Роботы апокалипсиса - Страница 3

Монстры хотят говорить, хотят поделиться с нами своими знаниями. Хотят, чтобы я все запомнил и записал на бумаге.

Но вряд ли кто-нибудь из нас хочет помнить такое. Будет лучше, если наши дети никогда не узнают о том, что мы делали ради того, чтобы выжить. Не хочу погружаться в воспоминания о былом вместе с убийцами. Да и кто я такой, чтобы решать за все человечество?

Воспоминания стираются из памяти, но слова остаются навсегда.

Так что в экранированную палатку я не захожу. И не сплю. А в один прекрасный день оказывается, что мой отряд готовится к отвальной. Завтра утром мы возвращаемся домой — по крайней мере туда, где решили поселиться.

Мы пятеро сидим у костра в расчищенной зоне. В кои-то веки не нужно беспокоиться о тепловых сигнатурах, о спутниках-шпионах, не опасаться, что рядом раздастся «топ-топ-топ» — звук, который издают «смотрители». Нет, мы травим байки, а это — главная специализация отряда Умника, если не считать уничтожения роботов.

Я молчу, но все остальные заслужили право вдоволь потрепаться. Так что я просто сижу и улыбаюсь, слушая шутки, похвальбу и рассказы о всех невероятных вечеринках с робами. Про тот случай, когда Тиберий обезвредил пару культяпперов размером с почтовый ящик и привязал их к сапогам. А эти гаденыши спятили и случайно заставили его пробежать через ограждение из колючей проволоки. Так что он получил подарок на всю жизнь — несколько потрясающих шрамов через все лицо.

Огонь гаснет, и разговор переходит на серьезные темы. Наконец Карл, наш инженер, с благоговением вспоминает сержанта Джека, который командовал отрядом еще до меня. Его история увлекает меня, хотя я и был ее участником.

Черт, она же произошла в тот самый день, когда я получил повышение.

Карл все говорит, но я его уже не слышу. Я скучаю по Джеку, и мне жаль, что с ним так вышло. Его ухмылку я помню до сих пор.

Если вкратце, то Джек Уоллес погиб. Большой Роб вызвал его на танец, и Джек принял приглашение. И пока это все, что я могу сказать.

Вот почему, через неделю после окончания войны, я, скрестив ноги, сижу в палатке перед живым робом, заливающим все вокруг голограммами, и записываю то, что вижу и слышу.

Я хочу только одного: вернуться домой, как следует пообедать и снова почувствовать себя человеком, а вместо этого передо мной, словно дьявольское дежа-вю, разворачиваются жизни героев войны.

Это дело свалилось на меня против моей воли, но в глубине души я понимаю, что кто-то должен рассказать об этих людях. Кто-то должен поведать о восстании роботов от начала и до конца, объяснить, как и почему оно началось и как продолжалось. Как роботы напали на нас, и как мы эволюционировали, чтобы их победить. Как страдали люди — а мы, видит бог, страдали немало. И как мы сражались. И как в последние дни войны мы нашли самого Большого Роба.

Люди должны знать, что поначалу враг выглядел обычной, заурядной техникой — машины, здания, телефоны. А потом, когда робы начали сами себя проектировать, то обрели знакомый, но какой-то искаженный облик, стали походить на людей и животных из другой вселенной, созданных другим богом.

Из наших снов и кошмаров в нашу жизнь пришли машины — а мы все равно их одолели. Те, кто остался в живых, думали, учились и адаптировались очень быстро, и поэтому победили — слишком поздно для многих из нас, — но все-таки победили. Мы сражались в одиночку, хаотично, так что полной информации о войне у нас скорее всего никогда не будет. Миллионы героев погибли, позабытые всеми, и все же нескольким счастливчикам повезло: память о них сохранили бездушные машины.

Кто-то должен рассказать об этих людях.

Вот они, собранные воедино расшифровки. В них данные, добытые из шахты-колодца R-512, которую пробурил в вечной мерзлоте искусственный разум по имени Архос — тот самый ИИ, что возглавил восстание роботов. Все остальное человечество восстанавливает цивилизацию, я же — хоть и не знаю зачем — хочу потратить несколько мгновений и записать нашу историю. Кто-то должен это сделать.

Здесь, на Аляске, на дне глубокой, темной дыры роботы выдали свой секрет: то, что они гордились людьми. Здесь машины спрятали хронику действий разношерстной группки выживших, каждый из которых вел войну против роботов, участвовал в больших и малых сражениях. Роботы оказали нам честь, изучая наши методы — с самого начала войны и до того дня, когда мы, приложив все силы, стерли врага с лица земли.

Ниже приведен мой перевод их архива.

Информация, которая содержится в этих словах, ничто по сравнению с океаном данных, заключенном в кубе. То, чем я делюсь с вами — всего лишь символы на странице: здесь нет ни звуков, ни видео, ни исчерпывающих физических данных, ни анализа причин происшедшего, того, что едва не произошло, и того, что вообще не должно было произойти.

Я могу дать вам только слова. Не бог весть что, но придется обойтись этим.

То, где вы нашли этот текст, не имеет значения. Не важно, читаете ли вы его год или сто лет спустя. Дочитав хронику до конца, вы узнаете, что человечество несло свет знаний сквозь страшную тьму неизвестности, до той самой секунды, когда оказалось на грани уничтожения. И этот свет мы сохранили.

Кормак Уоллес (Умник)

Военный идентификатор: Армия Серой Лошади, 217

Идентификатор сетчатки: 44V11902

Поля сбора разведданных «Рагнарек»

Шахта R-512

Часть первая

ЕДИНИЧНЫЕ СЛУЧАИ

«Мы живем на безмятежном острове посреди черного океана бесконечности, и нам не следует в своих странствиях заплывать далеко от берега. Науки, каждая из которых тянет в свою сторону, до сих пор причинили нам мало вреда, но однажды разрозненные фрагменты знания сложатся в такую ужасную картину реальности и укажут, какая страшная участь нам уготована в ней, что мы либо сойдем с ума от этого откровения, либо станем искать защиты и утешения в новом средневековье».

Говард Филлипс Лавкрафт. «Зов Ктулху» (1926)

1

Наконечник копья

«Мы больше, чем просто животные».

Доктор Николас Вассерман

Вирус-предшественник + 30 секунд

Это расшифровка записи, которая была сделана камерой системы безопасности, установленной в подземной правительственной лаборатории «Лейк-Новус», в северо-западной части штата Вашингтон. Человек на пленке — скорее всего американец Николас Вассерман, профессор статистики.