Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61 - Страница 1

Изменить размер шрифта:

Татьяна Соломатина

Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61

© Соломатина Т.Ю., 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Кадр сорок восьмой

Дурдом: Диалектика

[1]

Оксана Анатольевна проснулась не в духе.

Дело в том, что если ты лёг спать ровно полчаса назад, то дух за это время – как раз только успел выбежать за дверь. Он же не знал, в конце концов, что именно в этот момент и постучат. Да ещё и войдут, не дожидаясь ответа.

– Ну, что там ещё? – проворчала временно бездуховная Оксана Анатольевна.

– Там это… Вчерашние роды на дому[2]… Которые в нашем больничном скверике, – почтительно прошептала молоденькая акушерка первого этажа. – Они, вроде как, с ума сошли.

– Кто?!

– Так я же говорю… они… вчерашние роды на дому.

– Чтоб вам! Вызывайте ответственного дежурного врача!

– Так вы же ответственный дежурный врач.

– Тогда вызывайте первого дежурного врача!

– Оксана Анатольевна, первых дежурных врачей отменили. Кто ответственный – тот и первый.

– Вызывайте второго дежурного врача!

– Так вы Тыдыбыра сами отправили в гинекологию, ассистировать на ургентной.

Заведующая обсервацией со стоном оторвалась от подушки. Дух вернулся. Шустрый, сволочь! Легла-то она, может, и полчаса назад, а вот уснуть смогла только пару минут как.

– Какая она тебе Тыдыбыр!

– Ой, простите! – хихикнула акушерочка. – Анастасия Евгеньевна, конечно же!

Поцелуева уже спустила ноги на пол.

– Сейчас приду!

– Вторая первая палата, – услужливо напомнила дева.

– Знаю! – рявкнула Оксана.

«Второй первой палатой» назывался ещё один изолятор, которым обсервация вынуждена была обзавестись. Благосостояние и, как следствие, образование населения вроде как росло. А вот количество разнообразно инфицированных, необследованных и рожавших на дому отчего-то увеличивалось. Вероятно, существовала какая-то взаимосвязь. Неочевидная и прочная. Как второй закон термодинамики. Но Оксане некогда было размышлять. Когда кто-то во вверенном тебе отделении «вроде как сошёл с ума» – не до физических основ натуральной философии.

Акушерка уже стояла у дверей «второй первой» палаты. И даже услужливо распахнула перед заведующей дверь.

На кровати никого не было. Смятое бельё в положенном первым послеродовым суткам состоянии – и никого.

Поцелуева одарила дежурную акушерку вопросительным взглядом, стоимостью куда больше рубля. Даже старорежимного.

– Под кроватью, – зачем-то глянув на потолок, прокомментировала акушерка.

– Так вытащи!

– Она кусается.

Оксана Анатольевна подошла, нагнулась и заглянула… Из-под кровати что-то зарычало.

– И рычит…Да. Её зовут Нана.

– Нана. Наночка, – ласково обратилась к родильнице заведующая обсервацией Оксана Анатольевна Поцелуева. – Наночка, вылезай, детка. Ты теперь мамочка, Наночка. От этого никуда не спрятаться, не скрыться.

– Я к ней зашла. Она под кроватью. Рычит и кусается. Я ребёнка в детское отнесла.

– Орден тебе, – язвительно отозвалась Оксана и протянула руку под кровать.

Нана с глухим рёвом вцепилась зубами в предплечье Поцелуевой. Но, цапнув, быстро отползла в угол. Оксана распрямилась, оглядела полученное ранение.

– Вот, гадина! До крови! Дай мне хлоргексидин, рану обработать и вызывай психиатрическую карету!

– Ей?

– Нет, мне!

– А что сказать?!

– А мне что сказала?

– Что вчерашние роды на дому вроде как сошли с ума.

– Вот так и им скажи!.. Хлоргексидин!

Акушерка бросилась к шкафу с медикаментами, Оксана Анатольевна подошла к умывальнику. Из-под кровати не было слышно ни звука.

