Родная Кровь(СИ) - Страница 10

Староста, выслушав наше решение подождать с ответом до весны, определил меня на работу на лесоповал.

Нас хорошо стерегли. А мы и попыток убежать не делали. Почти сразу после нашего заселения в предложенное жилище пошли такие холода, что думать о побеге мы перестали. Не замерзнуть бы в жилище до утра и как-то протянуть на выдаваемых мне продуктах до следующего дня. Вот и все желания, которые у нас семерых остались.

А еще совсем не было дров, и мой дед каждый день, проводив меня на работу, сам уходил в стоящий рядом лес и голыми больными руками ломал сухие низко расположенные сучки.

-

Так вот. День весеннего равноденствия - это праздник для всех. Только одна семья страдает, остальные счастливы, потому что впереди теплые месяцы, много еды.

Но наш староста, похоже, сильно переживал за своих соседей. И вот однажды уехал куда-то и вернулся спустя две недели. Вместе с ним привезли повозку с нами. Сельчане обрадовались такой удаче. Начали расспрашивать старосту, где он нашел целую семью людей, да еще почти одни девочки - такая удача! На несколько лет община избавлена от тяжелого бремени выбора жертвы среди своих детей. Тем более, что лучше чистокровного человека нет жертвы мертвому богу! Год наверняка будет урожайным, такая кровь пролита! Староста отмалчивался.

С моей головы сняли мешок. Вытащили из повозки, поставили на ноги. В общем, рассмотрели, уж не знаю чего они во мне нашли привлекательного, но предложение мне сделали, и выбор добровольный оставили. Все по закону.

Так и сказали. По закону. Какому, правда, не уточнили. Дед, как самый умный среди нас и единственный взрослый, молчал. Он такого закона тоже не знал, чтобы ночью, вырезав лишних, уволочь неизвестно в какие дали целую семью людей!

Так вот.

Лучше всего, если невеста Чернодера будет человеком. Чистокровным - самое оно для нашего бога. Если не найдут чистокровную, то бог тоже примет дар, но год по всеобщему стойкому убеждению тогда будет неурожайным, стада к концу лета будут не тучными, а сена заготовлено будет мало. В общем, не ахти для местного народца, который в своей массе представлял как раз смесок крови людей, живших здесь издавна и крови пришлых орков.

Орки были совсем нам, людям, чуждой расой. Внешне сильно отличались от людей. Рогатые, носатые, клыки из пасти торчат, глазища страшные, желтые и мутные. А еще роста огромного и такие свирепые морды!

Свены были больше похожи на людей. Только глаза у всех без исключения желтые. А так внешне - совсем люди, как мы! Я как местных разглядела, так несколько дней не могла понять, а чем мы отличаемся?

Дед родной просветил - кровью. Наша кровь - человечья, кровь свенов - орочья. Вот и пойми деда?! Если свены внешне больше на людей смахивают, причем тут кровь? Я видела, она у них такая же красная, как наша человечья.

Какого цвета кровь орка я не видела. Спросила деда, как самого умного среди нас, он так на меня глянул, а потом сказал, что красная.

Красная... как у людей, как у свенов. Как у птиц, зверей и даже рыб! Странно все!

Поэтому, чем не угодила Чернодеру орочья или смешанная с орочьей людская кровь, непонятно. Вроде это местный бог, свенский? Так почему ему подавай людей, а не свенов? Мне так вообще непонятно, но чистокровных людей, как породистых коров, очень ценили. И не всех. Мужиков вообще не берегли. Детей вот оставляли, но мальчиков продавали, как подрастут, куда - не знаю. А девочек или брали в младшие жены - считай наложницы или привязывали к трем осинам и поджигали у всего поселка на глазах. Еще и кровь пускали и маслом вонючим мазали. Если невеста кричала, очень хорошо, долго кричала - просто замечательно. Костерок под ногами складывали небольшой, ветки все сухие. Чтобы пламя было жарким - клали сосну. Осина плохо горит, всем известно, так что костер и невеста, привязанная к столбу, сгорали, а осиновый столб оставался почти не тронутый огнем и стоял так еще долго, часто по нескольку годков.

