Родственные души (ЛП) - Страница 28

Большинство эльфов на рынке были простым народом Квалиноста. Знать старалась избегать Большого Рынка, за исключением самых важных фестивальных дней, и вместо себя посылали за необходимыми покупками своих слуг или оруженосцев. Однако это вполне устраивало тех же слуг и оруженосцев, давая им возможность сбежать от своих благородных господ, хотя бы на время.

Хотя все эти простые эльфы имели столь же утонченные черты и говорили столь же учтиво, как и любой придворный в Башне — хотя в их манере одеваться преобладали мягкие штаны из оленьей кожи и яркое шерстяное вязание, вместо камзолов, платьев и золотых мантий — казалось, от них исходила теплота, всегда заставлявшая Таниса чувствовать себя более раскованно на рынке, чем в залах Башни или коридорах дворца. И хотя здесь, как и при дворе, Таниса встречали пристальные взгляды из-за его экзотичной внешности, эти взгляды скорее были любопытными, чем осуждающими. Во всяком случае, на рынке пристальные взгляды встречались намного реже, чем радостная улыбка или кивок.

Когда Танис пришел туда сегодня, рынок начинал сворачиваться в лучах низкого солнца. Он спустился по каменным ступеням, ведшим к покрытому плиткой кругу, где торговцы собирали свои товары. Он примерил медный браслет и изучил колчан, заполненный желтыми и зелеными стрелами, но он оставил свой маленький кошелек с монетами во дворце, так что был вынужден разочаровать торговцев, надеявшихся совершить до закрытия еще одну продажу.

Он собирался, уже было, покинуть рынок, когда его внимание привлекла высокая знакомая фигура, узнаваемая даже на таком расстоянии и в такой толпе из-за своих роскошных светлых волос и гибкого стана. Это была Лорана, и с ней был ее брат Гилтанас.

Танис затаил дыхание и попытался незаметно проскользнуть в палатку горшечника, но пожилой эльф мягко вытолкнул Таниса обратно.

— Магазин закрыт, — проинформировал он Полуэльфа.

— Но… — начал Танис.

— Рынок закончился, — твердо произнес эльф. — Приходи завтра.

Танис отступил назад, но прежде, чем смог развернуться и унестись прочь, он заметил, что на него смотрят зеленые глаза Лораны, и с трудом сглотнул. Теперь он не мог убежать, когда его увидела молодая эльфийская леди. Ее коралловые губы раздвинулись в лучезарной улыбке, и она поспешила через утомленный рынок с изумительным сочетанием решительности и грации. Торговцы, как мужчины, так и женщины, отрывались от своей работы и с уважением и восхищением следили, как она проходит мимо. Позади нее следовал Гилтанас, выглядевший менее довольным, чем она.

— Танис! — позвала Лорана, приблизившись к Полуэльфу. Ее голос звучал как колокольчик. Она протянула тонкие руки и заключила Таниса в короткое объятие, затем повернулась к Гилтанасу и сказала: — Я не видела Таниса почти неделю. Думаю, он избегает нас.

Гилтанас, отбросив с глаз золотые волосы, всем своим видом показывал, что это было бы здорово.

Танис вздохнул и неловко заерзал, остро осознавая, что дочь Беседующего продолжает держать его за руку — и также осознавая, что люди вокруг них замечали это и поднимали брови. Он попытался высвободить руку, и Лорана отпустила ее; между ее глаз легла морщинка неодобрения.

Неожиданно, Гилтанас отвлек Лорану, спросив, пойдет ли Танис завтра в Башню на большое объявление.

— На какую тему? — спросил Танис. Лорана отступила на шаг назад и слегка надула губки, затем, казалось, передумала и присоединилась к разговору. В свои тридцать лет она выглядела полуженщиной, полудевочкой, и Танис никогда не знал, какая часть ее личности возьмет верх, когда говорил с ней. В результате ему приходилось избегать ее.

— Я не знаю, на какую тему объявление, — сказала она. — Отец никому не говорит. Все, что я знаю, это что он выглядит озабоченным, а лорд Зенос выглядит довольным, что всегда беспокоит меня.

