Родная Кровь(СИ) - Страница 8

-

Через час с небольшим, столько неслась бедная, взмыленная лошаденка до нашего поселения, я узнала, что меня определили на работу в конюшню - теплое, светлое, сытное место. Присматривать за лошадьми, греться об их теплые мохнатые бока, есть украдкой запаренный овес, облизывать темные куски соленого камня и копаться в теплом лошадином навозе. О таком я и мечтать во сне не смела. Счастье! Вот оно оказывается как близко, и прилетело прямо мне.

Лошадей я полюбила. Вернее я лошадей любила задолго до момента воцарения меня в должности конюха на конюшне поселения. Они такие добрые, мягкие, славные и теплые. Я начала греться об их тела с первых же минут и не заметила сама, как уснула, прижимаясь к теплому боку в стойле. Итогом стало мое просыпание в районе задних ног большого рыжего жеребца. Умное аккуратное животное осторожно переступало через мое тощее тельце, раз за разом, оставляя целыми мою голову и конечности. Очнулась я вовремя, как раз у открытого стойла на меня глазела пара орков из нашего стада - орды.

Главного вожака не было видно. Что подумали его подчиненные, узрев меня крепко спящей под копытами боевого коня, я не узнала. Поднявшись на ноги, я попыталась что-то сказать, но смогла только рот открыть и сразу его захлопнула. Потому что глупая, не развитая и вообще, я слов таких не знаю, чтобы меня орки поняли. Не учили меня орочьему языку.

Вечером случилось новое чудо. Я всерьез задумалась, а не светятся ли у меня после чуда исцеления ладони? Может я теперь особенная? Как стемнело, вышла на двор конюшни с намерением топать домой. На морозе стояли сани.

Чудно, но возничий ждал меня. Меня довезли до жилища и, не сказав и слова, уехали в ночь. На пороге меня ожидал хмурый дед Орис. В избе - молчаливые родственники. А еще много еды, новый тюфяк на моей кровати и стеганое одеяло - новое.

Села на кровать и вспомнила, что хотела спросить еще утром. Но опять передумала и вместо вопроса о том, куда делся не умерший чужак, спросила:

- Деда, а это что такое? Ты на что все это купил?

Старик хмуро обозрел мою тощую фигуру, отдельно задержался взглядом на подоткнутой в поясе цветастой орочьей рубашке и, промычав нечеткое - шлюха... ушел спать к себе на лежанку.

Спальное место в нашем жилище было одно, и его целиком и полностью занимала я и мои младшие родственники. А дед за неимением ничего другого устраивал себе спальное место на охапке еловых веток. Раньше даже куска дерюжки на лапнике не было, а теперь на ложе красовалось рванье, снятое с нашего спального места.

А я полезла под теплое новое одеяло. Нащупала горячие тельца своих сестренок: ручку, ножку, лохматую головку. Тепло. Мягко. Спать хочется!

Шлюха - это что? Или кто? Похоже, так теперь зовут в моей семье меня. Ладно. Спать хочу. Уже засыпая, вспомнила, что снова не спросила про чужака.

-

Через месяц я привыкла. Я часто слышала, как меня теперь называют. Дед Орис, мои сестры и маленькие братья. Рабочие свены с конюшни и еще куча малознакомого народа. Я почти никого не знала по имени. Знала, как зовут нашего старосту, знала, как звать его старшего сынка, и как звать его матушку. Эти сами меня просветили насчет своих имен.

Еще в первое знакомство с нами, мать сынка старосты меня обрадовала своим желанием взять меня в семью. Так и сказала на площади возле столба судилищ, что эту старшую они возьмут себе. Никто не спорил. Я молчала, не зная, что на это ответить. Дед Орис молчал, уж не знаю почему. Сестры и брат молчали, потому что малы совсем.

Теперь несостоявшиеся родственники, раньше не дававшие мне проходу, обходили меня по большому кругу. Лесорубов, бригадира Мрао, я больше не видела.

Работники конюшни меня тоже обходили стороной. Старший, мрачный свен Лидс, оглядев меня в первый день, как привезли, тоже ничего не сказал. Ткнул пальцем в меня, потом в подростка, привезшего меня с порубки. Что-то буркнул, вроде пригляди, научи, присмотри..., я не расслышала. И все.

