Родовое проклятие - Страница 7

– Когда-нибудь мы вернемся.

– Обязательно!

И вот ритуал прощания завершен, сказаны все слова напутствия и пролиты все слезы. Эймон вскочил в седло, к которому он надежно приторочил дедушкин меч в ножнах. Тейган села верхом на Аластара, за ее спиной устроилась Брэнног и в последний раз нагнулась поцеловать Айлиш.

И они покинули хутор, пять лет служивший им домом, и двинулись на юг, в неизвестность.

Эймон оглянулся на хозяев, помахал им в ответ и с удивлением обнаружил, что расставание далось ему тяжелее, чем он того ожидал. Потом над головой раздался клич Ройбирда, птица покружила в небе и тоже устремилась на юг.

Это должно было произойти, решил Эймон. Время пришло.

Он немного сбавил шаг и вопросительно повернулся к Тейган, знатоку лошадей.

– Ну и как это все воспринимает наша старушка Слейн?

Тейган оглядела кобылу и так же задиристо повернулась к брату.

– Да похоже, для нее это большое приключение, на какое она уже и не рассчитывала. Она горда и исполнена благодарности. Будет верной тебе до конца своих дней и сделает для тебя все, что в ее силах.

– А я сделаю все для нее. Давайте не останавливаться до полудня, а там дадим отдых лошадям и сами перекусим. Овсяных лепешек Айлиш нам напекла щедро.

– Вот как? Стало быть, так и поступим? – насмешливо переспросила Брэнног.

Эймон вздернул подбородок.

– Ты у нас, конечно, старшая, но у меня есть кое-что между ног. Ты, правда, считаешь, что это побрякушка, хотя это совершенно не так. Ройбирд показывает дорогу, мы следуем за ним.

Брэнног задрала голову и проследила за полетом пернатого хищника. Потом перевела взгляд вниз и посмотрела на Катла, который в нетерпении вытанцовывал возле ног Аластара, словно был готов без остановки двигаться вперед круглые сутки.

– Советчик есть не только у тебя, у нас с Тейган тоже. Будем следовать за ними. Айлиш дала мне немного монет, но тратить их станем лишь в крайнем случае. Мы себе сами пропитание добудем.

– И каким, интересно, образом?

– Для этого нам даны наши способности. – Она вытянула руку, обратила ее ладонью вверх – и появился небольшой язычок пламени. Появился и исчез. – Мама берегла и развивала свой дар и успевала нас растить и вести хозяйство. И всему находила время и место. Наверное, мы в состоянии развивать свои способности и заботиться о себе. И найти себе жилье.

– Насколько я слышала, Клэр – порядочная глушь, – вмешалась Тейган.

– Для таких, как мы, – это то, что надо. – С каждым шагом Брэнног все глубже вдыхала воздух свободы. – У нас есть мамина книга, мы будем заниматься, овладеем мастерством. Станем готовить снадобья, лечить людей. Целитель всегда нарасхват, мне мама говорила.

– Когда он явится, одним целительством и зельями не отделаешься.

– Это верно, – согласилась Брэнног с братом. – Значит, мы научимся. Пять лет мы провели у родных в безопасности. Если наши проводники приведут нас в Клэр – а сомневаться в этом причин у нас нет, – мы сможем следующие пять лет прожить там. Этого времени будет достаточно, чтобы чему-то научиться и выверить действия. И когда мы вернемся домой, мы будем сильнее, чем он сможет того ожидать.

Они скакали до самого полудня, пока не въехали в дождь. Это был несильный, но затяжной дождик, он сыпал и сыпал из набрякших влагою темных туч. Они дали отдых лошадям, напоили их, разделили между собой лепешки, поделились и с Катлом.

Поднялся ветер, под косым дождем они продолжили путь и вскоре оказались недалеко от немудрящего крестьянского хозяйства. Из трубы дома вился пахнущий торфом дымок. Здесь их могли приютить, напоить чаем и обсушить у огня. В жилище наверняка было тепло и сухо.

Но Катл продолжал бег, Ройбирд кружил в вышине, да и Аластар не собирался сбавлять шаг.

Понемногу близилась ночь, и даже сумрачный свет этого дождливого дня стал гаснуть.