— Танис, ты сегодня замечательно выглядишь, — внезапно сказала она. Ее зеленое атласное платье мерцало в сгущавшихся сумерках. Внезапно он чрезвычайно сильно ощутил свою человеческую кровь. Он почувствовал себя огромным и неуклюжим. Хотя пройдут годы, прежде чем ее будут считать взрослой по эльфийским понятиям, она достигла своего максимального роста; и, тем не менее, была такой легкой, светлой и живой, что он чувствовал себя рядом с ней великаном-людоедом.

Гилтанас, выглядевший озабоченным, положил руку сестре на плечо и предостерегающе произнес:

— Лорана… — Танис покраснел и опустил взгляд на одеяние, которое она похвалила: небесно-голубого цвета рубашку под кожаным жилетом с бахромой из перьев и коричневые бриджи, сотканные из мягчайшей шерсти. Он по-прежнему предпочитал украшенные бисером мокасины более привычным эльфийским ботинкам; это была привычка, от которой ему было сложно избавиться.

Лорана резко дернулась, и внезапно Танис увидел ту избалованную девочку, которой она была всего лишь несколько лет назад. Однако ее голос был голосом женщины.

— Гилтанас, я буду поступать так, как хочу, — резко произнесла она. — Мы обсудили это. Не начинай снова.

Танис ощутил неловкость. Те дни, что они с Гилтанасом провели вместе, бегая по городу или совершая прогулки глубоко в лес, теперь казались туманными и далекими, как будто скорее были снами, чем чем-то, что было на самом деле. Они были друзьями. Теперь же Танис не мог придумать, что сказать, и переминался с ноги на ногу.

Гилтанас коротко кивнул им обоим.

— Тогда я ухожу. — Он развернулся и гордо зашагал прочь, пробираясь между отъезжавшими торговцами и их повозками.

— Мне жаль, — сказал Танис, больше себе, чем Лоране, но эльфийская женщина, казалось, не услышала его. Вместо этого, она взяла его за руку и потащила за собой через Большой Рынок.

— Я не знаю, что отец задумал на завтра, — пожаловалась она. — Все, что я знаю, так это что никто из правительства даже просто не приходит и не говорит ничего. Даже самая обычная прокламация должна сопровождаться рулонами пергамента, метрами тесьмы и галлонами сургуча.

Танис почувствовал, что улыбается. Даже делая поправку на некоторое преувеличение, Лорана была права.

— Возможно, они провозгласят завтра Национальный День Эльфийского Цветочного Вина, — предположил он.

Танис так редко вел себя эксцентрично, что Лорана не сразу ухватила его настроение. Она засмеялась.

— Или примут резолюцию, что каждый эльф обязан употреблять квит-па при каждом приеме пищи?

Она снова захихикала, и внезапно Танис ощутил себя ребенком — не угрюмым юношей, которым он стал, а беззаботным ребенком, которым он мог быть при других обстоятельствах. Эта мысль одновременно сделала его счастливым и грустным.

Как всегда, у Полуэльфа, очевидно, победила грусть.

— Скорее всего, это из-за тайлора, — сказал Танис.

Лорана задрожала.

— Наверное, так и есть. Дворцовая стража отсутствовала весь день, но никто не смог обнаружить эту тварь.

Она, казалось, погрузилась в глубокие раздумья, и ему стало интересно, на какую тему она собиралась сменить разговор.

Они достигли края мозаики Кит-Канана, оставив позади шумный Большой Рынок. Лорана потащила его вверх по каменным ступеням и через просвет в цветущих кустах сирени на краю мозаики на небольшую поляну. Кусты приглушили звуки общественного места; внезапно, Танис ощутил их уединенность.

Лорана вытянула из кармана платья завернутый в платок маленький пакет.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказала она. — Я носила его всю неделю, надеясь встретить тебя.

— Что это? — спросил он озадаченно, но Лорана только загадочно улыбнулась. В этот момент она была совсем не ребенком, и Танис неуютно заерзал.

— Увидишь, — сказала она и тут же внезапно стала на носочки и поцеловала его в щеку, игнорируя его наметившуюся бороду. Ее прикосновение было мягким и прохладным, как весенний воздух. Мгновение спустя, она ускользнула сквозь кусты сирени и скрылась из вида, оставив позади только слабый аромат мяты. Ошеломленный, Танис коснулся щеки, не веря в случившееся. Пожав плечами, он развернул маленький сверток.