Роковое наследство - Страница 115

В последний раз Карпантье мог созерцать тайник, когда валялся рядом с ним, в алькове, связанный по рукам и ногам. Похоже, это неудобное положение обострило чувства Винсента настолько, что он запомнил все, что видел, вплоть до мельчайших подробностей.

Сколько раз открывал Карпантье в своих снах эту загадочную дверь, за которой хранились сокровища!

И сейчас Винсент обвел тайник взглядом, затуманенным от вожделения.

Как и следовало ожидать, Карпантье был здесь один.

Напротив двери, ведущей в спальню полковника, стоял железный сундук. Справа от него была небольшая кушетка. «Сегодня ночью на ней кто-то спал!» – подумал Карпантье.

Под потолком висела довольно тусклая лампа.

Вот и все, что увидел Винсент.

Но сундук поблескивал так заманчиво! Карпантье без колебаний шагнул к нему.

– Слесарю с его отмычками пришлось бы долго возиться с тобой, – пробормотал Винсент. – Но меня не остановят твои секреты. У меня есть ключ, который открывает все замки!

С этими словами Винсент занес свою кирку, намереваясь одним ударом разнести сундук на куски, но внезапно охнул, разжал пальцы и рухнул на пол.

Из спины Карпантье, как раз на уровне сердца, торчал итальянский стилет.

Собрав последние силы, Винсент обернулся. Он увидел, что позади него стоит мать Мария Благодатная.

Наш рассказ о том, что случилось в тайнике, занял довольно много времени, на самом же деле все произошло в мгновение ока.

С тех пор как Винсент влез в пролом, не пролетело и тридцати секунд. Однако этого было вполне достаточно, чтобы человек, которого мы видели на улице Муано, добежал до отверстия в стене.

Он остановился у проделанной безумцем дыры. В это время девушка мчалась по саду.

Винсент Карпантье умирал. Но несмотря на то, что зрение уже отказывало ему, он все-таки увидел, как монахиня откинула с лица вуаль. Это лицо принадлежало не женщине, а господину Мора.

– Жюлиан Боццо! – прошептал Винсент. Тот зловеще улыбнулся.

– Да, дружок, кажется, тебе крупно не повезло, – заявил граф, хладнокровно вытирая стилет о рубашку своей жертвы. – Надеюсь, тебя утешит то, что ты отправишься на тот свет не один, а в хорошей компании. Все наши друзья будут сопровождать тебя. Дело в том, что с тех пор, как золото узнало вкус крови, оно постоянно требует еще и еще! Да, мы славно повеселимся...

– Ренье! – прохрипел умирающий.

В самом деле, у входа в тайник стоял молодой художник. Лицо его заливала мертвенная бледность.

В следующий миг граф Жюлиан обернулся и метнул свой стилет в Ренье, целясь в сердце. Однако в этот самый момент юноша нагнулся, чтобы поднять кирку, валявшуюся у него под ногами. Таким образом, стилет пролетел мимо. Теперь граф был обречен... Сделав два шага вперед, Ренье нанес удар. Раздался отвратительный хруст: это треснула грудная клетка негодяя. Он упал на колени. Удивительно, но граф Жюлиан был ее жив.

В это время в тайник протиснулась Ирен. Она бросилась к отцу, надеясь, что ее помощь еще может спасти его.

– Оставь меня! Скажи Ренье, чтобы он открыл сундук! – пробормотал истекавший кровью Винсент. – Перед смертью я должен увидеть сокровища! Я должен их увидеть, понимаешь?

Что касается Ренье, то он застыл на месте. Казалось, художник был в глубоком шоке.

– Поздравляю вас, сын мой, вы поступили по законам нашей семьи! – отчетливо произнес граф Жюлиан.

– Вы! Мой отец! – только и смог выговорить Ренье.

– Вы знали это, – ответил умирающий. – Я тоже знал, что вы – мой сын. Я знал это и тогда, когда пытался убить вас. В нашей семье принято действовать именно так. Я прикончил своего деда, который до этого отправил на тот свет моего отца и моего брата.

Монолог этого живого покойника был ужасен. Тело Ирен сотрясала дрожь.

Сделав нечеловеческое усилие, Жюлиан повернулся к девушке.

– Я ненавижу тебя, потому что ты любишь его, – сказал ей граф. – Но это ничего, ваш сын отомстит за меня.

Жюлиан отнял руку от раны, из которой фонтаном хлестала кровь, и вытащил из кармана ключ.