Я ухаживала за лошадьми, поила, кормила, чистила, убирала за ними, выводила их из стойл. Я все делала, как велел приставленный ко мне подросток. Его звали Трон. А меня... маленькая шлюшка.

Было одно странным - так меня не называл Хано.

А еще хорошо, что, наконец, куда-то убрался наш незваный гость. Дед сказал: ушел. Для меня - как растворился в ночи. Ни запаха, ни крови его, ни вещей. Несчастный тяжеленный тулуп чужака, который я волокла на своем плече, пропал, как и медяшки. Наверное, Хано забрал. Чужака не стало. Еще дед сказал, что отдал чужаку все его деньги. Почему?

Ну, так спокойнее, объяснил, а потом, немного помолчав, мой дед выдал:

- Ты теперь подстилка Хано и нам не к чему людское золото. Благодаря тебе....

Хорошо это или плохо? - я не знала. Видимо все же хорошо. У меня, у деда Ориса и у его внуков была теперь всегда еда. Вон, даже печь подновили и крышу переделали. Когда и кто приезжал и произвел ремонт нашего жилища, я не знала. Просто вдруг однажды стало очень тепло и сухо в доме. А еще приезжал сам Хано и сказал, что весной переселит всех в новый дом с высоким забором. Деду Орису сказал, а сестры слышали.

Ну что я должна была сказать на это? Мне повезло однозначно. Значения слова шлюха я не знала. Догадывалась, что это - не совсем хорошее слово, виновата видно орочья цветастая рубашка. Как связать приказ носить рубашку не снимая со словом, которым меня за глаза, но называли, я не догадывалась. Было чудно. Спросить не у кого. Дед отмалчивался, отводил глаза, вздыхал, кашлял. Еще и подстилка... Это вообще непонятно...

Подстилка была в конюшне, и так называли солому, что стелили под ноги коням в стойлах. Странное сравнение. Ну и пускай. Мне было хорошо рядом с лошадьми.

Орк близко ко мне не подходил ни разу. Смотрел, как я толкусь у коновязей, привязываю и отвязываю лошадей, подаю сбрую и одеяла. Наглядевшись издали на мои трудовые подвиги, исчезал. Меня действительно не трогали. Даже за руку не брали. Каждое утро я встречала у своего крыльца сани, а вечером меня довозили до дома. Денег не платили. Но странно, я все чаще замечала вечером на столе рядом с сидящим хмурым дедом Орисом столбик медных монеток.

Я была счастлива. Сыта, вернее накормлена дедом. Спала на мягком и в теплом доме. Утром просыпалась, ела, одевалась и уезжала на санях на работу. Вечером меня привозили домой, я ела, мылась и ложилась спать.

Работа была тяжелая, но я и виду не подавала, что мне трудно таскать ведра или грузить навоз. Я просто бегала очень быстро, и только Трон видел, что я ношусь с ведром, только наполовину налитым водой. Но зато я всех успевала напоить! Всех накормить! И почистить! Лошади довольно фыркали и обмахивались хвостами. Только Лидс молча провожал меня странным взглядом.

Зима пролетела как-то быстро. Я не заметила. Вышла утром на улицу и нога провалилась в талый сугроб. Оттепель. Первая оттепель в новом году! Ура! Я радовалась, как ненормальная. Еще 7 месяцев назад я мечтала дожить до весны. И вот я дожила, и выжили все мои родственники. Дед Орис, Беата, Эльма, Лора, Стена, Дрен и я.

Я перестала обращать внимание на странные взгляды. Мне было хорошо. Тепло, уютно на конюшне. Каждый день я летела на работу, как будто у меня праздник. Лошади встречали меня дружным ржанием. Орки хмурыми взглядами. Свены еще более странными взглядами, определения которым я не могла пока дать. Моя жизнь наладилась. Ничто ее не омрачало.

Еще через две недели почти растаял снег. Быстро. Остались только самые большие сугробы возле тех мест, куда сваливали зимой снег. Много у дороги. Остальное пространство было залито водой. Огромные части мрачного леса по пути к моему жилищу также были залиты, подтоплены талыми водами. Я сидела в санях и смотрела, как кругом стремительно меняется округа.