Родственные души (ЛП) - Страница 23
— Итак, — сказал Флинт, поместив в углубление у задней стенки горна хворост и сухую кору, — что я пропустил за последние пять месяцев? — Он с сомнением посмотрел на сосуд с вином, затем откупорил его и щедро плеснул на растопку. — Надеюсь, это не отправит нас в Кзак Царот, — пробормотал он, похлопал по своему карману в поисках кремня и огнива, затем вспомнил, что, скорее всего, выронил их у входа в сла-мори. — Парень, есть огниво и кремень? — спросил он.
Танис пошарил в кармане, вытащил требуемые предметы и один за другим протянул их Флинту. Пробормотав — Благодарю, — гном стукнул одним по другому. Растопка со свистом вспыхнула пламенем, заставив гнома поспешно отступить. Когда большое пламя стихло, он осторожно положил несколько кусочков угля на растопку и подождал, пока они займутся огнем. Он посмотрел на Таниса, готовый услышать местные новости.
— Лорд Зенос все еще старший советник, хотя, Зеносу в помощники был приставлен Литанас, по требованию Портиоса, — пояснил Танис, наблюдая, как Флинт подошел к ближайшей куче угля и бросил полную лопату в пламя. — Беседующий был опечален тем, что задел чувства лорда Зеноса — в конце концов, Зенос был советником Беседующего-с-Солнцами с тех времен, как отец Солостарана занял этот пост, и Беседующий не хотел, чтобы у Зеноса было ощущение, что он больше не может в одиночку справляться со своими обязанностями. Хотя совершенно очевидно, что так оно и есть. — Последние слова были произнесены с горечью.
— Парень, тебя не затруднит стать у мехов и помочь мне? — попросил Флинт. Танис подскочил к ним и направил поток воздуха на огонь. В это время Флинт насыпал уголь в огонь. — Итак, Зенос болезненно воспринял это? — спросил Флинт.
— Он не был счастлив. Этот лаконичный ответ многое сказал о том, как советник воспринял перемены.
Флинт покачал головой и с сочувствием подумал о Литанасе, хотя и кареглазый друг Портиоса явно никогда особо не питал теплых чувств к гному или Полуэльфу. Флинт давно подозревал, что друзья Портиоса строили карьеру на том, что делали жизнь Таниса несчастной, хотя сам Портиос оставался в стороне. Но гном редко спрашивал Таниса об этом аспекте его жизни, а Полуэльф никогда добровольно не делился ничем, кроме самой общей информации на эту тему.
Прошлой осенью, перед тем, как Флинт ушел на зиму, Литанас и Ультен стали соперничать за богатую руку леди Селены. Эльфийской леди, конечно, льстило это внимание, но ситуация усложнялась дружбой между Литанасом и Ультеном.
Пока Танис работал у мехов, Флинт подбрасывал в огонь порцию за порцией угля и размышлял, как последние события повлияют на ухаживания эльфов за леди Селеной. Литанас обладал богатой хорошей родословной и положением при лорде Зеносе. Но Зенос, если пожелает, мог легко уничтожить положение при дворе своего помощника.
С другой стороны, Ультен мог похвастаться происхождением из старинного благородного семейства Квалиноста, но он — как и все семейство — был в постоянной нужде; несколько лет назад тяжелое финансовое положение вынудило эльфа взяться за обучение воинскому искусству Гилтанаса, младшего брата Портиоса.
В любом случае, Флинт не хотел бы оказаться в стане противников вспыльчивого старого советника — хотя, похоже, гном все равно пожизненно был зачислен туда. Лорд Зенос, чьи возраст и должность обеспечивали, несмотря на критику некоторых шагов Беседующего, ему полную защиту, открыто осуждал присутствие при дворе чужаков.
Но когда Флинт взял со скамейки свой любимый молоток с деревянной ручкой, ему в голову пришла новая мысль.
— Ты когда-нибудь слышал о Серой Драгоценности?
Со своего места у мехов Танис выглядел удивленным таким поворотом разговора.
— Серая Драгоценность Гаргата? Конечно. Каждый эльфийский ребенок заучивал эту историю.
— Мирал как раз сегодня напомнил мне ее, — рассеяно сказал Флинт, сосредоточившись на горне. — Расскажи мне эту историю, как знают ее эльфы, — попросил Флинт.
