Рок умер – а мы живем (сборник) - Страница 11
Ругнувшись, Чащин торопливо-нервно несколько раз ткнул кнопку переключения волн; за это, за то, что никогда не знаешь, что тебе предложат в эту секунду, он и не любил необходимые вообще-то телевидение и радио. Касалось это новых фильмов, книг – судя по рекламе, одно, а купишь, начнёшь смотреть или читать, и зачастую тут же тянет выкинуть… Продолжая ворчать, прислушался – приятный женский голос сообщал новости. Но сообщал как-то необычно, новости были невесёлые и странные, а женщина говорила слегка игриво, да ещё фоном – музычка:
– На Солянке задержаны двое неизвестных. Подозрение вызвала пишущая машина в руках у одного из них. При обыске задержанные оказались обмотанными шёлковой материей. Кому принадлежат машина и материя, пока выяснить не удалось… Вчера вечером над Харьковом пролетел большой метеор с крестообразным хвостом. Среди населения такое небесное явление вызвало много толков. Большинство склонны видеть в нём скорые большие события на театре военных действий.
– Да что такое? – Чащин недоуменно посмотрел на пульт. – Что за бред?
А женский голос продолжал:
– В Средней Азии – небывалое падение цен на хлопок вследствие громадного урожая в Америке и полного отсутствия спроса из московского и лодзинского фабричных районов. Положение бухарских хлопкоробов критическое.
– Каких ещё хлопкоробов? – От этого, не слышанного лет пятнадцать слова Чащину стало не по себе. К тому же и сон, блины, которые наверняка по соннику что-то обозначают… Наверняка что-то зловещее…
Слава богу, радио перестало мучить-пугать, дало объяснение своим жутковато-абсурдным новостям – музыка заиграла громче, и сладковатый мужской голос произнёс:
– Московские старости. Сто лет тому назад.
Облегчённо отдуваясь, Чащин пошёл на кухню. Огляделся. Всё как всегда, вещи на своих местах… Достал из холодильника единственную оставшуюся со вчерашнего дня бутылку «Туборга», торопливо открыл, сделал глоток… Вчера выпил немного, но состояние было, как с глубокого похмелья. Из-за этой старухи соседки всё – и самочувствие, и сон… Бабушка с дедом умерли один за другим с разницей в полгода. После бабушкиных похорон дед сразу потерял смысл шевелиться, что-то делать – сутками лежал на кровати, забросил хозяйство. Родня по очереди приходила кормить его, стирать одежду, а когда он умер, начался делёж дома, добра. Родни было много, целая война разгорелась… У родителей Дениса в итоге оказалась только бабушкина шаль, швейная машинка и неподъёмная перина; избу продали чужим людям, а вернувшись из армии, Чащин узнал, что она сгорела. Погибло множество знакомых ему с раннего детства вещей, и само детство, казалось, отрезалось вместе с пожаром – у бабушки с дедушкой он гостил часто и подолгу.
Чащин не был на их могилах и вообще как-то забыл о них и об этих почти деревенских эпизодах своей жизни – свинье в стайке, коромыслах, фанерной лопате для снега, печке, дровах, огороде с крапивой вдоль забора… А тут вдруг приснилось.
И ведь бабушка с дедушкой тоже стали такими, как эта соседка. И тоже страшно быстро это произошло: весной бабушка засадила огород, а осенью уже не могла дойти до него, стояла и плакала от немощи на крыльце; дед всю жизнь что-то мастерил, обувь шил, а потом лёг – и всё. И казалось, глядя на них в последние дни, что ничего интересного у них в жизни не было, а всегда они были такими… И что лучше? На бегу умереть или так – полностью и неизвестно на что – исчерпав все, без остатка, силы?