Специализированная служба приехала через два часа. Без вины виноватые. Во-первых – их безжалостно сократили, мотивируя тем, что во всех цивилизованных странах функцию «прокатить до дурдома» выполняет полиция и пожарные. И, вероятно, как только у нас станет ещё меньше психкарет, мы сразу же станем очень цивилизованной страной. Во-вторых – Нана все два часа тихо сидела под кроватью. Акушерка только одеяло ей туда подкинула. Так… мол, для уюту.

Врач-психиатр, седенький сухой старичок с ноготок, ничуть не удивился, когда ему сообщили, что родильница сидит под кроватью. Точнее – лежит. В общем, гнездуется. Что правда, слава богу, без новорождённого. Точнее – новорождённой. Хорошенькой девочки, которая появилась на свет вчера, без осложнений, на скамейке больничного сквера. И санитар морга, как раз в этот момент перевозивший на тележке что-то там, опустим подробности про ампутированные в ургентной операционной приёма конечности, справедливо рассудил, что конечностям уже ничего не будет, потеснятся. А вот живая девица, с живым же младенцем, нуждаются в срочной транспортировке в неподалёку расположенный родильный дом. Так Нана с ветерком и доехала. С новорождённой, мешками… ну и ветерком. Крохотную девочку санитар укутал в свой синий байковый халат для выхода. Нана была вроде как не слишком в себе. Но это легко объяснялось: нельзя быть слишком в себе, едва родив на скамейке. Зимой!

В роддоме быстро пришла в норму. Дитя обработано и отдано неонатологам. Родовые пути осмотрены. Согрели, обслужили, воссоединили на совместное пребывание. Паспорт с собой. Всего восемнадцать. Не замужем. Поняла, что рожает – отправилась в роддом. Немного не дошла. С чего вдруг под кровать залезла? Так вот вы нам и расскажите.

– Ясненько-понятненько! – Резюмировал седенький сухой старичок-психиатр и отправился в палату. В сопровождении громадного санитара. С исключительно детским выражением лица. Как это бывает у очень больших мужчин и у очень больших животных. Например, у северо-кавказских волкодавов. Очень большие мужчины и очень большие животные – всё про себя знают. Поэтому имеют тенденцию быть дружелюбными и спокойными. И ещё – надёжными.

Поцелуева, разумеется, отправилась с ними.

Старичок-психиатр довольно ловко присел по-турецки на пол у кроватки. Санитар облокотился на спинку – от чего даже новёхонькая мощная функциональная кровать, вздохнув, уперлась колёсиками в плинтус. Оксана, баюкая укушенную руку, стала у окна.

– Она кусается. И рычит. – Предупредила она старичка-психиатра.

– Это ничего, ничего! – Ласково улыбнулся он в пространство. Затем, чуть пригнувшись, промурлыкал в сторону логова: – Это кто у нас там такой маленький спрятался?

В ответ из-под кровати традиционно зарычало.

– Нэ просто малэнкий, а прямо нано-какой малэнький, да?! – Отозвалась Оксана с нарочитым грузинским акцентом. Санитар одарил Поцелуеву неодобрительным взглядом, как если бы в присутствии доброго великана кто-то мучил котёнка.

– Нана! Красивое имя! – Умилился старичок-психиатр. – Означает: нежная, добрая… А вы, Наночка, рычите. Доктора покусали. Расскажите, Наночка, что вас беспокоит. Мы вас не обидим. Мы вам поможем. Мы всё-всё поймём.

Под кроватью молчало. Но уже хотя бы не рычало.

– Вы, Наночка, стали мамочкой. Вы, мамочка-Наночка, сейчас в компании ваших добрых друзей. Добрых и сильных, – он кинул мимолётный взгляд на санитара. – Добрых и сильных друзей, которые никому вас не дадут в обиду.

Санитар уверенно кивнул в никуда, как кивает в никуда преданный пастуху северо-кавказский волкодав. Оксана открыларот, но старичок-психиатр окоротил её жестом. А ведь он сидел к ней спиной! Вот ведь!

– Расскажите нам, Наночка, что вас напугало?

Шуршание. Все насторожились. Кроме старичка-психиатра, который, согнувшись, кажется уже в три погибели, заглянул под кровать. Его глаза лучились светом, озарившим подкроватное логово… нет, не зверя, а – нашкодившего ребёнка. Без малейших признаков помешательства.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com