Россия и современный мир №4 / 2016 - Страница 13

Борис Николаевич Чичерин был абсолютно прав: «Представительные учреждения находятся в самой тесной связи с общественным мнением. От него они заимствуют и силу, и жизнь; оно определяет их состав и направление. Представительное устройство может держаться только там, где общественное мнение дает ему постоянную опору, где общество всегда готово стоять за свои права».

4. Федеративные риски.

При всех попытках и намерениях федеральной власти исправить сложившуюся за три последних избирательных цикла ситуацию с выборами, приведшую к отрешению граждан от государства, сделать этого не удалось. Результаты выборов отчетливо показали: в случаях, когда желания Москвы не во всем совпадают с интересами регионов, они откровенно игнорируют позицию Центра. В том числе и в вопросе соблюдения федерального законодательства.

Наверное, разом преодолеть укоренившуюся порочную практику административно-ресурсной избирательной технологии, доведенную в отдельных регионах до совершенства (уже упоминавшиеся зоны особого электорального режима), невозможно. Есть, конечно, и некоторые положительные сдвиги, наметившиеся благодаря активной позиции ЦИКа. Но они, увы, мизерны по сравнению с объемом нарушений и с упорным противодействием местных администраций, старающихся любым способом сохранить монопольное право командовать избирательным процессом на своей территории.

То есть выборы отчетливо выявили еще одну серьезную проблему современного Российского государства: внешне выглядящая стройной и жесткой вертикаль власти, на самом деле вовсе не является таковой. А это, в свою очередь, несет значительные риски для целостности и управляемости страны.

1. Эффект карманного парламента.

Избранная в 2016 г. Государственная дума, 3/4 мест в которой занимают депутаты одной политической партии, а ее цели и задачи совпадают с целями и задачами президента и правительства, не может претендовать на роль полноценного парламента. Я бы назвала ее парламентом с ограниченной дееспособностью. И вот почему.

Во-первых, настоящий представительный орган является зеркалом общества. Ненадлежаще сформированный парламент – это кривое зеркало. Парламент, не способный в силу особенностей его формирования учитывать интересы различных социальных слоев, реагировать на многообразные запросы общественного мнения, утрачивает представительный характер, а его деятельность теряет смысл. Если общество не в состоянии влиять на деятельность парламента, он перестает выполнять свою функцию. Поддержка парламента населением обусловлена тем, как он реализует общественный запрос. Не вполне представительный парламент не в состоянии такой запрос полноценно осмыслить и сформулировать.

Во-вторых, в этом парламенте крайне маловероятна какая-либо дискуссия. Заявление нового руководства Думы о намерении ее вести и всячески поддерживать не опирается на реальное соотношение сил, обусловленное особенностью распределения мандатов. Парламентской фракции большинством в 3/4 для принятия решений не нужны никакие другие фракции; она легко может заблокировать любые инициативы и возражения. Однако власть, формулирующая цели и задачи государства в своем узком кругу, сильно рискует. Даже если эти цели и задачи и кажутся ей благими, они могут быть ложными и невостребованными. В условиях функционирования карманного парламента риск расхождение целей власти с интересами общества очень высок. А это, в свою очередь, с большой степенью вероятности предполагает уязвимость и неисполнимость ее решений.

Задача создания «карманных» представительных органов для решения сиюминутных политических задач или удовлетворения властных амбиций является ложной. Власти не только не опасны, а наоборот, полезны и необходимы настоящие, а не декоративные представительные органы.

Борис Чичерин предупредил об опасности карманных парламентов более века назад: «Тесная духовная связь представителя с избирателями необходима для того, чтобы представительное собрание являлось верным выражением страны. Различные направления общественного мнения, разнообразные интересы народа должны проявляться в нем приблизительно в том же отношении, в каком они существуют в обществе.

Сильная и твердая власть необходима, но она должна быть направлена на те цели, которые указываются общественным благом, должна руководиться просвещенным пониманием истинных потребностей народа; если она действует им наперекор, то возбуждает всеобщее неудовольствие, которое, накопляясь, может наконец проявиться в опасных взрывах. В такую колею нередко попадают именно те правители, которые всего более дорожат началом власти; преувеличивая его значение, отвергая все остальное, они тем самым подрывают его основы. Избыток всякого одностороннего начала ведет к его отрицанию и тем самым к его падению. При таком направлении исчезает то, что составляет главную внутреннюю силу власти – нравственный ее авторитет».

2. Какократический отбор как причина снижения эффективности парламентской деятельности.

«Какократия», или «власть худших», – диагностированный еще Аристотелем политический симптом. Это такой режим отправления власти, который основан на негативном отборе членов элитных групп и противодействует попаданию в точки принятия решений людей, способных выбрать из всех решений лучшее24. Такая власть пропускает кандидатов через особое сито и отсеивает их не по профессиональным качествам, популярности или по уровню доверия граждан, а по другим критериям – например по степени лояльности ей, власти. Отрицательный кадровый отбор плох в любых областях.

Вряд ли стоит пояснять, почему квалифицированный работник лучше неквалифицированного. Избирательная система должна быть организована таким образом, чтобы граждане имели возможность выбрать наиболее способных и независимых людей, признающих приоритет общественного над личным и несущих ответственность не перед вышестоящим начальником, а перед избирателями. Иное состояние избирательной системы приводит в парламент людей, которые не могут удовлетворить потребности общества в эффективном правовом регулировании.

К сожалению, российские выборы демонстрируют явные признаки многолетнего какократического отбора депутатов. И это ни в коей мере не способствует повышению эффективности парламентской деятельности.

Чичерин писал: «Гражданин, имеющий долю власти, должен действовать не для личных выгод, а во имя общего блага; он должен носить в себе сознание не только своих частных целей, но и общих начал, господствующих в общественной жизни. А для этого требуется высшая способность. Невозможно дать участие в управлении человеку, не понимающему государственных интересов. Поэтому неспособные должны быть устранены от участия в политических правах. Это признается во всех государствах в мире, даже самых демократических, где свобода лежит в основании всего государственного устройства».

3. Снижение качества законов и других парламентских решений.

Как уже говорилось, не вполне представительный парламент не может полноценно осмыслить и сформулировать в своих решениях общественный запрос. Парламент, не сформированный по принципу отбора лучших, в еще меньшей степени способен на это. Парламент, в котором в силу отсутствия политической конкуренции нет дискуссии, склонен принимать непродуманные и непроработанные решения. Наличие в парламенте всех трех факторов – огромный риск тотального снижения качества законов.

Понятно, что парламент, одна из фракций которого численно превалирует над другими, будет стремиться к сокращению парламентских процедур и к упрощению законодательного процесса. Хотя именно законодательные процедуры суть выработанные человечеством дополнительные фильтры, гарантирующие законодателей от ошибок, дефектов и коллизий. Даже скорость прохождения законопроекта влияет на его качество: чем дольше законодательная процедура, чем активней его общественное обсуждение, чем больше откликов и замечаний он получает от будущих субъектов правоотношений, тем выше качество итогового документа, выходящего из парламентских стен.