С бутылкой пива Чащин вернулся в комнату. По радио уже шёл блок нормальных, актуальных новостей. Во Владивостоке подсчитывали число жертв пожара в здании ПромстройНИИПроекта, чеченское село Зумская подверглось ракетно-бомбовому удару федеральных сил, космический зонд «Гюйгенс» работает на поверхности крупнейшего спутника Сатурна…
Позавтракав, пошёл за пивом.
На улице было свежо, небо ясное, на редкость глубокое; не растоптанный ещё снег на тротуаре приятно похрустывал… Чащин остановился возле своей «девятки». Потянуло разблокировать дверь, сесть в салон, включить мотор. Счистить ледяную корку с лобовухи… Вообще, надо как-нибудь в выходные собраться и сгонять за город. Или в одном из ближних городков-музеев побывать. Ростов Великий, Сергиев Посад, Суздаль… Столько лет в Москве прожил, а почти ничего не увидел. Даже в Третьяковку не сходил ни разу. Надо как-то поактивней зажить…
Ларёк возле дома ещё не открылся – воскресенье, девять утра, – и пришлось идти в «Копеечку» на той стороне Варшавки.
В начале длинного подземного перехода стояла, согнувшись, старушка в тёмном одеянии и, глядя в книжку, напевала молитвы жалобной скороговоркой; проходя мимо, Чащин уловил несколько слов:
– …Ты установил все пределы земли, лето и зиму Ты учредил…
«Учредил, хм… Библейское словцо».
У ног старушки стояла пустая консервная банка.
Раньше он часто ссыпал мелочь в консервную банку у ног старушки, сочувствовал ей. Но она стояла каждые выходные (а может, и в будни, но в будни Чащин здесь не бывал), и он решил больше не подавать. Понял: не для просвещения, спасения людей она здесь, а ради заработка. Переход – рабочее место, книжка – орудие труда…
На другом конце перехода высокий парень играл на гитаре знакомую, но подзабытую Чащиным мелодию.
Увидев приближающегося человека, с корточек вскочила девушка. Некрасивая, бесформенная, с цыпками на щеках. Как смогла приветливо заулыбалась, вытянула руку с засаленной бейсболкой, а парень запел, умело попав в нужный аккорд:
Да, песня была Чащину очень знакома – сам он тоже когда-то пел её в переходах…
Может, выгреб бы из кармана пальто мелочь, может, остановился бы и послушал, а потом заговорил бы с ребятами, такими похожими на него самого восьмилетней давности – с немытыми волосами, в грязных толстовках с изображениями Егора Летова и Джонни Роттена; с горящими от голода и решимости изменить мир глазами. Да, заговорил бы, узнал, откуда они, где умудрились найти вписку в сегодняшней негостеприимной Москве, как вообще дела в России с андеграундом… Но парень пел так артистично, почти по-эстрадному, а девушка, сменив приветливую улыбку на жадную, чуть не совала Чащину бейсболку в лицо. И он брезгливо отшатнулся, ускорил шаг… Пение тут же прекратилось, чуть позже умолкла и гитара. Да, холодно попусту горло драть, резать пальцы о ледяные струны…
В «Копеечке» было пусто и тихо. Все, кому надо было набрать продуктов, сделали это или в пятницу вечером, или в субботу, сегодня же отсыпались, смотрели телевизор, наслаждались покоем в своих квартирах…
Загрузив корзину четырьмя бутылками «Туборга», Чащин остановился над огромным, похожим на бассейн горизонтальным холодильником. Из груды пёстрых упаковок выудил полукилограммовый пакет с мидиями. Подержал и тоже положил в корзину… Сейчас вернётся домой, засунет пиво в морозильник, сварит мидий, зарядит ди-ви-ди одним из любимых фильмов и отлично проведёт два часа. А там…
Но, подходя к кассе, решил, что поедет в гости, – сегодня необходимо было поговорить, пообщаться, – и даже выбрал к кому. Впрочем, и выбор был невелик… Сунул руку в карман за мобильным, чтоб предупредить. А что его примут – не сомневался.