Рогоносец (СИ) - Страница 3
- Ты об этом пожалеешь, - выдавил разноцветный, когда ему булькать надоело.
- Конечно, конечно, - заверил его Бин, и метко вылил на многострадальную головушку мученика пол ведра воды. Согреться вода за эти несколько минут не успела, так и была ледяной. Теперь тишина в замке прерывалась только клацаньем ещё не выбитых зубов.
- Разбуди слуг, уважаемый, - вполне мирно попросил хозяин замка. Узник поднял на Бина мутные красные глаза и качнул головой. Скорее всего, « Нет» хотел сказать.
- Сейчас я выколю тебе один глаз, - обнадёжил опять бурого молодой человек и продемонстрировал тому ржавое-прержавое шило.
- Кх, - плюнуть хотел собеседник, но только хотел, не смог.
- Им ослепили Бин Эйриха, - похвастался наследник.
- Ты потомок Эйриха Тёмного? – в мутных глазах вспыхнули искорки интереса.
- Так, разбуди слуг, - Бин поводил знаменитым шилом у носа историка.
- Не могу, у меня связаны руки.
Врал, наверное, но получилось правдоподобно. Гостеприимный хозяин задумался. Развяжи такому руки, он тебя сразу и усыпит.
Вот, как-то не так он эту фразу про руки произнёс. И совсем не выбитые зубы тому виной. Правды в ней не хватало, а не зубов. Бин, слов нет, специалистом в области прикладной магии не был. Он был соламнийским рыцарем, а значит, не любил магов. Не верил им и уж, конечно, ни фига в колдовстве не разбирался.
Но! Но был в их роду тот самый Эйрих Тёмный, а значит, из поколения в поколение передавались, были и небылицы о нем. С молоком матери впитал Бин в себя эти рассказы. Из них же следовало, что не только руки нужны для снятия сонного заклятья, а ещё внятная дикция и зелье. У прицепленного к дыбе врага не было при себе порошка и двух десятков зубов (Бин и постарался.). Только рыцарь себя логическими упражнениями не затруднял. Интуитивно не верил чёрному, и всё.
- Ладно, оставим это на потом. Пусть выспятся старички,– вслух решил юноша и воткнул шило в ляжку мага.
- Если я останусь, жив, то уничтожу тебя, щенок! - полыхнул глазами серо-буро-малиновый. После того как накричался, а потом настонался.
- Есть у меня в чулане пила, и сейчас я буду отпиливать тебе ступни, - с белозубой улыбкой сообщил свежие новости Бин.
- Кх, - плюнуть не получилось снова, только на подбородке жёлтая сопелька повисла.
- Хотя, - он неуверенно оглядел своего подопечного, – Хотя, может быть, ты сначала расскажешь, что вас занесло в наши края, и кто вы такие … были?
- Вендор приехал купить у тебя серебряную шахту.
- Ага, значит, одного звали Вендор. - Бин скорчил задумчивую физиономию, – Позвольте мне угадать? Это тот, кто поперхнулся стрелой и умер от удушья. Он был купцом. Или нет – гномом. (Кому ещё нужны заброшенные шахты?) Или нет! Вы все тролли. Вот теперь всё сходится. Только? Зачем это троллям насылать на обитателей замка сонное заклятие, которое почему-то не подействовало на меня.
Бин походил вокруг вздыбленного «тролля».
- Чувствую, гость, беседа у нас затянется, а я изрядно проголодался, бегая за вашими коньками. Может, ты всё-таки расколдуешь слуг, и мы тогда сможем перекусить.
- Развяжи мне руки.
Бин теперь и подавно чёрному (в прошлом) не верил, но что-то делать надо было. В желудке урчало. В голове с похмелья гудело. Всё тело от беготни утренней ломило и чесалось. Хотелось залезть в корыто с тёплой водой, помыться, навернуть тарелку каши с мясом и подлечиться стаканчиком гномьей водки, а то и запотевшей кружкой с вином от Сальванести.
И рыцарь решился. Для начала убрал подальше от чёрного все острые и тяжёлые предметы, в том числе и свой двуручный меч, совершенно бесполезное в тесной темнице оружие. Вместо этого Бин взял в одну руку длинный кинжал, в другую короткий и, встав за спиной пленника, перерезал верёвку.
Лучше бы он этого не делал. Может, тогда все его приключения (или, скажем точнее – злоключения) и не начались.
