисс Айнс, вы поедете туда и выясните, есть ли там тетя, и если действительно есть, тогда узнайте все о ней подробно, чтобы я понимал, с кем буду иметь дело.

Он прошелся по кухне взад и вперед, остановился и постоял у двери в бар.

— В общем и целом, — сказал Клэгг, выкладывая на стол пачку заранее заполненных формуляров, — затрачено шестьдесят часов, что составляет двенадцать фунтов. Особые расходы внесены отдельно и составили четыре фунта три шиллинга.

— Клэгг, вы настоящий персонаж из романов Диккенса. Не может быть, что вы живой человек! — воскликнула Стелла. — Деньги, деньги… Неужели у вас не держится в голове ничего другого, кроме законов и их нарушений, кроме превращения вины или невиновности в фунты и шиллинги?

— Милая Стелла, — ответил с достоинством Клэгг, — я должен кормить семью, где четверо детей. Я уже два года работаю на износ, чтобы построить дом. За эти годы много раз попадал в лапы к бродягам, бандитам, жуликам и гангстерам, которые делали вид, что они бизнесмены, а на самом деле грабили банки, и в конце концов…

— Послушайте, Клэгг, — перебила его мисс Айнс, — ваше финансовое положение никого не интересует. Мы уже много лет слышим, что вы беднейший человек в Дублине, но когда вы отправитесь в лучший мир следом за Лайной, вы наверняка оставите своей вдове не менее пяти тысяч фунтов. Хватит об этом. — Она повернулась к Дьюиту. — Так кто же все-таки убийца? Гилен? О'Брайен? Джойс? Старая Скрогг? Или ее выдающаяся подруга миссис Хейкет? Или кто-то, кого мы еще не знаем? Ах, если бы она могла заговорить. — Мисс Айнс кивнула в сторону гроба.