– Слейн начинает уставать, – тихо проговорила Тейган. – Об остановке она не попросит, но чувствуется, что устала. И кости у нее ноют. Может быть, отдохнем немного, найдем местечко посуше…

– Глядите! – прокричал Эймон, показывая вперед. Там, рядом с раскисшей тропой, стояло то, что когда-то, наверное, было местом поклонения богам. Теперь оно было заброшено, какие-то люди, которые только и умеют, что разрушать возведенное чужими руками, предали его огню, и от него остались одни обгорелые развалины.

Ройбирд лишь покружил над руинами, оглашая окрестности призывными криками, и Катл тоже устремился вперед.

– Остановимся там на ночь. Разведем огонь, дадим отдых лошадям и себе.

Брэнног кивнула.

– Стены уцелели – по крайней мере, они укроют нас от ветра, а остальное мы и сами сделаем. Скоро вечер. Надо вознести благодарность Модрону и сыну его Мабону.

Оказалось, что одна из стен здания обвалилась внутрь, но другие устояли. Было даже несколько ступенек, ведущих на не существующий больше второй этаж, и Эймон поспешил испытать их на крепость. От деревянных частей конструкции не осталось и следа – они были сожжены, а пепел разнесен ветром. Но все же это было хоть какое-то укрытие и, как чувствовала Брэнног, подходящее для них место.

Это будет место их первого ночлега, который пришелся как раз на равноденствие – точку в году, когда свет и мрак уравновешены.

– Я займусь лошадьми. – Тейган взяла обеих в повод. – В конце концов кони – это мое дело. Я все сделаю, а вы пока приготовьте нам местечко посуше и разведите огонь, хорошо?

– Я сделаю, – согласилась Брэнног. – Мы воздадим хвалу нашим святым, потом выпьем чаю и поедим сушеной оленины, а затем…

Она осеклась, увидев, как Ройбирд спикировал вниз и уселся на узкий каменный карниз.

И бросил к ногам Эймона жирного зайца.

– Да нас ждет знатный ужин! – возликовал мальчишка. – Я его почищу, ты, Тейган, займешься лошадьми, а Брэнног разведет огонь.

Требуется сухое место, подумала она и представила его себе мысленно, откинув с головы капюшон. Сконцентрировала энергию, подумала о чем-то сухом и теплом – и вызвала такой жар, что чуть всех не спалила, пришлось поспешно снижать обороты.

– Прошу прощения! Никогда этого раньше не делала.

– Как пробка из бутылки, – прокомментировал Эймон. – Слишком сильная струя.

– Ага. – Очень осторожно и аккуратно Брэнног снизила энергетический напор. Сама она сырости не боялась, но Тейган права. У старой лошадки ноют кости, даже Брэнног это почувствовала.

Она убрала влагу, сначала потихоньку, потом чуть увереннее. Энергия билась в ней, как жаворонок, это был чистый восторг. Брэнног высвободила ее, пустила в полет. Теперь огонь. Сегодня он будет зажжен с помощью магии. В другие вечера, учила их мама, человек собирает дрова, вкладывает в это свой труд. Но сегодня этот огонь она наколдует.

Вызвав огонь, Брэнног заключила его в кружок.

– Кусочек овсяной лепешки и каплю вина, – объявила она брату с сестрой. – Подношение богине за равновесие дня и ночи, за новый цикл возрождения. И за это место отдыха, ею нам уготованное.

– В огонь, – сказала она, – сперва хлеб, потом вино. Что добрались сюда втроем, мы благодарность вознесем. Сей скромный дар от нас прими, мы слуги верные твои.

– Когда сойдутся ночь и день, мы восхваляем свет и тень, – подхватил Эймон, сам не понимая, откуда к нему пришли эти слова.

– Мы будем стойкими в борьбе и даром дорожить своим. На благо света и добра мы станем пользоваться им, – прибавила Тейган.

– Здесь, в этом месте, пусть наш дар свободным станет в этот час. То, что от века нам дано, мы вольным сделаем сейчас. Да будет так!

Огонь взметнулся ввысь – красным, оранжевым, золотым столбом, сердцевина которого светилась ярко-синим. В нем слышался шепот тысячи голосов, и земля содрогнулась. Потом все вокруг словно вздохнуло.

И снова это был просто огонь, аккуратный круглый очаг на каменном полу.

– Вот наша суть, – сказала Брэнног, все еще излучая сияние от выплеска энергии. – Вот чем мы наделены. Уже завтра ночи станут делаться длиннее. Тьма начнет побеждать свет. Но ему нас никогда не одолеть!