Почувствовав, что руки у него свободны, серо-бурый ломанулся в угол, куда Бин только что сложил всё оружие, и через мгновение ока стоял перед Бином с древним дедовским мечом. И тут он заорал, так что содрогнулись стены рыцарского замка. Вороны, угнездившиеся на крыше, с испуганными воплями взмыли в голубизну утра, жалуясь своему вороньему богу на оглашенных людей, кричащих, ни свет - ни заря, почище их самих.
Бин от неожиданности (не от страха же) присел. Это ему жизнь и спасло. Огромный меч со свистом рассёк воздух над рыцарской головушкой. И тут хозяин замка не растерялся. Почти без замаха метнул он кинжал в неблагодарного гостя. Фьють! И одна только червлёная витая рукоятка торчит из правого плеча чужака.
И опять вороньё поднялось в воздух от крика, только теперь от крика бессильной злобы. Меч выпал из рук чёрного и звонко лязгнул о каменный пол. Залитое кровью лицо врага исказила гримаса боли. Колдун пошатнулся, но нашёл в себе силы, стиснув зубы, выдернул кинжал из своего плеча и устремился с ним на не твёрдых ногах к Бину. Теперь настала очередь кричать хозяину замка:
- Только вперёд! – заголосил Бин, как недорезанный, и со вторым, длинным, кинжалом бросился на мага.
- Только вперёд! – с этим боевым кличем десятки предков рыцаря ходили в битвы.
С ним умирали, с ним брали города и сердца красавиц. С ним, опять по самую рукоять, воткнул Бин кинжал в сердце чёрного, ловко увернувшись от неверного удара слабеющей руки.
- Передай от меня привет Такхизис, - Бин вытащил кинжал из ещё дёргающегося в агонии колдуна и спокойно вытер его об одежду умирающего.
У юноши ещё хватило сил вынести тело колдуна во двор, уложить рядом с остальной голопузой компанией, выстругать топором пять кольев из лежащих в сарае дров и пригвоздить этими кольями, бывшее чёрное воинство к земле матушке. А вот тут силы рыцаря совсем оставили. Как сомнамбула дотащился он до осквернённого неверной женой семейного ложа и рухнул в пахнущие цветами, потом и плесенью перины. Как в прорубь. И ни сны его не одолевали, ни совесть не мучила.
Проснулся Бин оттого, что таракан пробежал у него прямо по губам. Мерзкое ощущение. Будущий граф его смахнул с лица, но от усердия пребольно себе по носу заехал. Какой уж тут дальше сон, тем более что всплыли в памяти картины ночного боя и утреннего допроса. Вдруг до ушей его долетели человеческие голоса. Бин бросился к одному из последних стеклянных окон и с радостью увидел, что Гро, его старый слуга, практически заменивший ему отца, изрыгает все мыслимые и не мыслимые проклятия на троих колченогих приживал, живущих у Бина в замке на правах то ли слуг – то ли гостей, которые не за плату, а так – за кормёжку, помогают хозяину, чем могут.
- Свиньи, жирные отупевшие свиньи, я вам на общем языке сказал, чтобы вы вырыли яму и скидали туда трупы. И это было два часа назад. Так объясните мне, пьяные засранцы, почему эта мерзость всё ещё валяется тут и портит вид из окна! – Гро сделал жест в сторону господского окна и увидел там всклокоченную со сна голову юного героя. Сообщив, всем троим об их родстве по отцовской линии с овражными гномами, старый воспитатель молодого рыцаря поспешил наверх.
Бин, предчувствуя серьёзный разговор, растёр для ясности взора глаза и ясности мыслей виски. Потом ему в просветлённую голову пришла мысль умыться. Только воды в рукомойнике не оказалось.
Гро, несмотря на преклонные годы, был ещё дядька крепкий. О возрасте говорили только волосы, точнее полное их отсутствие на голове, если не считать седых, свисающих до ключиц усов. Такие усы были бы в пору и самому магистру. Один глаз ветерана был выбит, на правой руке не хватало трёх пальцев, а перерубленные жилы на левой ноге мешали ей, как следует сгибаться. Из-за чего походка у старого солдата была несколько скачущей. Множество шрамов на лице делали не заметными морщины.
Бин его немного побаивался, ещё бы – не мало затрещин доставалось мальцу от воспитателя за нерадение в воинской науке, которая, кстати, вчера молодому рыцарю ой как пригодилась.
- Пытался я тебя добудиться утром, горазд ты спать, сынок, - старик обшарил комнату взглядом, будто ещё кого-то, опасаясь обнаружить.