Рок в нескольких лицах - Страница 34
Коммерческий рок, как никакое другое музыкальное течение, подвержен влиянию быстротечных экивоков моды, и здесь, чтобы не остаться за бортом, всегда нужно держать ухо востро. Музыкальная карьера «Землян» доказывает, что их руководитель этим качеством обладает…
— Я считаю, — говорит Владимир Киселев, — что качество любой продукции зависит от того, как её показать, то есть на концертах для меня самое важное — видеоряд. Бесспорно, качество музыки должно быть вне всякого сомнения, об этом я даже говорить не хочу… А вот визуальное восприятие концерта должно выходить на первый план. Я это понимаю так: все движения музыкантов должны быть отрепетированы настолько, чтобы публика воспринимала их как импровизацию (у нас в коллективе есть штатный балетмейстер); костюмы должны быть красивыми, нарядными, модными; свет — интересным, неожиданным, позволяющим акцентировать внимание зрителей на моментах, определённых нами. Мы используем в своих концертах массу различной атрибутики:г у нас двигающаяся сцена, меняющие свою форму декорации, «плавающий» потолок. Зритель, пришедший на концерт, должен иметь стопроцентную гарантию, что он станет свидетелем действа, которое он никогда не увидит по телевизору. И нужно, чтобы после концерта у него оставалось желание прийти ещё раз…
Кто же сегодня воплощает на сцене идеи Владимира Киселева, взявшего курс на омоложение группы? (Сам Владимир Киселев последний раз вышел на эстраду в 1985 году. Он глубоко убеждён, что группа должна быть молодой и музыку для молодых должны играть их ровесники.)
Большинство песен пишет вместе с Киселевым вокалист и клавишник Сергей Скачков — яркий мелодист, своеобразный, очень эрудированный аранжировщик. Нашли своё место в «Землянах» интересный вокалист Юрий Бабенко и гитарист Юрий Жуков. Ритм-группа коллектива: бас-гитарист Александр Кривцов и ударник Георгий Тонкилиди.
Слова у Киселева не расходятся с делом. Концерты «Землян» — это настоящее феерическое шоу. Чувствуется, что у ребят мощный потенциальный творческий заряд. «Земляне» снова на взлётной полосе…
15
рок на «третьей сцене» в обители мельпомены и на большой эстраде
Когда материал о Крисе Кельми и «Рок-ателье» был подготовлен, ещё не вышел новый альбом группы… Впрочем, было это совсем недавно — просто очень уж бурное время…
Крис Кельми — человек спокойный. Он любит рок-музыку и спорт, любит интересные фильмы, детективные романы и весёлые компании. Он общителен, прост, умеет добиваться своего и из любого времяпрепровождения стремится извлечь максимум удовольствия.
Конечно, этот портрет весьма схематичен, двухмерен, так сказать. Но тем не менее довольно чётко отражает «поверхность» действительности. Во всяком случае, так, как её видит автор в течение последних лет. Однако меньше всего хочется, чтобы у читателя сложилось впечатление этакой идиллически «сытой» картины. Это будет неверно.
Просто каждый из «основного» поколения рок-музыкантов в силу личных пристрастий и черт характера давным-давно уже установил свои отношения с жизнью, дабы сохранить творческий рок-потенциал в неизбежных баталиях на пути к «большой эстраде». Что, конечно же, впрямую связано с настроением песен. Рок-музыка, может быть, самый искренний жанр, а поэтому люди, которые посвятили ей свою жизнь, по правилам игры не могут лицемерить. Было бы смешно подозревать в неискренности, скажем, Макаревича с его неизменным философски созерцательным мировоззрением, или Градского с его воинствующей эстетикой, или Кельми с его благодушно-ироничными сочинениями. Такие люди. Такая жизнь.