– Ренье, ты узнаешь его? – воскликнул Винсент, который неожиданно пришел в себя. – Это он был на картине!

Это тот самый ключ, который открывает доступ к несметным богатствам! Возьми его, сынок! Я хочу унести с собой в могилу образ сокровищ! Сокровища, сокровища, дорогие мои, как я вас обожаю!

Граф протянул ключ своему сыну.

– Карпантье прав, – произнес Жюлиан. – Это тот самый ключ. А сокровища лежат в сундуке.

– Бери! Бери, говорю тебе! – хрипел Винсент. – Он принадлежит тебе! Он твой! Бери, а не то я прокляну тебя!

Ренье как зачарованный потянулся за ключом, но Ирен опередила своего жениха. Она схватила ключ и отшвырнула его в сторону.

Голова Винсента глухо стукнулась об пол.

В тот же миг граф Жюлиан рухнул лицом вниз.

Девушка обняла Ренье и потянула его к пролому.

– Пойдем! Я боюсь, что это золото сведет с ума и тебя, – бормотала Ирен. – Здесь нельзя оставаться. Это дьявольское место. Это преисподняя. Идем же! Пойми: сокровища убивают, они – проклятие вашего рода!

Поскольку художник колебался, Ирен изо всех сил подтолкнула его к отверстию в стене и воскликнула:

– Ты должен выбрать: или сокровища, или я! Я мечтаю стать матерью! Я не хочу, чтобы наш сын убил тебя!

Наконец Ренье пришел в себя. Он направился к пролому.

Винсент Карпантье пополз к ключу, но умер на полпути...

– Неужели эта девушка победила злой рок? – прошептал граф Жюлиан, глядя вслед Ренье и Ирен. – Неужели я буду последним проклятым в нашем роду?

В эту минуту он был прекрасен, как поверженный Сатана.

– Я не буду отмщен, – с горькой улыбкой добавил граф. – Если он останется бедняком, то сможет любить своего сына – и сын ответит ему тем же...

Наступила тишина. Тусклая лампа освещала два трупа.

Тем временем окончательно рассвело. Париж проснулся. Его улицы уже были запружены народом. Торопливые прохожие пробегали мимо особняка Боццо, не подозревая о кровавой драме, которая только что разыгралась в этом доме.

Впрочем, разве Париж мало повидал на своем веку? Разве этому городу недостает знания жизни? Ведь каждый день любой парижанин сталкивается с какой-нибудь маленькой трагедией, которая в очередной раз напоминает: деньги – это проклятье, они убивают!

Есть одна старая пословица, которая в наши дни обычно вызывает скептическую усмешку: «Не в деньгах счастье». Это чистая правда – но не досказанная до конца. А чтобы правда была полной, нужно добавить: «В деньгах – несчастье!»

«Опять нам читают мораль! Фу, как это скучно!» – скажут те, кто сегодня благоденствует. Однако настанет время, когда самые гордые станут самыми униженными, самые сильные – самыми слабыми. И тогда у этих людей проснется совесть.

– Как же так? – спросит себя каждый из них. – Почему со мной стряслась такая беда?

И если эти люди будут честны перед самими собой, они поймут, что их погубили не враги, а собственные деньги.

Самое страшное – то, что такая опасность угрожает всей стране. Все мы развращены жаждой наживы, и когда-нибудь нам придется жестоко за это поплатиться. Это болезнь, это гнусная язва, разъедающая тело нашей родины...

Однако на страницах развлекательного романа не место подобным рассуждениям. Критики скажут, что автор не имел права разговаривать с читателем о столь серьезных вещах.

Поэтому лучше закончим нашу историю.

Напомним, что призрак полковника Боццо-Короны, представший перед «Охотниками за Сокровищами», пригласил их в полдень к себе в гости.

Выходец с того света обещал принять их в своем бывшем особняке на улице Терезы, который превратился теперь в монастырь.

Кроме того, полковник обещал им наконец-то разделить на всех вожделенные сокровища Обители Спасения – но при одном условии: если заговорщики уничтожат Винсента Карпантье, Ренье, а главное – господина Мора.

Знали ли графиня Маргарита и ее сообщники, что этот призрак и итальянец Мора – одно и то же лицо? Это мало волновало полковника. Он врал, не желая обмануть, поскольку чувствовал себя достаточно могущественным: кто осмелится уличить его во лжи?