Роботы апокалипсиса - Страница 12

Что бы ни случилось, ТИМ не сопротивляется. Защищаться он не имеет права. Он неоднократно оставался без ног, подорвавшись на мине, в него стреляют, бросают в него камни. Робота похищали, сбивали машиной, сбрасывали с крыши, били битами для крикета, волочили по дороге за автомобилем, ослепляли, обливали кислотой, склеивали ему пальцы.

Примерно в течение месяца в робота плевал каждый прохожий.

Но ТИМу все равно. Если ты пытаешься причинить ему вред, он всего лишь заносит в базу данных снимок твоей сетчатки и твое имя. Боевики испробовали все, но в лучшем случае они портят ему одежду и за это попадают в черный список.

ТИМ — это адски сильная машина, но безобидная, словно кролик. Он не может причинить вред. Именно поэтому он работает.

По крайней мере работал.

— Прошу прощения, но ваши слова как-то не вяжутся с моим образом американской армии. Вы хотите сказать, что у нас есть гуманоидные роботы-солдаты, которые не сражаются?

— Мэм, мирные жители ничем не отличаются от боевиков. Это одни и те же люди: сегодня парень продает кебабы, а завтра закапывает на дороге самодельное взрывное устройство. Наши враги хотят только одного: убить несколько американских солдат. Они надеются, что тогда избиратели заставят правительство вывести войска.

Но наши солдаты появляются лишь иногда, они проносятся по городу, словно торнадо. У них всегда есть задание и определенная цель. Сложно убить американского солдата, если ты никогда его не видишь.

Есть только одна доступная цель — это ТИМы. Они — единственные двуногие роботы в арсенале армии Соединенных Штатов, и они не сражаются. Ну, то есть уничтожение людей — особая профессия: этим занимаются ходячие мины, мобильные орудия, беспилотные аппараты и так далее. Гуманоиды не очень эффективно убивают людей. Нет, задача ТИМов — налаживать связь.Общение — вот что получается у людей лучше всего, понимаете?

Вот почему ТИМ-1 никому не причиняет вреда. Такова его задача: он должен завоевать доверие. Робот говорит на языке местных жителей, носит ту же одежду, читает молитвы — то есть делает все то, чему пехота не может или не хочет научиться. Проходит какое-то время, и в него перестают плевать. Людей уже не беспокоит его присутствие. Его даже любят, ведь он полицейский, но взяток не берет. Бывают дни, когда ТИМ и по улице-то не ходит — таксисты возят его бесплатно по всему городу. Люди хотят, чтобы робот был рядом, словно он приносит удачу.

Но такая социальная инженерия не работает, если нет доверия между местными жителями и мирным стражем, который ходит по улицам, следит и запоминает. Чтобы создать такое доверие, нужно время.

Вот почему боевики и пытаются разрушить это доверие.

— Что подводит нас к произошедшему инциденту…

— А, ну да. Как я и сказал, ТИМ не сражается, у него нет ни автомата, ни даже ножа, но если Тимми решит вас задержать, то осуществит это с легкостью — его металлические пальцы прочнее любых наручников. Мятежники об этом знают и поэтому вечно пытаются его спровоцировать — сделать так, чтобы он причинил кому-нибудь вред. Пару раз в месяц они придумывают очередной трюк, который должен вывести его из строя. Но уловка всегда проваливается. Всегда.

— Но, похоже, не в этот раз.

— Ну, до этого я еще доберусь.

Обычно в город я не выхожу. Раз в несколько дней ТИМ возвращается в «зеленую зону», и мы его ремонтируем. Иногда я выезжаю на бронетранспортере на поиски тех, кто в нашем списке, но никогда — один. То есть рядом всегда другие люди.

ТИМы — добрые и плюшевые, а вот наши солдаты стали более… э-э-э… грозными, что ли. Местные быстро разобрались, что огонь открывают только люди, и, если честно, по сравнению с роботами мы менее предсказуемы. Так что аборигены гораздо охотнее будут иметь дело с роботом, у которого жестко заданное поведение, чем с девятнадцатилетним пареньком, выросшим на компьютерных играх, у которого в руках полуавтоматическая винтовка.

Весьма разумная точка зрения.

В общем, день выдался необычный: мы потеряли связь с ТИМом-1. Когда его засекли «рапторы», он стоял на перекрестке в жилом квартале города — не двигаясь и не общаясь.

Это самая опасная часть моей работы: возврат и ремонт роботов.

— Что стало причиной поломки?

— Я сам пытаюсь понять, почему ТИМ вышел из строя. Первый шаг при ремонте заключается в анализе последних сообщений, поступивших от робота. Судя по ним, он занимается стандартным мониторингом. Я смотрю на мир глазами Тимми; вижу, что робот стоит на перекрестке, наблюдая за потоком машин и сканируя радужные оболочки водителей и пешеходов.

Данные выглядят немного странно, потому что Тимми фиксирует физические параметры происходящего — скорость машин, векторы сил и так далее. С точки зрения диагностики с роботом все в порядке.

И тут появляется злодей.

— Злодей?

— Боевик, отпечаток радужки которого находится в нашей базе. И в данном случае это не мелкая рыбешка, присутствие которой нужно зарегистрировать, а один из командиров, мятежник, представляющий большую ценность. В соответствии со стандартным протоколом Тимми должен его задержать. Боевик все прекрасно понимает — он провоцирует робота, хочет, чтобы тот вышел на проезжую часть и попал под автомобиль.

ТИМ крепкий; наехать на него — все равно что налететь на пожарный гидрант. Так что робот не поддается на провокации, чтобы не подвергнуть опасности жизнь людей. Действовать он не может и поэтому ничего не предпринимает, даже виду не подает, что заметил боевика. И очевидно, мятежник чувствует, что ТИМу нужна дополнительная мотивация.

Потом изображение застывает: по экрану ползет широкая серая полоса, и робот начинает перезагружаться. Примерно через секунду я соображаю, что произошло: кто-то уронил на голову Тимми шлакоблок. Такое случалось и раньше; ничего страшного, повреждения минимальные. Но во время перезагрузки связь с ТИМом обрывается, и он застывает на месте, словно сбитый с толку.

Тут мне становится ясно, что робота придется забирать. Местная полиция сломанными роботами не занимается — это моя работа.

Я немедленно собираю команду из четырех человек. Ситуация скверная. Засада. Боевики понимают, что мы непременно приедем за нашим оборудованием, так что, наверное, уже готовятся к встрече. Хуже того, «рапторы» не видят целей на крышах и в переулках. Это не значит, что толпы боевиков с «калашами» там нет — только мы не знаем, где они.

— Вы хотите сказать, что причиной инцидента стал сильный удар по голове? Машина регулярно подвергается разным травматическим воздействиям, но раньше она ни разу так не реагировала. Почему робот повел себя так на этот раз?

— Вы правы, удар по голове здесь ни при чем. По-моему, такое поведение вызвала перезагрузка: робот словно проснулся и решил, что больше не будет подчиняться приказам. Такого мы никогда еще не видели — переписать инструкции так, чтобы машина ослушалась человека, практически невозможно.