И каждый раз измена самому себе вышибает участников рок-марафона на соседнюю «дорожку». Чаще всего — для эстрадного забега. Надо сказать, что некоторым это идёт на пользу…
Ведь рок-музыка — всегда протест. Но формы этого протеста могут быть разные. И даже в самых, казалось бы, радужных композициях (если они возникли по зову сердца) всегда присутствует искра настоящего рока. Так что нельзя винить музыканта в отсутствии собственной позиции, если он стремится своим творчеством прежде всего поднять людям настроение. Причём придерживается этой линии, несмотря на все перипетии судьбы.
Так вот, таким, на мой взгляд, творцом является Крис Кельми — руководитель группы «Рок-ателье». Он проделал довольно странный, нестандартный для рок-музыканта путь. И лучше всего о нём расскажет сам «виновник торжества».
— Музыкой я начал заниматься по воле родителей с четырёх лет. В восемь поступил в музыкальную школу имени Дунаевского, которую благополучно окончил. Однако эти занятия не породили ни малейшего желания продолжать музыкальную карьеру. В то время на первом месте для меня был теннис. И каждое утро я мечтал только о том, чтобы сегодня был спорт, а не музыка, всегда связанная с изучением занудных гамм и прочего.
Но «Beaties» всё перевернул. Каждую новую песню ансамбля я ждал так, как ребёнок ждёт новогодний подарок. Каждая пластинка была праздником, открытием нового мира… И пошло-поехало. Стали играть в школе. Наша «аппаратура» состояла из расстроенного пианино, пустых ящиков (ударные), возникшего по случайности контрабаса и акустических гитар. Репетировали у меня дома, что, конечно, не осталось незамеченным и родителями, и соседями.
Дома недоумевали, почему я вдруг сократил занятия спортом и занимаюсь «непоймичем». А надо сказать, теннисом я занимался очень серьёзно в ЦСКА, где готовили больших спортсменов: пять-шесть тренировок в неделю, летом три месяца — спортивные лагеря… Естественно, всё это пришлось оставить. Рок-н-ролл победил.
Играли мы систематически с 1969 года. Вскоре появился Игорь Окуджава — сын Булата Шалвовича, и дело пошло веселее. В 1971 году узнаём, что на Беговой улице живёт парень, который умеет играть на гитаре соло «Let It Ве», что и предопределило приглашение в наш ансамбль нового гитариста — Саши Ситковецкого.
Мы начали работать как дублирующий состав группы «Рубиновая атака». В основном играли репертуар западных групп. Летом 72-го года мы «откололись» от «Рубинов» и образовали группу «Високосное лето». С приходом в наш ансамбль из «Машины времени» бас-гитариста Саши Кутикова мне пришлось сменить инструмент (до этого момента я играл на бас-гитаре), сложились и купили электроорган «Вельтмастер». Мы старались усложнять наши композиции, делали их более насыщенными инструментальными партиями, чем у большинства групп того времени…
Вскоре Ситковецкий поступил в МГУ, и я — в Институт инженеров транспорта. Так случилось, что в одной группе со мной вместе учился Володя Кузьмин. Было интересное время. Мы с удовольствием сотрудничали на музыкальном поприще. Володя приносил ноты для скрипки и фортепиано, и мы играли. Запомнил это потому, что шёл очень интенсивный обмен музыкальными идеями.
Но основное музицирование, конечно, проходило в «Високосном лете»…
После очередной смены состава (а это случилось в 74-м) мы даже включили в свой репертуар несколько песен английской группы «Slade», поскольку в то время на «сэшенах» западная, хорошо исполненная музыка воспринималась лучше, чем композиции собственного сочинения. Но тем не менее мы упорно продолжали работать над созданием своей программы.
Через год сформировался самый стабильный и самый, на мой взгляд, сильный состав «Високосного лета»: Ситковецкий, Кутиков, Ефремов и я. Наша программа состояла из трёх самостоятельных отделений: первое — сложная музыка, навеянная творчеством «Genesis», «Yes», второе — цельная композиция «Прометей прикованный» и третье — развлекательная темповая музыка. К каждому отделению были свои костюмы, свои светоэффекты, своё шоу…