Россия под властью плутократии - Страница 7
«Хорошо известно, что влияние масс-медиа на человека может быть гораздо эффективнее, чем самые что ни на есть реальные сдвиги в его жизни».
Для прогнозирования возможных последствий информационного воздействия необходимо понимание закономерностей общественного сознания, структур и механизмов работы мышления. Сознание имеет многослойный характер. В настоящее время стала реальностью мозаичная структура массового сознания[20]. Она в значительной степени обусловлена работой СМИ. Так, телевидение, собирая на экране «все времена и пространства сразу», сталкивает их в сознании людей. Часто вначале зрительской аудитории сообщается о конечном результате, а потом уже показывается само действие, приведшее к данному результату. Телевизионное сообщение, появляясь на экране, предполагает быстрое появление следующего кусочка телевизионной мозаики. Все это активно влияет на пространственно-временную организацию восприятия, мозаичность которого стала массовым явлением. Мир уже не воспринимается как целое.
Существует определенная информационная иерархия. Первая ступень – отражение конкретных объектов. Вторая – обобщающие (абстрактные) понятия, непосредственно не связанные с объектами внешнего мира. Следующая ступень – символы, объединяющие целую совокупность понятий. С ними связана проблема имен, обсуждавшаяся со времен Конфуция. Внутреннее содержание символов может меняться (например, с помощью информационного воздействия). При этом набору символов может придаваться любой смысл (например, символу свобода придается смысл – власть денег). Дальнейшая ступень – миф, который в древности был связан с мозаичностью наших знаний и необходимостью управления поведением людей в интересах общества. В середине XX в. мифы возвращаются.
Воздействие на поведение людей становится наукой, в задачи которой входит анализ процессов, идущих в общественном сознании, и разработка методов управления людьми. В наше время сила информационного воздействия может заставить массы людей идти против своих собственных интересов. При этом, в отличие от экологических проблем, опасность разрушения духовной среды в полной мере еще не осознана.
Социальная среда.
На глобальный уровень вышел и ряд социально-экономических факторов. Целые группы стран связаны шоссейными и железными дорогами, газопроводами и нефтепроводами. Авиация позволяет за одни сутки перенестись на противоположную сторону планеты, которая как бы уменьшилась в размерах. Резко возросла роль международной торговли и разделения труда. Качественно изменились средства массовой коммуникации. Во второй половине XX в. возникла целая совокупность качественно новых явлений, связанных с научно-технической революцией. Одним из главных источников прибыли стали новые технологии. Появилось убеждение, что научно-технический прогресс обеспечит все.
Сердцевина экономической теории марксизма – учение о прибавочной стоимости – претерпела качественные изменения. Возникла избыточная прибавочная стоимость, получаемая за счет новых технологий. Этот нестационарный эффект, где определяющую роль играет быстрота внедрения, действовал уже на уровне фирм. Резко расширились возможности для мелкосерийного производства. Крупные изменения произошли и в сельском хозяйстве (зеленая революция). Были разработаны основы государственного регулирования, берущие начало в работах Кейнса[24]. Существенно поднялся средний уровень жизни в развитых странах, улучшилось состояние здравоохранения, возросла продолжительность жизни. Многим на Западе возможности общества потребления, развитие которого осуществлялось в значительной степени за счет природы и периферийных народов (стран «третьего мира»), казались неограниченными.
Однако постепенно начинают нарастать негативные явления. Сознание людей не поспевает за темпами современной жизни и требованиями техники. Нарастают отклонения человеческой психики. Все большую значимость приобретает проблема адаптации. Растет число аварий и катастроф. Все больше становится число психических больных, наркоманов, алкоголиков, преступников. Идет процесс разрушения традиционного общества, которое было устойчивым и скреплялось множеством неформальных связей. Особенно это коснулось развитых стран Запада, где произошла атомизация общества и каждый человек живет сам по себе. Такое общество неустойчиво и может существовать только в условиях относительно высокого уровня жизни. В этих странах сформировалось так называемое «массовое общество», где человек часто находится в состоянии духовного одиночества, с потерей ориентации и моральных ценностей. Одновременно идет процесс унификации людей. Появляются стандарты в образе жизни, моде, одежде, питании, следовании кумирам, сменяющим друг друга. Стандартизируется мировоззрение людей, что позволяет успешно манипулировать общественным сознанием.
Сопоставление динамики духовного неблагополучия в различных странах за 1969-1990 гг. показало, что самый большой прирост преступности был в США (на 620%), Англии (на 510%) (для сравнения – в СССР на 270%). За 90-е годы США были рекордсменами среди развитых стран по числу заключенных (на 100 000 человек), изнасилований, заболеваемости СПИДом. Следует особо подчеркнуть разрушение связи времен, памяти о прошлом, утрату преемственности, духовного опыта предыдущих поколений, которые составляли одну из главных основ цивилизации. На смену приходит общество «общечеловеков», атомизированных людей, лишенных памяти о прошлом.
Таким образом, неустойчивости в социальной сфере приобретают в наши дни глобальный характер и последствия этого еще далеко неясны.
1.3. Новый мировой порядок как глобальная диктатура.
Идеология неолиберализма.
В современных условиях при рассмотрении дальнейших путей развития человечества можно говорить о двух направлениях. Одно из них предусматривает власть избранных, подавление «нецивилизованных» народов, а в перспективе создание общепланетарного сверхгосударства и установление глобальной диктатуры. Другое предполагает сохранение цивилизаций, исторической памяти, проведение экологического регулирования в рамках многополюсного мира. В настоящее время побеждает первое направление – устанавливается новый мировой порядок, ведущий к глобальной диктатуре. Его характеризуют термином глобализация. Этот термин используется и для характеристики общества, в котором ряд проблем выходит за пределы отдельных государств и приобретает глобальный характер. Такая ситуация приводит к непреднамеренной (или даже намеренной) путанице и смешению совершенно различных понятий. По существу, термин глобализация используется для своего рода камуфляжа глобальной диктатуры. Так, используя это смешение, выдвигают положения о неизбежности «глобализации», подразумевая при этом неизбежность тотальной мировой власти. Ведутся бесплодные терминологические дискуссии по поводу того, что же такое глобализация. Чтобы избежать смешения понятий, в дальнейшем будем относить этот термин исключительно к установлению нового мирового порядка, к управлению миром из единого центра.
Процесс глобализации получил ускорение в результате образования однополярного мира после поражения СССР в информационно-психологической войне[2]. Становление нового порядка сопровождалось кардинальной сменой идеологии. Длительное время большинство индустриальных стран следовало принципам британского экономиста Дж. Кейнса, согласно которому государству отводилась роль главного регулятора национальных экономик. В 30-е годы президент США Ф. Рузвельт вывел Америку из глубокого экономического кризиса, руководствуясь теорией Кейнса. Такой подход позволял сглаживать экономические трудности и в других странах. Но в середине 70-х годов происходит резкая смена идеологических принципов Запада[25].
После побед консерваторов на выборах в Великобритании и США в 1979 и 1980 годах политики стали руководствоваться совершенно другой экономической догмой – так называемым неолиберализмом, или монетаризмом, который в теоретическом плане сформулировал Милтон Фридман, возглавлявший чикагскую школу экономистов. Согласно этой догме, не должно быть государственного вмешательства в экономику, а частный бизнес должен иметь как можно больше свободы в вопросах инвестиций и найма. Были даже введены санкции против тех государств, которые отказывались следовать тем же курсом.