Рок. Лабиринт Сицилии - Страница 24

– Нет! – смеялся, от щекотки, мальчик, – Мне неинтересны их игры! Они сажают сад, с тётушкой Иолой! А мне хочется играть в гоплитов!

– А сын, Иолы, Ольвий? Он тоже сажает сад? – смеётся Гамилькар.

– Нет, он один играет со мной! Он сейчас прячется и готовится отражать моё нападение! Скоро я пойду его искать! – отвечает Ганнибал.

– Вот оно, что? А почему ты не прячешься, Ганнибал? – Гамилькар ставит сына на землю и треплет его тёмные волосы.

– Потому-что, мы с Целием, разработали целую систему маскировок и они меня никогда не найдут! – совершенно серьёзно, не по-детски, говорит мальчик. В его голосе звучит разочарование.

– А что же, Целий, не обучит этому искусству и Ольвия? – спрашивает Гамилькар.

– Целий говорит, что ему это не пригодится! – отвечает Ганнибал.

Ганнибал становится серьёзным.

– Что он имеет в виду? – спрашивает он, глядя на сына. Но тот не отвечает, а устремляется куда-то вглубь сада и Гамилькар, поддавшись вновь налетевшему душевному порыву, ещё раз подхватывает его и прижимает к своей груди… Счастье отца переполняет его… Он медленно опускает сынишку и тот скрывается за кустами роз…

«– Мне кажется, Кларисса, я никогда не смогу отомстить квиритам за твою смерть и смерть Магона! Это сделаешь ты сама! И месть твоя уже растёт!» Гамилькар провожает взглядом мелькнувшую тень мальчика, бегущую по саду, с деревянным мечом в руке, и поворачивается ко всем остальным.

– О, я смотрю, наш сад преображается и расширяется! – говорит он, приближаясь к ним, – Здесь никогда не росли такие красивые кусты! – Гамилькар улыбается и целует дочерей в щеки, сына Гасдурбала треплет за плечо, – Иола, ты волшебница! Насажать столько кустов!

– Это не я одна, все мы копали, а потом рассаживали орхидеи и розы, которые распустили новые побеги! – отвечает белокурая женщина, улыбаясь Гамилькару.

– А наша маленькая гостья, Ольвия? Что посадила эта красивая девочка? Должно быть, цветок, под стать красоте ее самой! – Гамилькар поднимает и целует светловолосую девочку. Она весело смеётся и показывает на куст роз.

– Вот этот! – девочка держит в руке ещё один побег, – А этот посажу здесь!

– Ну, ты, Ольвия, настоящая садовница! Я жду и не дождусь, когда увижу ваш сад, где живете вы вместе с мамой и папой! Там наверно красиво, как в саду Богов?

– А папы дома нет! – говорит вдруг девочка, – Он уплыл в море!

– Да, я знаю, Ольвия! Мы его все ждём! – Гамилькар ещё раз целует девочку в щеку.

– Папа, а я посадил куст роз! Вон там, около аллеи! Но, ещё хочу посадить нарциссы, так любимые мамой!

Гамилькар взглянул в глаза Гасдурбала. Этот ребенок поражал его! Поражал своей преданностью памяти матери! Он помнил о ней почти все мелочи – ее любимые шутки, ее любимые игры, ее любимые цвета одежды… И теперь, выяснилось, что он ещё помнил любимые цветы Клариссы… Гамилькар прижал сына к своей широкой груди.

– Спасибо, тебе сынок! – прошептал он ему на ухо и взъерошил ему волосы…

Он принял на руки, у одной из присматривающих сиделок, самого меньшего сына Магона и расцеловал его в щеки. Повернувшись к Иоле, он спросил:

– А куда уже убежали старшие девочки?

– Они пошли в беседку у ручья! – ответила Иола.

Гамилькар подошёл к ней.

– Спасибо тебе, Иола! Что помогаешь мне с детьми! Не знаю, что бы я делал без тебя!

– Для меня это счастье! Когда я разговариваю с ними, мне кажется, что я слышу смех Клариссы, совсем рядом с собой! И я, нередко, чувствую ее присутствие!

Гамилькар вздрогнул, услышав слова Иолы. Он и сам, много раз ловил себя на мысли, что Кларисса, находится рядом с ним! Он даже чувствовал на себе ее взгляд! Это было странное чувство, и о нем Гамилькар предпочитал молчать… и вот, почти те же мысли, высказывает Иола…

– Мне тоже кажется иной раз, что она рядом с нами! Видно мы, вспоминая о ней слишком часто, не отпускаем ее от себя! – Гамилькар смотрел в глаза подруги Клариссы, говоря эти слова, – Она, будто бы чувствует наши мысли о ней, незримо находясь около детей!

