Рок. Лабиринт Сицилии - Страница 23

«– Такой молодой, а уже вождь?! – удивился он. – Видимо жизнь заставила взять его оружие и добиться управления над такими же, как он сам! Значит, на то была мотивация! – он долго смотрел на меня и сказал, – Хочешь ли ты, сириец, будучи из такого же народа, как и я сам, уйти от разбоя и послужить своей стране, в коей жил ты сам и жили твои родители?»

– Я был поражён таким предложением! Ведь всех пиратов, захваченных где-либо и кем-либо, распинали на крестах! Власти любой страны не считают пиратов за людей и казнят не раздумывая!

«-А поверишь ли ты, пирату? – спросил я.

– Поверю! Но в случае предательства, вот эта рука совершит возмездие! – ответил он». Целый год, я проплавал с Карталоном, мы уплывали в далёкие туманные земли, на какой-то остров, где провели почти восемь месяцев! – Глаза Сапфона загорелись воспоминаниями, так что Бриану казалось, что даже в ночи он видит от света горящих глаз Сапфона, цвет его зрачков, – Пережив там невероятные приключения, мы, наконец, нашли то, что искали и Карталон выполнил какую-то важную миссию на том странном острове, где люди красят лица в синий цвет и занимаются ещё более странными обрядами! Я тебе скажу, Антоний, остров тот, полон колдунов, которые правят живущими там народами, при помощи колдовства, страха, проклятий и тайных знаний!

Бриан слушал Сапфона затаив дыхание… Так слушает взрослого человека маленький ребёнок, когда ему рассказывают о чем-то удивительном. Антоний всю жизнь провёл в Италии и самой дальней точкой его отдаления от дома, до прибытия в Африку, была Сицилия…

– …Люди там живут по каким-то странным законам, которые им даёт кучка старцев… Они часто идут войной одно – племя на другое, без видимых на то причин… В общем, то, что мы там пережили, полностью излечило мою душу от того грязного осадка, что скопился за годы пиратства! Кстати, в том плаванье, с нами в команде были такие же римляне, как и ты! Один, бывший приимпелярий легиона, наверное, самый мужественный человек из всех встречавшихся мне людей за годы моих скитаний! Да и бывший центурион манипула – тоже не из робкого десятка! Именно они совершили чудеса находчивости, что в конечном итоге помогло выполнить нашу задачу!

– А где они сейчас? – не сдержался от вопроса Антоний.

– Центурион Массилий, остался на корабле Карталона. А Кассий Кар… Он одно время был в корпусе на Эрике… Но, вот куда он делся потом, не знаю!

– Ну, а как, ты, оказался в корпусе? Ведь ты же был на корабле? – Бриана очень сильно заинтересовал рассказ Сапфона. В его голове прокручивались невероятные приключения, кои испытали его соотечественники и идущий рядом с ним Сапфон.

– После прибытия из Туманного острова, я участвовал в битве при Дрепане. Эта была искуснейшая победа, в которой мне посчастливилось участвовать! Там я был ранен. Стрела пробила мне бок, и я оказался в лагере Эрика на излечении. Карталон уплыл в новые скитания, а я остался с Гамилькаром.

– Сапфон, ты послужил обоим Баркидам, кто из них более талантлив? – Спросил почему-то Антоний.

Сапфон задумался…

– Это очень трудный вопрос, – начал свой ответ он, – Карталон, хоть и старше, но более чувственен и сентиментален! Но он очень хорошо, просто страшно хорошо, владеет оружием! Гамилькар плавает мало, только для какой-нибудь операции, которую разработает и выполнит замечательно и блестяще! Оба они яркие личности! И отдать кому-либо предпочтение, я не могу! – Закончил свои рассуждения Сапфон…

…В это время, отряд вошёл в пространство длинного коридора, лежащего меж цепи различных по высоте холмов… К Сапфону и Антонию, приблизился вчерашний гонец.

– Вон за тем, холмом, откроется вид на Утику! – проинформировал он.

