Родственнички (СИ) - Страница 10
Артём только вздохнул.
Наденька не была такой уж бессердечной женщиной, но жизнь начисто лишила её сентиментальности. Перед глазами Артёма разворачивался странный парадокс: чем состоятельнее становился Сергей, чем больше достатка прибывало в семью, тем суровее, сосредоточеннее и ожесточённее становилась тирания энергичной Надюши. Она происходила из той породы провинциалов, которые называют самую большую комнату в квартире залой. Стоило Артёму впервые услышать из уст Наденьки слово «зала», как все остальные вопросы у него отпали сами собой.
Зала в квартире Сергея была храмом. Домочадцы редко заходили туда, чтобы не топтать палас, не прикасались к книжным шкафам, чтобы не заляпать полировку, и не сидели в креслах, дабы своими презренными телесами не губить красоту. Словом, Наденьке было не стыдно перед людьми. Об этом и мечтала простая советская радио-монтажница, выходя замуж за механика из автосервиса.
Работящая, ответственная, заботливая мать и верная жена, он была вознаграждена исполнением своей скромной мечты. И даже сверх того. Оборотистый и упорный Сергей стал «крутиться». Кручение набирало обороты, и за последние десять лет Сергей Панин из трудяги-автомеханика, ковыряющегося в машинах, постепенно превратился в хозяина автосалона и автомастерской, где в чужих иномарках ковырялись десятка два наёмных хлопцев. Наденька гордилась этим до слез. Но превращение Наденьки из простой советской жены в современную домохозяйку, жену небедного бизнесмена и мать двух талантливых отличников-гимназистов имело свои тяжёлые последствия. Теперь Надежда стремилась к всестороннему совершенствованию как бытия вообще, так и своих близких в частности. Нынешнее положение своего семейства Наденька считала, по-видимому, высоким и весьма обязывающим. Со страхом обнаруживала она значительное несоответствие между тем, как должны вести себя люди высокого положения, и тем, на что семейство Паниных было способно в силу своего среднего образования и недворянского воспитания. К счастью, до известного мольеровского сюжета дело не дошло, но Наденька застыдила и задёргала мужа и детей до такой степени, что Сергей в ее присутствии предпочитал молчать и не перечить.
Сейчас она, похоже, думала лишь о том, чтобы гостям хватило водки и закуски, и искренне беспокоилась о том, как отреагируют они на отсутствие в их компании ближайшего родственника покойного.
– Наденька, его же понять можно… – вступился Артём за Сергея. – Тяжело Серёге…
– Ай, Артём! – с ещё большим раздражением отмахнулась Надя. – Ну что значит «тяжело»? Это мне тяжело: полсотни ртов напоить, накормить… А ему отчего тяжело? Он что, могилу своими руками копал?.. Вести себя не умеет…
Артём не стал с ней спорить, благо было это совершенно бесполезно. Иногда он искренне жалел Сергея. Артём всячески убеждал себя, что презирать Наденьку негоже, и кажется наконец убедил. Но выносить ее общество он все равно не мог. Он отправился к брату, который сегодня нашёл в себе достаточно сил, чтобы наплевать на упрёки жены и уединиться.
В просторной спальне было чудовищно накурено. На стуле у дивана стояли два стаканчика, ополовиненная литровая бутылка водки и переполненная пепельница. Сам Сергей нещадно дымил, сидя на широкой кровати. Вывернутый наизнанку пиджак был брошен рядом, галстук валялся на полу.
Сергей вскинул голову, молча кивнул, протянул руку, привлёк Артёма к себе, усадил его рядом, затянулся табачным дымом:
– Я уж и не ждал тебя.
– Прости, раньше я никак не смог. Самолёт задержали…
– Я знаю, не оправдывайся.
– Как ты?
Полное лицо Сергея перекосила кривая усмешка:
– Сносно… Никого видеть не хочу. Девочки молодцы, хозяйничают там, поят всю эту банду. Избавили меня. Даже Надюша сегодня нудит поменьше… Мать вот тоже… Два дня ещё держалась, а потом бряк, и все… – Сергей мрачно отмахнулся и стряхнул пепел. – В сознание пришла, но говорить не может. Парализована. Спасибо дяде, он в больнице все устроил, пока я похоронами занимался… – Сергей жадно затянулся несколько раз, провёл ладонью по лбу, задумался о чем-то. – Хорошо, что ты пришёл, Артём. Может, хоть ты меня напоить сможешь. А то я что-то лью в себя, лью, а ни в одном глазу…
Артём искоса оглядел сникшего брата, его землистое лицо, набрякшие веки. За ту пару месяцев, что прошли с их последней встречи, Сергей словно на несколько лет постарел. Но хотя от него крепко несло свежевыпитой водочкой, пьяным Сергей действительно не выглядел. Глаза его казались ясными и трезвыми.