Наш столб был новым. Куда делся старый, я спрашивать остерегалась. И так почти что невеста бога! Чего в голове у старосты? может и передумать. А еще странно... важно мое мнение, на что оно им? Говорят, так по закону должно быть. Законов я никаких не знала. Меня законам не учили. Хотелось очень спросить в таком случае, по какому такому закону нас насильно привезли в этот поселок? Очень хотелось спросить, но я молчала. Страшно.

Так вот, я опять отвлеклась...

У этого столба еще казнили преступников, резали плененных рабов или наказывали не сильно провинившихся свенов. Это было место публичного судилища. Рабов у нашей общины не было ни одного - войн давно не случалось. Такой подарок, как целая семья людей был очень ценным. Старосту и так уважали, а после нашего приезда, вообще начали боготворить. И его желание оставить для своего сынка меня, особого возражения не встретило. Ведь кроме меня было еще 4 девочки.

Богатые поселения свенов, наше к таким не относилось, видимо, имели в своем распоряжении целые семейства чистокровных людей. Дед рассказывал. А я слушала, открыв рот. Их разводили, как специально что ли? Или привозили как нашу семью из тех мест, где люди живут повсеместно и как раз свены или орки редкость. Толком я ничего не знала. Дед выговорившись однажды, надолго замолчал, на несколько дней. Как-то еще мне рассказал, что бывают еще рабы. Не показал. В нашем поселке рабов не было.

Многого я все равно не знала. Например, совсем ничего про орков. Расспрашивать кроме родного деда было некого. Орки в нашем селении жили отдельно, как раз в том общинном доме, посередь нашего поселка, в котором меня раздевал и после одевал в рубашку Хано. Было их мало. Все злые, страшные внешне и неразговорчивые.

Мы думали попытаться сбежать ближе к весне. Денег у нас не было, одежду всю заменили, еды давали так мало, что мы голодали. Семья старосты мне проходу не давала. Кроме старшего сына имелось еще четыре брата, итого 5 здоровенных бугаев. И две сестры. И мама. Мама особенно старалась меня додавить. До работы и после мне приходилось топать своими ногами до нашего жилища. Назвать это домом у меня язык не поворачивался. Так вот, шла я мимо дома старосты и меня каждое утро, и каждый вечер встречала семейка старосты.

С каждым днем я всей кожей ощущала растущее недовольство. Мое упорство их нет, не злило, оно их бесило. Мамуля сынка, так вообще кипела гневом. Мне такого мужа предлагают. Ну ладно, не совсем мужа! Но предлагают ведь, и вместе с таким счастьем - дом, семью, опору и охрану в одном кувшине. Ага! А еще тяжелую работу от зари до ночи, насилие по ночам и еще неизвестно, как долго я протяну при такой жизни!

И что станет с моими сестрами, если я соглашусь? Если нет, сожгут - читай, отдадут в жены Чернодеру меня, а Эльма проживет еще год до следующей весны и может им удастся убежать за этот год?

Я думала о такой перспективе каждый день и каждую ночь. Шла мимо дома старосты по улице и все время думала, что не соглашусь я идти добровольно к ним, и меня никто не заставит. Сожгут да. Но жить с сыном старосты не заставят.

Мы и месяца не прожили в поселке лесорубов, как староста пришел к нам в жилище повторно. Я только добрела до кровати. Еды на вечер для меня не осталось. А с собой я ничего не принесла. Как только дошла до работы, началась сильная метель, и мы никуда не поехали. Сидели в общинном доме весь день вместе с орками, а как начало темнеть, все начали расходиться по домам. Покормить меня никто не додумался. Раздачи ежедневной еды для всех работающих сегодня не было. Нет работы - нет еды.

Я уже улеглась на постель из прелой соломы, как дверь в холодные сени распахнулась, и к нам пожаловал староста Гримо. Я соскочила с лежанки. Дед Орис цыкнул на меня и прогнал на постель. Я ничего не услышала, говорили тихо. Прошел час или меньше и снова хлопнула дверь. Через ужасно долго тянувшееся время к нам в самый темный и теплый угол жилища пришел дед. Долго молчал и гладил меня по волосам, кряхтел, сопел. А я лежала тихо, как мышка. Наконец дед рассказал очень тихо, сестры не спали, пытались услышать.