Танис с любопытством посмотрел на своего друга, но — не забывая поддерживать регулярную работу мехов — начал рассказ, который Мирал заставил его выучить наизусть несколькими годами ранее.
— Еще до того, как нейтральный бог Реоркс выковал этот мир, боги принялись вести борьбу за души различных рас, которые в то время еще танцевали среди звезд. — Он переставил руки на деревянных ручках мехов.
Флинт кивнул, как бы сверяясь с тем, как рассказывали об этом гномы. Из кучи на столе рядом с горном он вытащил железный пруток длиной с руку человека и толщиной с мизинец, и начал нагревать его на углях.
Полуэльф продолжил цитировать:
— Боги добра хотели, чтобы расы обладали властью над физическим миром. Боги зла хотели сделать эти расы рабами. А боги нейтральности хотели, чтобы эти расы обладали физической властью над миром плюс свободой выбора между добром и злом — на чем, в конечном счете, и остановили выбор.
— Порази тебя Реоркс, парень! Продолжай раздувать эти меха! — приказал гном. Танис, увеличив темп, наблюдал, как Флинт воспользовался железными клещами, чтобы извлечь кусок металла из углей и придал ему прямоугольную форму молотком.
— Были порождены три расы: эльфы, великаны-людоеды и люди — согласно эльфам, в таком порядке, — сказал Танис, устремив в потолок взгляд кто-бы-сомневался, его волосы до плеч развевались, пока он продолжал раздувать меха. — Итак, Реоркс выковал мир с помощью некоторых людей-добровольцев. Но за четыре тысячи лет до Катаклизма люди разгневали Реоркса, возгордившись умением, которому обучил их Реоркс, и используя его для своих собственных нужд. Бог отобрал их навыки, но оставил им жажду творчества, и была порождена раса гномов.
Полуэльф сделал вдох, почти столь же глубокий, как и меха.
— Наконец, Реоркс выковал драгоценный камень, чтобы закрепить в мире Кринна нейтралитет. Он содержал и излучал эссенцию Лунитари, красной — нейтральной — луны. Реоркс поместил Серый Камень на Лунитари.
Танис прервался.
— Это соответствует тому, что знаешь ты? — Флинт кивнул, сосредоточившись на том, чтобы поместить прямоугольник на кромке наковальни и при помощи молотка вытянуть маленький палец на конце бруска металла. Он ловко выстукивал металлический палец, чтобы снова придать тому цилиндрическую форму. Затем он перевернул его и свернул палец в виде кольца на конце прямоугольника. Как обычно, Флинт чувствовал, как его захватил ритм процесса: четыре удара по металлу, один по наковальне, четыре по металлу, один по наковальне.
Танис вмешался.
— Зачем ты это делаешь?
— Что?
— Ударяешь молотком по наковальне, — сказал Полуэльф, остановив меха, чтобы рассмотреть поближе. — Похоже, ты это делаешь намеренно — не то, чтобы промахиваешься по металлу.
— Продолжай качать! Реоркс небесный, парень, мне что, нужно нанять на твое место овражного гнома? — пожаловался Флинт. — Конечно же, я намеренно бью по наковальне. Металл молотка вбирает жар, когда я постукиваю им по этому дверному крючку, который я делаю для конюшни Быстроногой. Ударяя регулярно молотком по наковальне, я его охлаждаю. Вот, видишь? — Он продемонстрировал. — Теперь продолжай.
Танис улыбнулся другу.
— Гномы-механики построили механическую лестницу, которая достигла красной луны, и они захватили Серый Камень, который некоторые называют Серой Драгоценностью.
Флинт быстро выстучал другой конец прута в острие и загнул его перпендикулярно пруту.
— Но драгоценность сбежала и уплыла. — Голос Таниса перестал декламировать и продолжил с большим энтузиазмом. — Этот камень вызвал на Кринне хаос. Везде, где он проходил, он служил причиной появления новых животных и растений; прежние изменяли форму.
Флинт снова нагрел прут, в котором теперь можно было узнать дверной крючок с петлей на одном конце и зацепкой на другом.
— Наконец, — сказал Танис, — гномы-механики разделились на две армии, чтобы отыскать драгоценный камень. Они нашли его в высокой башне принца-варвара по имени Гаргат.