Гамилькар тоскливо улыбнулся и решил сменить тему разговора.

– От Кассия, не было ничего? – спросил он.

– Я, хотела спросить тебя об этом же? – Иола оживилась, – У меня нет пока никаких вестей!

– Как только, я что-то узнаю, то сразу дам тебе об этом знать! Я даю тебе слово, что сделаю это!

Иола улыбнулась в ответ. Она знала, Гамилькар свои слова выполняет всегда.

– Я, давно не видел Ольвия?! И сейчас, Ганнибал сказал мне, что он где-то прячется! Он уже, наверное, вырос, за это время?

– Ольвий пошёл в своего отца! Они с Ганнибалом все время что-то замышляют! – Оживилась Иола, – Мне так трудно усадить за стол этих двух стратегов!

Иола и Гамилькар засмеялись.

– И все же, Иола, я пришёл пригласить всех за стол! Скоро я отбываю к армии, и мне хочется побыть со всеми, как это было в наше счастливое время, там, в той жизни, на Сицилии! Как жаль, что ничего нельзя вернуть! Но, сейчас, перед моим отъездом, мне ещё раз хочется взглянуть на родные моему сердцу лица!

Иола встала.

– Пойдём, Гасдурбал искать твоего брата! Ольвия, зови девочек из беседки! – Она посмотрела, как все дети разбежались по саду.

– Когда приезжает Саламбо? – спросила Иола.

– Диархон отправил флотилию за ней в Коринф!

Иола посмотрела на Гамилькара, в ее глазах засеребрились слезы.

– Тебе не хватает ее, я знаю! Поэтому тебе понадобилась Саламбо, так напоминающая своей внешностью Клариссу! Но, все же, тебе Гамилькар нужно поискать замену Клариссе! Я понимаю, что ты сейчас хочешь сказать Гамилькар, возразить, но кому как не мне не знать, чего бы хотела сама Кларисса! Она бы хотела, чтобы ее отпустили, а твоя жизнь наполнилась новым чувством. Пусть не таким сильным, как прежде! Но все же, тебе стало бы легче! А значит, стало бы спокойней и ей. Подумай над этим Гамилькар!

И Иола пошла вслед за детьми. Гамилькар молча посмотрел ей вслед….

«– Она права, – думал он, – мне надо отпустить Клариссу! Попробовать создать новую семью. Найти, если не замену ей, то хотя бы человека, который разделит со мной тяготы взросления моих детей».

Гамилькар посмотрел, как Иола скрылась в саду.

«– После договора с бывшими соратниками и усмирения остальных, мне надо попытаться наладить личную жизнь, чтобы освободить Иолу от забот о детях!» – решил Гамилькар и отправился в дом… Он прошёл вдоль протекающего к центру сада ручью, дарящему прохладу и влагу зелёным насаждениям. Остановился, вдохнув свежий, благоухающий, ароматный воздух. Наклонившись к ручью, он набрал в ладонь воды и глотнул холодный глоток ключевой воды. Остальной водой, оставшейся в ладони, смочил свой лоб и лицо. Вода родного источника, из которого он пил ещё в своём детстве, освежила его воспоминания… Он вспомнил, как ждал возвращения своего отца из очередного похода против племён, совершающих опустошительные набеги на южные рубежи Республики… Он вспомнил, как пройдя в сад, отец, первым делом, омывал лицо в этом ручье. А он, Гамилькар, подсматривал за ним из-за кустов…

«– Как мгновенно пролетело время! – подумал Барка, – Столько событий и людей, похоронило оно! Ушло поколение отца. Их больше нет с нами. Республика, за это время, не стала стабильней и сильней! Но вот в чем вопрос – она стала богаче, намного богаче! Но сильнее от этого не стала! Богатство не даёт силу, а только отнимает ее! Оно разобщает людей, заставляет их думать только о собственном благополучии. Об этом предупреждал отец, когда в совете произнёс речь о накоплении богатств, некоторыми родами суффетов. „Ваше богатство не укрепит город! – говорил он тогда, – С каждым приобретённым вами талантом серебра, город будет слабеть, и наливаться немощью, как плод, переспевающий на ветке, с коей должен упасть в чьи-то руки или на землю!“ Как прав был отец!»

Гамилькар пошёл дальше, но чья-то тень, принадлежащая не ребёнку, остановила его. Он увидел ее за зарослями гранатов… Человек, увидев, что Гамилькар остановился, увидев его, вышел из-за деревьев…