– Надо прибавить шагу! Скоро рассвет! – заметил Сапфон…

Гамилькар, получив права протектора над Карфагеном, быстро, без отлагательств, начал осуществлять ряд мер по обороноспособности города. На, недавно, воздвигнутых стенах, возобновили дежурства стражники и дозорные наблюдатели. Стража была создана из отрядов Священных отрядов, который Гамилькар набрал из казарм Бирсы. В городе было вновь сформировано ополчение, для отражения возможного нападения одной из армий мятежников. Гамилькар добился, чтобы были открыты все оружейные кладовые холма Бирсы. Он забрал оттуда всю тяжёлую конницу и слонов, под своё начало и отправил их с Теоптолемом в лагерь к Бриану. Барка со всей свойственной ему энергией, запустил все механизмы обороны торговой республики, которые дремали – или по недалёкости совета суффетов, или по растерянности его же, в свете внезапно всплывших угроз…

Собрав требуемую сумму выплат всему своему корпусу и наёмникам гарнизонов, он отправил гонцов к Матосу и Спендию, с просьбой отпустить Гиксона и его командиров в обмен на обещанную им сумму выплат. Через гонцов, Гамилькар дал слово, что выполнит все условия договора и в случае выполнения и его просьбы мятежниками, стороны могут разойтись без войны, и даллее, он препятствий их удалению из Африки чинить никому не будет…

До этого, в город прибыли гарнизоны городов Сицилии и конница Теоптолема. Теоптолем, тут же, отправился в родовой дом Баркидов. Дом был полон людей. Гамилькар, как протектор, теперь должен был заниматься не только обороной города, но и различными тяжбами города.

– …Все, что нам нужно, это небольшой конвой, для провода кораблей загруженных воловьими шкурами собранными городами Сицилии, ещё до наступления мира! – Просила его делегация цеха кожевенников, – Мы оставили свой груз в Гераклее и Акраганте. И теперь надо его доставить сюда!

– А что же Вы, не перевезли его, вот с этой партией, везущей гарнизоны Лилибея и Солунта? А ещё один конвой вёз конницу Теоптолема?

– А мы подошли к высокомерному греку! Но он сказал, что занимается сейчас людьми и «Ваш шкурный интерес», как он выразился у него – вот где! – один из членов делегации показал жест ребром ладони, приложив ее к шее.

– Узнаю Теоптолема! – засмеялся Гамилькар, – Сколько там примерно шкур?

– Шкуры есть выделанные и необработанные! А есть уже приготовленные, склеенные для монтажа доспехов! Все можно погрузить в десяток транспортников! Но нужна флотилия конвоя! Ты сам знаешь, Гамилькар! Пираты не дремлют во Внутреннем море!

– Да. Шкур многовато! – задумался Гамилькар, – Слишком богатый подарок для «волчьих сынов»! Бросать жалко! Если их оставить, римляне быстро их приберут к рукам! – Он снова повернулся к кожевенникам, – Хорошо, идите к Диархону, скажите ему от моего имени, чтобы отправил с вами 10 пентер прикрытия!

– Клянёмся мудростью Милгарта! Ты – Великий стратег Гамилькар и разбираешься в выгоде нашего города! Не то, что высокомерные греки!… – Кожевенники, довольные разрешением их вопроса покидали дом Гамилькара, они торопились в гавань, чтобы ещё сегодня отправить транспорты за грузом…

Гамилькар, отдав ещё кое-какие распоряжения, городским магистратам, заполнившим его дом, вышел в сад. В саду благоухали реликтовые растения родового гнезда Баркидов, их запах навивал его на воспоминания. Этот аромат, источаемый сплетёнными изгородями растений, цветущих и расцветающих, создавал по замыслам садовников, живую беседку, где можно было отдохнуть жарким, солнечным днём. Здесь, разместилось все семейство Гамилькара… Гамилькар обвёл глазами всех присутствующих в беседке, кроме взрослой прислуги, помогающей присматривать за детьми, среди детей выделялась белокурая, статная женщина. Все дети, а их было не меньше семи, весело играли и с ней и с присматривающими домочадцами. Гамилькар засмотрелся за их игрой, с его лица не сходила улыбка, а мужественное сердце обмякло и наполнилось счастьем и радостью… Он краем глаза заметил тень, скользнувшею у него за спиной и спрятавшуюся за кустом роз… Прошло мгновение… Гамилькар резко обернулся и поймал тень, появившеюся из-за куста…

– Вот он разбойник! – засмеялся он, подняв на руках, мальчика лет семи, – Ганнибал, ты почему не со всеми?! Гасдурбал с сёстрами, не берут тебя в свои игры?