– Что косишься? – хмуро взглянул Сергей. – Плохо выгляжу?
Артём молча положил руку ему на колено, потрепал легонько. Ему хотелось выспросить подробности случившегося, но момент показался неподходящим.
Сергей взялся за бутылку, немного плеснул в стаканы, передал один Артёму.
Вроде бы в таких случаях полагалось что-то говорить. Артём уже рот открыл, но Сергей угрюмо покачал головой:
– Выпей и все. Ни к чему Володе наши поминальные речи…
Он одним махом опрокинул в рот свой стакан и, отставив его на стул, подождал, пока брат выпьет. С минуту оба сидели молча.
– Ну как такое может быть, а? Так, Артёмка, не бывает, – тихо пожаловался Сергей. – Это все не по-людски. На той неделе он к нам на обед заезжал, а теперь, видишь, за упокой пьём. Бред…
Он цапнул бутылку, хотел было налить в стакан, но вдруг просто приник к горлышку и сделал большой глоток. Потом поспешно отставил бутылку и покачал головой:
– Свихнусь я, Артём, это точно…
– Когда это случилось?
– Во вторник.
– А что, собственно, произошло?
Сергей раздражённо взглянул на Артёма, пустил в потолок густой клуб дыма и коротко сообщил:
– Убили Володю.
Артём молча ждал продолжения. Сергей вздохнул и добавил:
– Здесь. Прямо в подъезде, когда он домой возвращался. Поздно вечером. Душили какой-то проволокой. А напоследок голову проломили…
– Их поймали?
– Ну да, счас, – фыркнул Сергей и ткнул в край пепельницы докуренную сигарету. – Политиканов да авторитетов вон пачками стреляют, и никого ещё не поймали. А ты хочешь, чтобы из-за Вовки кто-нибудь пошевелился… Дело, конечно, возбудили, и будет оно теперь висеть сто лет. Следователь уже сказал мне: глухарь. Сволочи…
– А ты не спеши. Четыре дня всего прошло. Может, разберутся, – попробовал Артём успокоить двоюродного брата. Но и сам он прекрасно понимал, что скорее всего никто ни в чем разбираться не будет.
Сергей вынул очередную сигарету, пощёлкал зажигалкой.
– Не пьётся, зато как курится!.. – пробормотал он. – Не сидел бы, так, наверное, задницей бы дым пускал… Будь другом, открой форточку.
Артём встал, раскрыл форточку, но она была слишком маленькой, чтобы хоть как-то проветрить помещение. Снаружи потянуло, однако, нешуточным холодом, и Артём с наслаждением вдохнул чистый воздух.
– Ты же только что с самолёта? – спохватился Сергей. – Так иди к столу, может, эта банда ещё не все подмела…
– Спасибо, обойдусь. А что там за люди? Я никого не узнал.
– И не узнаешь. Родня была, да вся разбежалась. Там сейчас с десяток ребят с моей фирмы подъедаются. Они мне здорово помогли со всей этой заварухой: гроб, могила, венки, транспорт. Пусть теперь расслабятся… Да ещё эти… как их… аудиторы пришли, коллеги Володины. Десятка полтора. Страхделегаты, так сказать… Кучкуются там в разных углах… – Сергей положил сигарету на край пепельницы, встал с кровати и, сунув руки в карманы, подошёл к брату. – Дай и мне подышать…
Артём молча обнял его за плечи.
Они постояли немного. Артём рассеянно смотрел в окно, чувствуя, как принятый на пустой желудок алкоголь начинает действовать.
– Если б знать наперёд… – горько проговорил Сергей.
– Ну что ты, Серёжа, кто ж в состоянии такие вещи предугадывать?
– Ч-черт… – прошипел тот, встряхиваясь. – Нечего было с огнём шутить…
– О чём ты? – удивился Артём.
– Да так… – проворчал Сергей. – Доигрался…
Насколько Артём мог припомнить, Сергей всегда одобрял работу Владимира.